Сергей Москвин - Увидеть солнце Страница 27

Те, кто знал его прежде, — а после вторжения паутины таких осталось всего двое: Серж и его шустрая спутница, — считали, что Дрон действует по наитию. Но это было не так. Просто он очень быстро принимал решения. И именно поэтому остался жив. Можно сказать, что своим вторжением паутина круто изменила его жизнь. Даже не так — она подарила ему новую жизнь! Пока кучка идиотов во главе с Касариным-старшим сражалась за агонизирующую станцию, пытаясь остановить неудержимую силу, сметающую всё на своём пути, Дрон не терял времени даром. Выбив двумя зарядами картечи замок оружейной, он набил патронами первый попавшийся на глаза вещмешок и тут же, не теряя времени, дал дёру — кроме смерти в Роще ловить было нечего, а те, кто считал иначе, пошли на корм опутавшей станцию паутине. Потом в безопасном месте Дрон пересчитал своё богатство. У него оказалось более тысячи патронов — целое состояние! Новая жизнь обещала быть насыщенной и интересной.

Сначала ему везло. По пути на Сибирскую встретился идущий навстречу торговый караван. Дрон быстро убедил челноков, что, если они хотят остаться в живых, ни на Маршальскую, ни тем более в Рощу заходить не стоит, и вместе с караваном благополучно добрался до Сибирской. На блокпосту трудностей тоже не возникло — горсть патронов, перекочевавшая в карман начальника патруля, решила все проблемы. На Сибирской Дрон начал с того, что прошёлся по местному базару, где обзавёлся новыми шмотками, потом зарулил в бар, чтобы отметить начало новой жизни, там же снял Сью, купившись на её пухлые буфера, буквально выпрыгивающие из выреза тесной кофты. Но, как известно, везение не может продолжаться вечно, в чём он вскоре и убедился. Когда Дрон, выйдя из бара в обнимку со Сью, отправился испробовать упругость её бюста и других частей тела, на станции объявился Серж со своей девчонкой, которую он вытащил из петли. Увидев его, сопляк восторженно заверещал и едва не испортил всё дело. Хорошо, что удалось по-быстрому перевести стрелки на него самого. В дело вмешались эсесовцы. Они отделали Сержа и бросили в камеру, а уже на следующий день должны были казнить — с попавшимися ворами на Сибирской не церемонились. Правда, девчонке, не без помощи сопляка, удалось сбежать. Дрон предпочёл бы, чтобы эсесовцы поймали обоих, тем более что те были большими выдумщиками по части казней. Тем не менее, он не увидел в побеге девчонки для себя большой беды, хотя и принял необходимые меры.

Сью обещала свести его с торговцем документами и своё обещание выполнила. Но её приятель оказался редким жмотом. Ему показалось мало полутора сотен патронов, которые готов был выложить Дрон за поддельный сибирский паспорт, и он захотел забрать всё. В качестве убедительного, на его взгляд, аргумента он выставил дробовик, из которого, очевидно, рассчитывал пристрелить набитого патронами простака, вздумавшего обзавестись новыми документами. Однако встречный аргумент Дрона в виде непревзойдённого по своей пробивной силе ТТ перевесил, и жадный торговец отправился в мир иной с простреленным навылет черепом. Следом за ним пустилась и смазливая дура Сью, ставшая невольной свидетельницей их короткого, но горячего спора: ей пуля Дрона выбила левый глаз. Кстати, пышные формы девахи он так и не успел опробовать в деле. Правда, три сибирских паспорта, обнаруженных у торговца, и сто пятьдесят сэкономленных патронов компенсировали эту утрату, тем более что Сью была не единственной фигуристой девчонкой, которая строила ему глазки в местном баре.

Обратно в бар Дрон вернулся в отличном настроении, в котором и пребывал до появления эсесовца, объявившего о побеге Касарина. Сейчас от его прежнего благодушия ничего не осталось, зато в голове постепенно начал вырисовываться план, как разделаться с Сержем раз и навсегда. А чтобы чувствовать себя в безопасности, сделать это было необходимо. По своей сопливой мальчишеской наивности Серж мог долго заблуждаться на его счёт, но дураком он точно не был. А значит, рано или поздно сложит два и два, если уже этого не сделал, и поймёт, что его закадычный приятель Дрон мог сдёрнуть с Рощи только во время боя. Плевать, что сосунок при этом подумает, но он может рассказать о проступке приятеля руководству Сибирской. А дезертиров в Союзе любили ещё меньше, чем воров. За неисполнение боевого приказа и дезертирство предусматривалось только одно наказание — смерть. И дело было вовсе не в вине конкретного человека, а в том, что руководители Союза, чья власть в первую очередь опиралась на силу оружия сибирского гарнизона, не желали создавать опасный для самих себя прецедент. Поэтому откровения касаринского отпрыска были очень опасны даже для крутого и обеспеченного парня, решившего начать новую жизнь. Чтобы эта жизнь внезапным образом не оборвалась, следовало как можно скорее заткнуть сопляку рот. И сделать это можно было только одним способом.

Дрон расплатился за коктейль, который даже не попробовал — стакан с последним творением Кормы так и остался одиноко стоять на барной стойке, — и направился к выходу.

На базаре, в оружейном ряду он нашёл то, что ему было нужно.

— Отличная вещь! — принялся расхваливать торговец свой товар. — Со ста метров будешь в глаз попадать!

Дрон вспомнил, как лопнул кровавыми брызгами глаз Сью, когда туда угодила выпущенная им пуля, и кивнул.

— Сколько?

— Три сотни патронов и она твоя! — объявил торговец.

Сошлись на двухстах пятидесяти. Дрон отсчитал оговорённое количество из своего рюкзака и получил взамен самозарядную армейскую снайперскую винтовку СВУ калибра 7,62 мм со съёмным оптическим и ночным прицелом, за который пришлось выложить ещё полсотни патронов. Без сомнения, это была самая дорогая покупка в жизни молодого обитателя Рощи, но он не жалел потраченных денег.

Вооружившись должным образом, Дрон двинул на Проспект. Нетрудно было догадаться, что, сбежав с Сибирской, Серж рванёт именно туда — больше ему просто некуда было податься. В переходе между Проспектом и Сибирской стояли эсесовские патрули, поэтому этот путь был для Касарина закрыт, зато Дрон со своим сибирским паспортом благополучно миновал все кордоны. Не задерживаясь на станции, он занял позицию в выходящем на поверхность туннеле, где, по его расчётам, рано или поздно должен был появиться Серж. Дело представлялось простым. Нужно было лишь дождаться удачливого сопляка, взять его на прицел и спустить курок. Только и всего.

Казалось, что подъём никогда не закончится. Одна железная скоба сменяла другую, а над головой всё звучало эхо удаляющихся шагов Полины. Ладони Сергея покрылись толстым слоем пыли и ржавчины — видимо, этим путём люди не пользовались с незапамятных времен. Удивляло, почему проржавевшие скобы, торчащие из стены колодца, до сих пор не обвалились. Неоднократно Сергею казалось, что скоба, на которую он встал или ухватился, качается. Возможно, так оно и было, но всякий раз он успевал переступить на другую скобу или ухватиться за следующую.

Взбирающаяся первой Полина неожиданно остановилась. Он слишком поздно это заметил и ткнулся макушкой в подошвы её ботинок. «Неужели добрались?» Сергей хотел спросить об этом, но девушка сейчас же оборвала его:

— Тихо!

Несколько секунд они напряжённо прислушивались. Вернее, прислушивалась одна Полина, потому что Сергей ровным счётом ничего не слышал. Не ощущалось даже слабого движения воздуха. Он хотел послюнявить палец, чтобы проверить это, но тот оказался таким грязным, что, едва взглянув на него, молодой человек сразу передумал.

— Похоже, завалило, — заметила сверху Полина. Сергей так и не понял по её голосу, обрадовало её это открытие или огорчило. — Ползи сюда. Попробуем вдвоём сдвинуть крышку.

Значит, всё-таки огорчило. Сергей вскарабкался по скобам и встал рядом с девушкой, потом подумал и спустился на одну скобу вниз, чтобы хоть как-то перераспределить нагрузку. Теперь он, наконец, смог рассмотреть люк, перед которым остановилась Полина. Её налобный фонарь светил еле-еле — Сергей подумал, что совсем скоро фонарь сдохнет окончательно. Сразу вспомнились те, что отобрали у него сибирские патрульные при обыске: собственный и трофейный. Но даже при слабом свете закрывающая люк чугунная крышка казалась очень тяжёлой.

— Ну что глядишь? Давай, помогай, — поторопила Сергея Полина.

Вдвоём они упёрлись в крышку руками, но, сколько ни тужились, напрягая мышцы, не смогли приподнять её даже на миллиметр.

— Скажи, ты раньше ходила здесь? — переведя дух, поинтересовался у Полины Сергей.

Та разозлилась:

— Какая тебе разница?!

«Не ходила», — понял Сергей.

Он заставил девушку спуститься ниже, а сам встал на её место и упёрся в люк плечом.

«Только бы не сорваться!»

Сергей резко распрямился, толкая крышку вверх. Чугунная плита не двигалась. Но — затылок обдало потоком холодного воздуха! Неужели поддаётся?! Боясь поверить в удачу, он нажал сильнее. Холод на затылке усилился, значит…