Призраки Эхо (СИ) - Оксана Токарева Страница 32

В любом случае Кристин права: из Эхо как-то надо выбираться. И если ее знаменитый отец действительно знает хоть что-нибудь о судьбе Левы Деева и остальных, то помочь ему стоит. Возможно, сведения о восстановлении и перевооружении «Эсперансы» прольют свет и на те стороны жизни города, которые от них с Бренданом пытаются скрыть.

Поскольку до начала рабочего дня оставалось меньше четверти часа, они с Кристин наскоро привели ее жилище в порядок, оделись и поспешили в научный блок, провожаемые любопытными взглядами соседей и сослуживцев. В этом закрытом мирке все у всех находились на виду, и смакование подробностей личной жизни соседей входило в число немногих развлечений.

Брендана на месте не оказалось, и у себя он тоже не ночевал. Похоже, неисправимый ловелас подцепил очередную подружку. Вундеркинду нравились жгучие смуглые брюнетки с пышными, женственными формами и грацией пантеры. В научном отделе таких имелось не менее трех, и Брендан уже успел не только прощупать почву, но и с каждой что-то закрутить. Вот ведь авантюрист! Ночи ему не хватило. Попадется под горячую руку начальства, будет знать.

Ох, не стоило начальство поминать! Когда Пабло собирался уже уходить, из своего кабинета выглянул профессор Нарайан. Демонстративно проигнорировав оператора сети, руководитель научного отдела церемонно приветствовал Кристин, отмечая ее последние результаты. Когда же смутившаяся и явно погрустневшая девушка попросила разрешения занять свое место, он проводил ее требовательным, голодным взглядом ревнивого и мстительного божества, отметая всякие сомнения относительно природы его интереса.

Скажите, пожалуйста, какой небожитель! Старый, потасканный фавн, вожделеющий юную нимфу. Не он сажал этот лес, и не ему в нем распоряжаться!

Пабло подчистил историю своего вчерашнего проникновения в систему и попытался добраться до папок «Эсперансы». Спору нет, со здешней системой безопасности он разбирался непростительно долго. Если бы он столько копался на Ванкувере, взламывая защиту энергетического поля лагеря смерти, или медлил в дни плена на Раване, он бы просто провалил задание и подвел команду. Другое дело, что на Ванкувере и даже на Раване он отталкивался от многолетних наработок. Все-таки коды «Панна Моти» хоть и постоянно менялись, но писались на знакомом языке и по стандартному для змееносцев алгоритму.

Здесь кодировки представляли собой гремучую смесь творчества программистов и операторов всех обитаемых миров. Пабло даже находил фрагменты сильфидской семидесятеричной системы, хотя самих гвельфов под куполом не видел. При этом алгоритмы отличались продуманностью, а операционная среда — несомненным изяществом и эргономичностью. Не иначе, к защите своего детища приложил руку Маркус Левенталь.

Другое дело, что все эти красивые построения не помогали обмануть пульсар. Вот и сейчас все специалисты в области передачи данных, тихо произнося ругательства на родных языках, предпринимали экстренные меры, чтобы реанимировать в очередной раз рухнувшую внутреннюю сеть. Нейтронная звезда вновь изменила период пульсации, сведя на нет все меры по стабилизации канала.

Именно эта нерегулярность периода излучения и тормозила и работу по использованию аккретора[12] в качестве передатчика, ибо период пульсаций колебался от сорока секунд до пяти минут, а для преодоления поглощающего эффекта требовался передатчик запредельной мощности. Разбазаривать ограниченные ресурсы города в бесплодных попытках проверки теории вероятности руководство не позволяло.

Пабло, наблюдавший эти пляски с бубном в течение последних трех месяцев, вспомнил приписываемый Эйнштейну афоризм о том, что безумие — это каждодневное выполнение одних и тех же действий в ожидании разных результатов. А ведь если бы им дали добро и позволили открыть канал, они бы имели хотя бы мизерный шанс рассказать о своем существовании миру. Вот ведь ирония судьбы! В первые десятилетия космической эры ученые, открывшие нейтронные звезды, их регулярное излучение в оптическом, радиоволновом, рентгеновском или гамма диапазоне принимали за послания внеземных цивилизаций.

С другой стороны, если взять в качестве рабочей гипотезы слова Кристин о том, что профессор Нарайан завладел единственным кораблем, способным преодолеть притяжение Черной звезды, то все разговоры о разбазаривании ресурсов представали уже в ином свете. Бывший член Совета директоров «Панна Моти» просто не был заинтересован в том, чтобы человечество узнало о пленниках треугольника Эхо. Тем более что основные ресурсы города он бросил на перевооружение корабля, беззастенчиво присвоив плоды трудов, на которые Маркус Левенталь потратил почти всю свою жизнь.

Файлы «Эсперансы», по сути оказавшиеся еще и городской летописью, красноречиво указывали на это.

Хотя Маркус Левенталь, как и все робинзоны Эхо, мечтал вырваться из плена треугольника, он понимал, что работа по перевооружению звездолета займет не один год, и в течение этого времени колонистам поневоле надо есть, пить и просто дышать. Поэтому в первую очередь он занялся обустройством жизни под куполом. Хотя урановый рудник, возле которого и возникло первое поселение, давал сырье для выработки энергии, он же создавал и дополнительные сложности. Жителям постоянно приходилось защищаться от жесткого излучения, угрожавшего не только снаружи, но и изнутри.

В первые десятилетия существования города был, казалось, найден идеальный баланс, когда сотрудники комбината и рудника, отработав несколько месяцев в забое или цехах, переводились наверх: в администрацию, научный отдел, на плантации или фермы для реабилитации перед следующим спуском. Так практиковалось во многих развитых мирах, если опасную для здоровья работу не удавалось поручить киберам и дронам. Таким же образом поступали с охотниками, которым после тяжелых, но жизненно необходимых для города рейдов на пустошь тоже требовались отдых и смена деятельности. На верхних же уровнях располагались все жилые отсеки, детские и образовательные учреждения, больница и зона отдыха. Маркус Левенталь мог гордиться своим детищем. В мире вечной ночи он сумел создать настоящий Город Солнца, более совершенный, чем даже в ранних утопиях.

Пабло почувствовал движение со стороны соседнего рабочего места, которое занимал Амитабх, и моментально свернул секретный файл. С этого альянсовского хмыря станется и настучать в надежде выслужиться перед начальством. Хорошо, что многолетняя агентурная работа приучила к осторожности. Отправки на рудник Пабло не боялся. Случались в его жизни передряги и похуже. В конце концов, Лева Деев, Гу Синь и другие ребята уже три месяца как-то выживали внизу и, судя по весточке от Маркуса Левенталя, даже пытались бороться. Так почему он должен, как последний коллаборационист, нежиться в бассейне и жрать клубнику? Но разве он имел право подводить Кристин и ее отца, который сейчас