Андрей Левицкий - Путь одиночки Страница 39

Момент прохаживается у сверкающего небоскреба с темно-зелеными стеклами. В этом небоскребе папаша пару лет назад купил квартиру, губа у него не дура. Три элитных дома стоят близко друг к другу, как боевые товарищи, которые держат оборону от наступающих со всех сторон однообразных бежево-желтых «Титаников».

Когда возле КПП со шлагбаумом появился синий внедорожник, Момент напрягся, подался навстречу машине. Внедорожник припарковался напротив подъезда, задом к Даниле. Открылась дверца со стороны водителя — вылез Астрахан-старший; распахнулась другая, и к земле потянулась ножка в туфле-лодочке. Отец подал руку молоденькой девушке в миниюбке и вознамерился вести пассию в койку, но тут на него коршуном обрушился Момент.

Как проводник будет убалтывать папашу, Данилу не волновало — он принялся осматривать двор, сожалея, что не может охватить вниманием дом, где устроил наблюдательный пункт. Мужики, столпившиеся у багажника, бухали, тип с собачкой лобызался с женщиной, таджик скреб себе асфальт.

Со свистом разошлись створки лифта пролетом ниже, и заговорили мужчины:

— …помнишь?

— Не-а, но он где-то здесь, точно.

— Ну, давай искать.

Как они его выследили?! Черт! Данила бесшумно перекатился, выхватил пистолет и взял под прицел лестницу, ведущую на чердак. Сколько их? По голосам — трое, а сколько на самом деле — поди разбери.

Запиликал звонок.

— Это его квартира. Вань, открывай, крыса!

Фу-у-уф! По чужую душу… Спасибо тебе, неизвестный Ваня!

Данила метнулся к окну. Момент, видимо, уже передал записку — он возмущенно орал в спину удаляющемуся Астрахану-старшему. Типа, сволочи, у меня жена умирает, а вам всё деньги, дайте мне биотина! Взмахнул руками и зашагал прочь. Очередная папашина любовница тянула шейку, оглядываясь на Гешу.

Капитан еще раз осмотрел двор — не увязался ли кто за Моментом. Нет, всё путем… Значит, на встречу с отцом (в записке указано место — парикмахерская в пятистах метрах отсюда) можно идти почти что без опаски. Почти что.

Винтовку Данила оставил на чердаке — позже заберет, если жив останется.

По заранее обговоренному плану Момент должен прикрывать встречу сына с отцом, и с Данилой он пересечется, только когда переговоры закончатся.

На пороге парикмахерской курила девушка с проколотыми губой, носом и обеими бровями, ярко-рыжая, с короткой стрижкой. Судя по фартуку, сотрудница. Данила встал рядом, тоже закурил, прищурился на солнце.

— Есть свободные мастера?

Окинув его профессиональным взглядом, девушка вздохнула:

— Побриться хочешь?

— Сразу видно мастера, — улыбнулся Данила. — Эспаньолку хочу, форму надо сделать.

Девица загасила сигарету прямо о стену и швырнула окурок в клумбу:

— Ну чего, пошли.

В предбаннике пустовал диванчик, и никого не было, в женском зале маникюрша красила ногти. Данила сел в кресло, и рыжая неспешно занялась будущей эспаньолкой. Увлекшись, чавкала жвачкой, хмурилась и пару раз даже надула пузырь.

Данила вслушивался в посторонние звуки. Прозвенел детский велосипед под окном, процокала каблуками девушка, едва заметно потянуло холодом.

— Почем мужская стрижка? — проговорили знакомым голосом.

К тому моменту эспаньолка была готова, Данила расплатился и вышел в холл, навстречу отцу, облаченному в узкие голубые джинсы и клубный бледно-желтый пиджак. Не успел капитан и рта раскрыть, как Астрахан-старший набросился с обвинениями.

— Ты во что опять влип? — шипел он, наваливаясь грудью. — Мне твой начальник обзвонился, да что там начальник — сам Ротмистров звонил! Даня, неужели нельзя спокойно служить? Неужели нельзя жить своим умом, без оглядки на меня? Во что ты меня втравить хочешь снова?!

Данила схватил его за лацканы пиджака и припечатал к зеркалу за шкафом:

— Заткнись и слушай. Меня подставил Ротмистров. Хотел провернуть операцию за спиной руководства, а я крайний оказался.

Папаша брезгливо оттолкнул его руки:

— Как всегда! Ты не виноват, тебя подставили, тебе нужна помощь! — Он улыбнулся выглянувшей из салона парикмахерше: — Извините, у нас тут небольшой разговор, сейчас я зайду.

Пожав плечами, девушка скрылась из виду, и отец продолжил громким шепотом:

— Даня, я уже старый человек, и мне совсем не улыбается тебя отмывать, рискуя своим именем и жизнью. У меня и без этого забот хватает. Лаборатория, научная работа, интриги завистников… А скоро может такое начаться, что все твои проблемы покажутся детским лепетом!

— Это ты о чем? — нахмурился Данила.

— А о том, бестолочь ты необразованная, что в Секторе уже вторые сутки наблюдается аномальная активность. Причем уровень электромагнитных колебаний такой, что у наших приборов шкала недостаточно градуирована. Это не просто Всплеск, это будет нечто удивительное. Плюс зверье активизировалось как никогда. А тут ты со своими ковбойскими проблемами. Заговоры, подставы… Пора бы уже вырасти! Ротмистров… ты представляешь, какие у него связи?

— Нет, — отрезал Данила, — не представляю, потому тебя на встречу и вызвал.

— Ротмистров связан с теневым бизнесом по продаже биотина. Он крупная фигура в этом деле, Данила, он к министру аномальных ситуаций без стука входит! Не хочу терять свою лабораторию. Я в отличие от тебя людям пользу приношу.

Данила, криво усмехнувшись, отступил на шаг. Отец повернулся к зеркалу и принялся прихорашиваться.

— Это визитка Дона. — Данила сунул ему в карман модного пиджака картонку с номером, полученную от пахана. — Там его личный телефон, он просил тебя позвонить.

— Дон? Тихий Дон? Но как ты…

— Не важно! Не хочешь — не звони.

— Эх, Даня, ну что за знакомства ты водишь?.. Ротмистров его подставил… Обратись в полицию, они МАС не любят. Телефончик запиши.

— Твоего знакомого?

— Нет, общего. Ноль-один.

— Иди ты на хер! — Данила шагнул к выходу, и тут застекленная дверь брызнула осколками.

Завизжали парикмахеры. Сотрудники ломанулись на улицу. Прижавшись к стене, Данила выхватил пистолет. Стреляли и одиночными, и очередями. Он выглянул: три мужика отстреливались от Момента, засевшего на крыше соседнего дома (из-за этой позиции капитан и выбрал парикмахерскую), двое перли сюда с автоматами наизготовку. Внешность специфическая: все темноволосые, в спортивных костюмах. Кавказцы, что ли?

Папаша врос в стенку и — надо отдать ему должное, без особого испуга — стал выговаривать:

— Опять! Даня! Ну сколько можно! Ты как мальчишка во дворе, всё в войнушку играешь!

Дослушивать его тираду Данила не стал, сбил отца с ног, чтобы не задело шальной пулей, прижал коленом к полу, выстрелил пару раз по приближающимся врагам.

Те нырнули в укрытие, перейдя от лобовой атаки к позиционной войне. При этом решающую роль играло превосходство в численности и количестве боеприпасов, поэтому Данила предпочел ретироваться. Дважды выстрелил для острастки, после чего ломанулся в дамский зал, оставив папашу лежать на полу. В зале перевернул стеклянный столик, распахнул окно и, перед тем как выскочить на улицу, бросил двум замешкавшимся парикмахершам:

— Ложитесь на пол, руки на затылок, тогда не тронут!

Спрыгнув с подоконника, Данила помчался что было сил. В соседнем дворе его ждала «табуретка» Момента.

ГЛАВА 4

Москва; Сектор, Тверь.

Тиран, пес Тихого Дона, задрал голову к небу, глубокому, ярко-синему стылому небу, и завыл. Проходивший мимо Марио шарахнулся в сторону и перекрестился — указательный палец на правой руке был загипсован, отчего знамение вышло комичным. Тиран выл с волчьим отчаянием, никто из обитателей поместья Дона ни разу не слышал, чтобы собака издавала такие звуки.

Марио, втянув голову в плечи и глядя под ноги, проскользнул в дом, подальше от вольера. Вой стал тише. Черт знает что с псом происходит. Уж не хамелеон ли поблизости бегает? Или, может, Всплеск добил до поместья — не сильно, электроника работает, а так, чтобы собака почуяла?

Тут Марио позвали обедать, и он плюнул на поведение Тирана: «Пусть Дон разбирается, он у нас умный, а я так, человек маленький».

Все началось в два часа пополудни с острова Могилевский, также известного как Глубь. Сердце Сектора — вот что такое остров Могилевский, он же Любви, он же Святой Елены. Крошечный клочок земли в Московском море недалеко от Дубны.

Когда Сектор возник, все началось с Могилевского. Вот и теперь тоже…

Всплески расходятся кругами, как волны, и никто не знает, что это. Электромагнитный импульс плюс воздействие на живые организмы — да, доподлинно установлено, но вот что за воздействие, современная наука сказать не может. Эпицентр любого Всплеска, как и всего происходящего в Секторе, — Глубь. Чем дальше от нее, тем легче переносятся непонятные импульсы, редко добивающие за Барьер, тем меньше искажений и опасных тварей (которым, кстати, Всплески — что слону дробинка), поэтому люди редко суются в самую Глубь, жмутся по краям Сектора, не любят входить даже во Второй пояс опасности.