Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет Страница 3

Я молча кивнул. Кричет говорил с таким воодушевлением, напором и азартом, что мне ничего иного и не оставалось, как только слушать его не перебивая.

— А я тебе скажу,— продолжал Кричет,— что если бы йериты не смирились со своим положением, то власть империи, лежащая на их плечах тяжким гнетом, превратилась бы в жестокий террор. Тебе ведь известна история Тессы-3. Вспомни, как за пять лет до завоевания Йера поступила Кахимская империя с Буссаром, жители которого объявили захватчикам войну до полного уничтожения. Кахимцы от­казались от открытого сражения. Они согнали сотни тысяч рабов, среди которых были те же буссарцы, и перекрыли русло огромной реки, орошающей земли Буссара. Через два года Буссар в результате неурожая и последовавшего за ним голода лишился двух третей своего населения. Остальных уничтожили вошедшие на территорию Буссара имперские легионы. То же самое ожидало бы и Йер. Так что можешь считать, что ты не только предотвратил новый всплеск событийной волны, но и спас жителей Йера от поголовного уничтожения.

— Йер уже никогда не станет прежним.

— В мире не существует постоянство,— как будто сожалея о такой оплошности природы, развел руками Кричет.— Пятнадцать лет назад буферной зоной, способной остановить событийную волну, могло стать только единое государство с твердой властью на территории Йера. Поскольку в то время в Йере, по сути, не существовало никаких единых для всей страны государственных структур, властные полномочия на его территории могли осуществить только люди, пришедшие извне. Это обернулось для Йера властью Кахимской империи. Вашей с Месс-ди-Мессом несомненной заслугой является то, что вы смогли сделать власть империи в Йере прочной, как никогда, не прибегая к жесткому воздействию на местное население.— Снова опершись на стол, Кричет подался вперед.— Йериты были готовы к тому, чтобы воспринять идею власти, данной от Бога. Они только ждали, когда кто-нибудь достаточно убедительно скажет им об этом. В противном случае тебе вряд ли удалось бы одному убедить в этом целую страну... Или ты и с этим не согласен?

— Я считал, что решающую роль в этом сыграла та часть проповедуемого мною учения, в которой речь шла о том, что любой человек может выбрать свой Путь к Поднебесному и идти по нему, вне зависимости от внешних условий,— сказал я.

— Это всего лишь две стороны одной медали,— мягко улыбнулся Кричет.— Государство может уничтожить чело­века, но не способно властвовать над его душой. Весьма убедительно, следует признать. В особенности для рабов, у которых, помимо души, ничего больше не осталось... Хотя, может быть, кроме души, ничего и не надо? — Лукаво добавил он и улыбнулся, сияя глазами, довольный своей шут­кой.

— Для того чтобы сохранить даже просто душу, требуется приложить немало усилий.

— Должно быть, слишком уж много,— Кричет усмехнулся. Слегка, чтобы не обидеть меня.— Иначе чем еще объяснить, что, когда ты угодил в тюрьму и тебе грозила смертная казнь, ни один из твоих учеников не попытался освободить тебя?

— У них была иная миссия,— сухо ответил я. Разговор об учениках был мне неприятен, хотя я, пожалуй, и сам смог бы объяснить, почему произошло именно так.— Они должны были продолжать нести мое учение своему народу.

Должно быть, мой ответ не особенно удовлетворил Кречета, но он попросту решил не ввязываться в спор.

— И первое время у них это неплохо получалось,— кивнул Кричет.— В особенности преуспел один из них, по имени Сирх,— ты об этом прекрасно знаешь. Двое других, Федр и Гристин, покинули Йер и продолжали проповедовать твое учение в других странах. Удивительно, но там учение, сориентированное в первую очередь на жителей Йера, так же нашло немало приверженцев...

— Учение, разработанное Месс-ди-Мессом, достаточно универсально. Я думаю, оно могло бы найти приверженцев не только на Тессе-3, но и на других планетах.

— Ну, мы все-таки не миссионеры, а работники Центра,— хохотнул Кричет, приняв мои слова за шутку.— Хотя, знаешь, в какой-то степени и миссионеры тоже — мы ведь выполняем определенную миссию. Впрочем, сейчас нас интересует главным образом Сирх. Вскоре после того, как ты покинул Йер, в народе его стали считать твоим преемником. Ему конечно же не хватало твоего умения творить чудеса и ореола мученика, но тем не менее проповедником он был неплохим. Кахимский наместник, находившийся в то время в Йере, почему-то решил, что учение, провозглашенное тобой и проповедуемое Сирхом, представляет угрозу для власти империи. На последователей Сирха начались гонения. Одно время Сирх даже был объявлен врагом империи номер один и за его голову была назначена награда. Подобные действия наместника играли нам на руку. Давление Кахима на Йер усиливалось, а, следовательно, и буферная зона становилась более плотной. Все изменилось шесть лет назад, когда в Йер прибыл новый наместник по имени Центий Офр. Человеком он оказался весьма проницательным и умным и очень скоро понял, что проповедуемое Сирхом учение не только не представляет собой никакой угрозы, но, напротив, облегчает жизнь наместника Кахимской империи. Он разыскал Сирха и, окружив его почестями и ласками, сделал своим официальным идеологом,— Кричет усмехнулся.— Слаб человек. Как же еще слаб человек! И несовершенен. Видно, надоело Сирху бродяжничать и нищенствовать. Взалкал он богатства, власти и официального признания. А наместник, таким образом, взял под свой контроль наиболее крупные общины последователей Сирха по всей стране. Но абсолютно верный ход со стороны кахимского наместника оказался губительным для нашего проекта. С того момента, как Сирх начал свободно разъезжать по стране со своими проповедями, буферная зона на территории Йера стала медленно, но неумолимо разрушаться. Сейчас там действуют одновременно два фактора. С одной стороны, ослабло давление на Йер со стороны Кахимской империи. После убийства императора Карадоса Четвертого на престол взошел его племянник Милитек — правитель бездарный, но амбициозный. Успокоенный миром и покоем, царящим в Йере, он вывел оттуда большую часть армии, перебросив ее на новые фронты. Одновременно с этим народ Йера начал разочаровываться в проповедуемом Сирхом учении. Причина этого кроется, главным образом, в том, что Сирх, получив одобрение и поддержку наместника, не только не попытался этого скрыть, но, напротив, стал бравировать своей близостью к представителю Кахима. Точно так же он начал выставлять напоказ и внезапно свалившееся на него богатство. Воз­можно, он считал, что признание со стороны наместника сыграет ему на руку, укрепив веру простого народа в истинность его учения,— теперь он уже считает учение о Пути к Поднебесному своим! — перед которым не смогла устоять даже Кахимская империя. Однако все вышло как раз наоборот. То, что с восторгом принималось из уст нищего проповедника, преследуемого властями, в исполнении преподобного Сирха было напрочь отвергнуто. В Йере снова начались волнения. Пока наместнику удается справляться с ними. Но, по самым оптимистическим прогнозам аналитиков Центра, Офр сможет контролировать ситуацию в Йере еще максимум полгода. По истечении этого срока власть Кахимской империи в Йере ослабнет настолько, что буферная зона окажется практически разрушенной и будет не в состоянии сдержать событийную волну, движущуюся со стороны Саркана...

Я слушал Кричета не перебивая, но с откровенным непониманием. К чему было снова рассказывать всю эту длинную предысторию второй стадии проекта на Тессе-3, если об этом уже не раз говорилось на собраниях различных групп и подразделений Центра? Я не мог понять, зачем Кричет пригласил меня сюда. Чтобы услышать от непосредственного участника первой стадии проекта одобрение принятых им решений? Вряд ли... Насколько я знал Кричета, этот человек был не из тех, кто меняет свое решение, едва услышав неблагоприятный отзыв. Да и поздно уже было что-либо менять.

Я был первым противником того, чтобы снова использовать Йер в качестве буферной зоны, но и я понимал, что в сложившейся ситуации иного выхода не было, а поэтому и не высказывал почти никаких возражений. Единственное мое требование заключалось в том, чтобы новое воздействие на Йер было как можно более мягким и незаметным для населения. Кричету это было прекрасно известно. Тогда для чего он затеял весь этот разговор?

Единственное, что приходило мне в голову,— Кричет хочет во время разговора незаметно просканировать мое сознание, чтобы выяснить, не испытываю ли я перед предстоящей операцией каких-нибудь скрытых колебаний или сомнений.

Не являясь чистым телепатом, я, естественно, не обладал способностью читать чужие мысли. Но тем не менее, как и любой ксенос, прошедший специальную подготовку, я владел основными приемами психотехники, и психопреобразователь был уже имплантирован в мое левое запястье. Если бы несанкционированное вторжение в мою психику имело место, я непременно обнаружил бы его и сумел бы поставить блок.