Владимир Синельников - Веер Миров Страница 31

Так незаметно, за размышлениями меня сморил сон, вернее ту мою половину, которой требовался отдых. Сторожевая система моего сознания продолжала бодрствовать, придирчиво осматривая местность вокруг.

Лишь только первые живительные волны лунного света омыли мою расселину, я немедленно вылетел вдогонку каравану. Следы лошадей прекрасно просматривались на дороге, и я не боялся пролететь мимо. Через некоторое время впереди засветились походные костры. Повнимательнее приглядевшись, я без особого труда обнаружил знакомое свечение Дары, исходящее из шатра, стоявшего посреди лагеря. Шатер охранялся одним человеком. Оставалось только подождать, пока уставшие за день скачки всадники успокоятся, и начинать действовать.

Дара. Вечерние беседы

Сквозь стенки шатра пробивались звуки многолюдного походного лагеря. Ближе к вечеру к отряду Аликпера присоединилась еще одна группа всадни­ков. По всей видимости, в сферу деятельности этого подлеца попадал весь участок побережья. Со мной все эти двое суток обходились вполне сносно. Кормили, разбивали на ночь шатер. У шатра караванщик выставлял охрану. Я заметила, что по очереди дежурили два человека, которые были с Аликпером во время нашей первой встречи. Вероятно, остальным бандитам главарь не совсем доверял и охрану ценного живого товара поручал только наиболее проверенным сообщникам.

Тяжелее всего было переносить ежевечерние беседы с караванщиком, в которых он, откровенно издеваясь, рассуждал о достоинствах и недостатках гаремов Миноса и Архипелага. В такие моменты я была готова вцепиться ему в горло, но боялась усугубить и без того не слишком приятное мое нынешнее положение. Я все-таки надеялась так или иначе обмануть бдительность моих стражей и бежать. Плохо, что при пленении с меня сорвали и талисман Лагранжа, и подарок кобольда. Иначе я бы попробовала хоть с кем-нибудь связаться. Каким-то шестым чувством я ощущала, что кулон Дарка не просто великолепный драгоценный камень, но и магический амулет. Лучше бы он подарил мне какую-нибудь невзрачную вещицу. Тогда был бы шанс сохранить ее у себя. А так… разве мог этот проходимец оставить при мне почти уникальную драгоценность?! Хотя, даже сохрани я амулет, неизвестно, оказали бы мне помощь кобольды. Не давали покоя мысли об Алексе и его друзьях. Как они? Куда попали? Живы ли?

У полога шатра раздались знакомые шаги, и внутрь ввалился как всегда к вечеру пьяный Аликпер. За ним было сунулась харя какого-то его собутыльника, но он, не глядя, двинул того в ухо.

– Добрый вечер, прекрасная госпожа! – криво ухмыльнулся караванщик. – Как ты себя чувствуешь? Не нуждаешься ли в чем? Говори, не стесняйся. Мы тут все свои люди. Ну вот, – не дождавшись ответа, закивал он головой. – До чего неблагодарны люди! А особенно женщины! Я ей обеспечил все мыслимые удобства в дороге, а она со мной даже поговорить не хочет.

– О чем с тобой говорить, скотина?

– Как о чем? О том, что я вытащил тебя из рук той жалкой компании из горного ущелья. Теперь ты путешествуешь как настоящая госпожа. В твоем распоряжении находится целый шатер, а все остальные вынуждены кормить комаров на улице. В первой же попавшейся на дороге деревне я подберу для тебя хорошую служанку. Мало тебе?

Внезапно у меня родилась мысль: а что, если попытаться выудить у этой пьяной образины хоть какую-то информацию?

– Почему ты назвал компанию моего мужа жалкой?

– А разве не жалкая? Нарассказывали мне историй с три короба, как штатные сказители князя, сами же не смогли добыть даже коней.

– Где бы они их добыли? У нас не было с собой денег…

– Ха-ха-ха! – громко расхохотался караван­щик. – Зачем таким героям деньги? Если они такие умные и могучие, то надо было просто отобрать у первых встречных лошадей, их владельцы еще и благодарили бы за то, что остались в живых.

– Нам никто не успел встретиться, кроме тебя…

– Так вот у меня и надо было отобрать лошадей, – перебил меня караванщик. – Я бы на их месте не колебался ни минуты.

– Смотрю я на тебя и удивляюсь: неужели ты думаешь, что все люди такие же подлые, как и ты?

– Не все, – осклабился Аликпер. – Кто-то ведь должен и землю пахать, и скот выращивать. Если бы все были такие умные (умные, а не подлые, ты поняла?), то что бы я делал? Нет, Создатель правильно все распределил: на каждого умного приходится сотня дураков, чтобы этого умного кормить.

– Что же ты, умный, не сидишь дома, а разъезжаешь по проселкам? Да еще комаров и слепней кормишь?

– У меня есть умные подчиненные, но если я им дам волю, то рано или поздно у кого-нибудь из них возникнет мысль: зачем им кормить еще одного умного? Можно его и в сторону отодвинуть. Вот и приходится мотаться по дорогам ради собственного спокойствия.

– Боишься, значит, своих помощников? Да, кстати, что-то я не вижу твоего Ахмеда. Неужели до рудника такая длинная дорога?

– За бывшего мужа беспокоишься? – Он наклонился ко мне, дыхнув винным перегаром. – Теперь он в руках Создателя и горных духов. Пусть они о нем беспокоятся. А ты лучше подумай о том, что у тебя скоро появится новый хозяин, которого ты будешь ублажать. А Ахмед… Ну задержался немного, запил, наверное, в таверне на пристани. Деньги за твоего муженька и его товарищей неплохие должны были на руднике отстегнуть.

Вот тут я уже не слышала моего похитителя. У меня вспыхнула безумная мысль, что ребята с помощью Мориса как-то сумели выпутаться и сейчас догоняют караван.

– А не думаешь, жирная морда, что твой Ахмед не просто так задержался? Вижу по глазам, что думаешь и боишься. Поэтому и выпытывать пришел о нашем путешествии. Так вот знай, все рассказанное тебе – правда. Также правда и то, что это лишь десятая часть пройденного нами. Я тебе советую по нужде одному без телохранителей далеко не отходить. Ненароком может так получиться, что в гарем, который ты с таким вкусом описываешь, придется самому евнухом поступать. Муж у меня злопамятный.

– Нет у тебя мужа! – вскочил караванщик. – Был и весь вышел! С этого рудника на свободу отпускают только вперед ногами. Ахмед нас завтра догонит. Я тебе его лично представлю и деньги покажу, которые мы выручили от продажи.

– Что же ты так сильно разволновался? Переживаешь за пропиваемую Ахмедом выручку? Не бойся, этот доход был незапланированный. Как пришли деньги, так и уйдут. Если пришли…

– Ну-ну, – неожиданно успокоился Аликпер. – Веришь в сказку? Учти, в нашем мире сказок не бывает. Особенно в тех делах, которые я веду. Давай лучше поговорим о пиратах Архипелага. Как ты уже знаешь, они очень ценят северянок. Не часто блондинки попадают на острова. У нас на побережье больше все смугленькие проживают. Поэтому я и берегу тебя. Ты сейчас наиболее ценный товар в моем караване.

– Может, ты уже евнух? Нормальный мужчина никогда не будет пускать слюни по поводу чужих гаремов, а заведет свой. Придется мне попросить друзей выдумать тебе другое наказание, раз с мужским достоинством у тебя туго.

Я сознательно провоцировала караванщика. Гневающиеся люди в гневе, в запале часто выбалтывают то, что в нормальных условиях никогда бы не сказали. Или прекращают общение. Для меня подходил любой вариант. Уж больно достал меня своими разговорами этот работорговец. По словам Алекса, достаточно долго пробывшего на юге в своем мире, жители этих мест очень трепетно относятся ко всему связанному с их сексуальными возможностями. У Алекса на этот счет была своя теория. Муж считал, что такой перекос связан с излишками солнечной энергии, которую мы недополучаем на севере. Причем гипертрофированная сексуальность характерна для всех живущих на южных широтах независимо от национальности. Дети переехавшего на юг северянина будут также созревать в половом отношении намного раньше, чем на севере, и часто могут быть зациклены на всем, что связано с сексом.

Расчет мой оказался верным. Караванщик побагровел, даже пошел какими-то фиолетовыми пятнами от злости, но маячившая впереди возможная выгода пересилила гнев.

– Тебе повезло, что ты слишком дорого стоишь, – прошипел он. – Иначе я бы показал тебе, что может настоящий мужчина, а потом отдал бы своим людям для забавы.

С этими словами он выкатился из шатра, и я с облегчением вздохнула.

* * *

Лагерь постепенно успокаивался. Скоро можно было услышать только позвякивание оружия размеренно ходившего у шатра охранника да фырканье лошадей в отдалении. Меня тоже начало клонить в сон. Внезапно я очнулась от тягостной полудремы. Что-то изменилось в окружающей обстановке. Но что? Затихли шаги охранника. Неужели он не побоялся своего предводителя и устроился спать? Может, мне попробовать воспользоваться моментом и улизнуть? Тихо, на цыпочках я двинулась к выходу из шатра. Вдруг полог колыхнулся, и на пороге возник Морис. Он приложил палец к губам и поманил меня за собой.

Охранник, растянувшись рядом у входа в шатер, сладко сопел. Когда мы пробирались мимо, я осторожно вытащила у него из ножен тяжелый, изогнутый клинок. Хоть он и отличался от северных прямых мечей, но при стычке вполне мог оказаться полезен. За голенищем сапога усыпленного стража торчал тонкий стилет, который я также позаимствовала. Мне еще подумалось, что утром, после пробуждения караванщика, этому бедолаге уже не понадобится ничего, кроме двух метров земли.