Алекс Орлов - Бронебойщик Страница 33

— Где Рем? — спросил Фред и встал на четвереньки. — Ага, вон он. Разбуди его…

Гурфингель стал тормошить второго постояльца, забыв применить волшебное слово, поэтому Рем лежал, как бесчувственный манекен, и даже не думал просыпаться.

— Скажи ему… вставай, пора на задание, — посоветовал Фред, понемногу возвращаясь в реальность.

— Мистер, вставайте, вам пора на задание…

И снова волшебное напоминание о долге совершило чудо. Рем дернул ногами, словно собака, которой приснилась кошка, затем лягнул стул и, перекатившись на спину, открыл глаза.

— Га-га-га… — произнес он, и Гурфингель попятился к двери.

— Га… га… га… — повторил Рем, а затем спросил: — Сколько времени до выхода?

— Сейчас, извините, семь утра, — робко произнес Гурфингель.

— Сверим часы, — сказал Рем, а Фред добавил:

— Будем знакомы. Фред…

Затем встряхнул головой и, поднявшись, двинулся вдоль стены в сторону ванной.

41

Спустя четверть часа освежившиеся под ледяным душем Рем и Фред с красными физиономиями сидели за столом и пили кофе с сахаром.

Гурфингеля не было, он сбежал при первой возможности.

— Который час? — спросил Рем, потягивая обжигающий кофе и пытаясь сосредоточиться.

— Семь двадцать три, — ответил Фред, посмотрев на часы.

— Хорошо, что рано.

— Хорошо, — согласился Фред. — А то пока опохмелишься, пока раскочегаришься, уже темно. А в темноте много не навоюешь.

— Навоевать-то навоюешь, но часто попадаешь не в тех.

— Да, — согласился Фред, и они немного помолчали.

— Что у нас с заданием? — спросил Рем, надеясь, что Фред напомнит ему, куда они приехали и что должны делать.

— Задание у нас есть и его надо выполнять, — ответил напарник, тоже не до конца пришедший в себя, стены немым укором стояла батарея бутылок, в которых еще вчера находилась жидкость, пить которую не следовало. А вот выпили же.

— Ладно, пойдем с другой стороны. Кто нас разбудил?

— Гурфингель.

— Это кто?

— Гурфингель — это хозяин гостиницы. Мы в гостинице живем, между прочим, если ты не въехал, — сказал Фред и, окунув в кофе кусок сахара, положил в рот.

— Я въехал. Я прекрасно во все въехал, — пробормотал Рем, следивший за манипуляциями с сахаром. — Нужно этому Гурфингелю задать несколько наводящих вопросов.

В коридоре что-то упало, и напарники переглянулись.

— Это он, — криво усмехнулся Рем. — Подслушивает, дурашка…

И вдруг рявкнул:

— Гурфингель!!!

Прошло едва ли не полминуты, прежде чем дверь приоткрылась и прерывающийся от страха голос произнес:

— П… прошу прощения… Вы… вы меня звали?..

— Звали, дружок, звали, — сказал Фред и поманил хозяина пальцем. — Иди сюда, у нас к тебе есть пара вопросов.

Гурфингель вошел, но остался возле двери.

— Как называется город, Гурфингель? — спросил Рем учительским тоном.

— Этот? Нур… р…

— Нур, Фред! Я вспомнил! — воскликнул Рем и хлопнул ладонью по столу, заставив Гурфингеля вздрогнуть.

— Да, Рем, теперь и я все вспомнил. Эй, хозяин, принеси-ка сюда вон тот чемоданчик, тот, что поменьше…

Гурфингель взял у стены небольшой чемодан и поднес его к столу.

— Клади на пол и открывай, — приказал Фред, продолжая хрустеть смоченным в кофе сахаром.

Гурфингель послушно открыл чемодан и, взглянув на его содержимое, несмело поднял глаза на Фреда.

— Ты знаешь, что это такое?

— Нет, мистер, я ведь всего лишь стригу собак…

— Ну а ты хотя бы видел что-то подобное раньше? — спросил Рем, нависая над хозяином, отчего тот внутренне сжался, ведь именно этот человек около полуночи спустился к нему с пистолетом в руке, схватил за ворот и потребовал, чтобы тот разбудил их ровно в семь. И ушел.

— Здесь на Болотном рынке много всякого продают, может, я там чего и видел, но точно сказать не могу.

«Юлит», — подумал Рем. Но доказательств у него не было.

— Ладно, скажи хотя бы, где этот рынок. Мы хотим продать эту штуку, и нам нужны знающие люди.

— Мистер, на Болотном рынке полно жуликов и просто бандитов. Так что я туда не ходок. И жена моя не ходит, и сосед мой Манфред — никогда.

— Скажи, где рынок, и можешь быть свободен. Кстати, спасибо, что догадался разбудить.

— Я не мог не разбудить, я…

— Рынок, приятель, рынок! — напомнил Фред.

— Да-да, мистер, конечно. Вам записать или на слух?

— Давай на слух, мы люди тренированные.

42

После кофе пришло время собираться на задание. Гурфингель ушел к себе, а Рем и Фред стали складывать то, что могло пригодиться им в этот раз.

— Муляж берем? Берем, — сам спросил и сам ответил Фред, оставляя чемодан с фоноскопом. — Ботинки лучше надеть на тонкой подошве…

— Почему это? — спросил Рем, проверяя оба пистолета, которые брал на такие мероприятия.

— Потому, что в тонкой подошве лучше чувствуешь ситуацию.

— Зато на толстой подошве удобнее сматываться…

— От кого сматываться, от этой шушеры? Не смеши меня, — сказал Фред, но, немного подумав, убрал ботинки на тонкой подошве, а вместо них достал короткоствольный пистолет-пулемет и двенадцать магазинов к нему.

На немое удивление напарника Фред ответил:

— Я не отступлю, Рем, даже не думай.

— Хватило бы и пистолета.

— Хватило бы, — согласился Фред. — Но я возьму еще и эту штуку.

— Но он тяжелый, а еще пояс с магазинами.

— Своя ноша не тянет и вообще, — Джек похлопал себя по животу, — кажется, я стал поправляться.

— Это у тебя возрастное, — уколол его Рем, чувствуя, что начинает испытывать чувство раздражения. Так бывало всегда, когда похмелье подкрадывалось к нему постепенно.

Впрочем, паниковать не стоило. Они всегда могли «подзарядиться» во время работы. Небольшие взбадривающие дозы выполнению задания не мешали, если, конечно, не считать того случая в Ривенсе, когда они стреляли не в того парня, ну и в Обенсе, где сгорело полицейское управление.

Но тогда они просто не рассчитали свои силы.

Собравшись, напарники спустились на первый этаж, где их ждал предупредительный хозяин.

— Как там наша машина, в порядке? — спросил Фред.

— О да, мистер, я лично дважды за ночь выходил посмотреть, а еще привязал к бамперу Эрла.

— Эрла?

Фред и Рем переглянулись.

— Эрл — это пес, которого у меня забыли полгода назад. Он не слишком кусачий, но на чужих лает.

— И то хорошо, — согласился Фред, и вслед за Гурфингелем они вышли из собачьей приемной.

Их машина действительно выглядела неповрежденной, за исключением задних колес, которые Эрл от скуки поливал каждый час.