Весь Дэвид Болдаччи в одном томе - Дэвид Балдаччи Страница 41

была другого калибра или типа, что, вероятно, указало бы на то, что убийц было по крайней мере двое. Несмотря на свое богатое воображение, Сет просто не мог представить себе грабителя, стреляющего с двух рук в безоружную женщину. То есть преступников, скорее всего, было двое. Это также объясняло различный характер входных и выходных отверстий. Входное отверстие кувыркающейся пули с мягким наконечником было больше, чем у другой пули. То есть вторая была не с мягким или полым наконечником. Она прошла прямиком сквозь голову, оставив канал вдвое тоньше мизинца. Вероятно, ее деформация была минимальной, что не имело никакого значения, поскольку проклятая пуля отсутствовала.

Фрэнк просмотрел свои записи, сделанные при первичном осмотре места преступления. Он все еще находился на этапе сбора информации. Ему хотелось надеяться, что он не застрянет здесь навечно. По крайней мере, в этом деле можно было не беспокоиться о сроках давности.

Еще раз пробежав взглядом заключение, Сет снова нахмурился.

Сняв трубку, он набрал номер. А через десять минут уже сидел напротив судмедэксперта в его кабинете.

Грузный мужчина долго обрезал себе скальпелем кутикулы на пальцах, после чего наконец поднял взгляд на Фрэнка.

— Следы удушения. Точнее, следы попытки удушения. Понимаешь, трахея не сломана, хотя в тканях отеки и кровоизлияния. И еще я обнаружил небольшую трещину в подъязычной кости. Также есть следы петехии в конъюнктиве глаз. Отдельные очаги, не связанные между собой. Все это есть в протоколе.

Фрэнк задумался. Петехии — точечные кровоизлияния в конъюнктиве, слизистой оболочке глаза — могут быть следствием удушения и вызванного им повышения внутричерепного давления.

Подавшись вперед, Сет обвел взглядом висящие на стене дипломы, свидетельствующие о том, что сидящий напротив него человек посвятил всю свою жизнь судебной медицине.

— Мужчина или женщина?

Патологоанатом пожал плечами.

— Трудно сказать. Как тебе известно, человеческая кожа — не лучшая поверхность для снятия отпечатков пальцев. На самом деле, определить что-либо практически невозможно, за исключением отдельных небольших участков, а примерно через полдня, даже если что-то и было, от этого ничего не останется. Конечно, трудно предположить, что одна женщина пыталась голыми руками задушить другую, но такое случалось. Для того чтобы сломать трахею, особой физической силы не требуется, но все-таки удушение голыми руками — это преимущественно мужской способ убийства. Из ста с лишним случаев удушения у меня не было еще ни одного, которое совершила бы женщина. И нападавший находился лицом к лицу с жертвой, — добавил он. — Mano a mano[14]. Тут нужно быть уверенным в собственном физическом превосходстве. Хочешь услышать мое обоснованное предположение? Это был мужчина, хотя, конечно, это лишь предположение.

— В заключении также говорится, что на левой стороне подбородка имелись ушибы и ссадины, также несколько зубов шатались, а на внутренней поверхности рта имелись порезы.

— Похоже, кто-то ей хорошенько вдарил. Один моляр практически проткнул щеку.

Фрэнк взглянул на свою папку.

— Что со второй пулей?

— Причиненные ею повреждения позволяют мне предположить, что она была крупного калибра, как и первая.

— Есть какие-нибудь догадки насчет первой?

— Только догадки. Калибр триста пятьдесят семь или сорок один…[15] Может быть, и девять миллиметров… Господи, ты же видел пулю. Она расплющилась, словно блин, а половина ее осталась в мозговых тканях и жидкостях. Никаких следов от нарезов — ничего. Даже если ты найдешь предполагаемое оружие убийства, доказать, что пуля была выпущена именно из него, будет практически невозможно.

— Если нам удастся найти вторую пулю, возможно, мы вернемся в игру.

— А может быть, и не вернемся. Тот, кто выковырял ее из стены, вероятно, уничтожил все следы. Баллистикам это придется не по душе.

— Да, но, возможно, на носовой части остались частицы волос, крови и кожи убитой. Я с огромной радостью заполучил бы эти следы.

Патологоанатом задумчиво потер подбородок.

— Тут ты прав. Но сначала нужно ее найти.

— Чего, вероятно, никогда не произойдет, — грустно усмехнулся Фрэнк.

— Как знать.

Они переглянулись, прекрасно сознавая, что никогда не найдут вторую пулю. А если и найдут, то не смогут привязать ее к месту преступления, если только на ней не будет следов убитой или если не найдется оружие, из которого она была выпущена, и это оружие удастся привязать к месту преступления. Двойное везение.

— Гильзу нашли?

Фрэнк молча покачал головой.

— Значит, Сет, и следа от укола нет.

Судмедэксперт имел в виду уникальный след, который оставляет на капсюле боек оружия.

— Никто и не говорил, что будет легко. Кстати, полиция штата дает тебе возможность свободно дышать?

— Молчит, что весьма примечательно. — Патологоанатом усмехнулся. — Вот если б замочили Уолтера Салливана, тогда как знать… Я уже отправил свое заключение в Ричмонд.

Наконец Фрэнк задал тот вопрос, ради которого и пришел сюда:

— Почему два выстрела?

Перестав подрезать кутикулы, патологоанатом отложил скальпель и посмотрел на Фрэнка.

— Почему бы и нет?

У него заискрились глаза. Он находился в незавидном положении прекрасного специалиста, не имеющего возможности полностью раскрыть себя в этом спокойном, тихом округе. Один из приблизительно пятисот судмедэкспертов штата, он имел процветающую частную практику, однако его страстью были полицейские расследования и судебная медицина. Прежде чем обрести спокойное пристанище в Вирджинии, он проработал почти двадцать лет помощником коронера в Лос-Анджелесе. По части убийств с Лос-Анджелесом ничто не могло сравниться. Однако в это дело он готов был впиться зубами.

— Любой из выстрелов, очевидно, был смертельным, — пристально посмотрев на него, продолжал Фрэнк. — Тут никаких вопросов. В таком случае зачем делать второй? Есть много причин против. Во-первых, шум. Во-вторых, если ты хочешь побыстрее убраться отсюда ко всем чертям, зачем тратить время на то, чтобы всадить в несчастную еще одну пулю? И, помимо всего прочего, зачем оставлять вторую пулю, по которой тебя впоследствии смогут определить? Салливан застигла убийц врасплох? Если так, почему выстрелы были сделаны от двери в комнату, а не наоборот? Почему линия выстрела проходила с понижением? Салливан стояла на коленях? Скорее всего — или же убийца обладал просто непомерно огромным ростом. А если она стояла на коленях, то почему? Показательная казнь? Но стреляли не в упор. И не надо забывать про следы на шее. Зачем сначала душить Салливан, затем останавливаться, хватать пистолет и стрелять ей в голову? А потом — еще раз… Одну пулю забрали. Почему? Второй пистолет? Зачем пытаться это скрыть? Что в нем такого примечательного?

Встав, Фрэнк принялся расхаживать по комнате, засунув руки глубоко в карманы, как поступал всегда, когда напряженно думал.

— И место преступления оказалось таким чистым, твою мать, что я не мог в это поверить. Не