Лев Пучков - Эра Отмены Страница 42

Командовал здесь безногий Тигран, седокудрый крепыш лет пятидесяти, вихрем носившийся на коляске по мастерским и раздававший по мере надобности ЦУ, подзатыльники и скупые похвалы своим подчинённым.

Седина у Тиграна была не красивыми вкраплениями, как это случается у курчавых уроженцев солнечного Кавказа, а сплошная. Проще говоря, кудри были совершенно белыми, без единого проблеска.

– А лет ему сколько? – уточнил Семён, когда Тигран поздоровался с ними и отъехал по делам.

– Сорока нет.

– О как… А весь седой…

– Группа попала в засаду, – пояснил Богдан. – Все погибли, а его живьём на куски резали. За полчаса поседел. Был чёрный, стал белый…

Когда Тигран вновь вернулся, Семён спросил, есть ли среди ремесленников специалисты по ковке оружия.

Оказалось, что в мастерских нет вообще ни одного кузнеца, тут Богдан не преувеличил.

Семён заявил, что видит в этом большую проблему, и поинтересовался, как этот вопрос будет решаться, когда грянет Отмена.

Тигран сообщил, что у них есть изрядный запас изготовленного в миру холодного и метательного оружия – на первое время хватит. А для более позднего периода запасены учебники, схемы и подробные инструкции. Так что изготовление оружия в будущем – это не проблема.

– Да нет, это проблема, – уверенно возразил Семён. – Это же очень специфический процесс! Тут столько тонкостей и нюансов, что никакие инструкции и схемы не помогут: без живого специалиста не обойтись. Никак.

Тут они с Тиграном живо вступили в полемику.

Семён, прекрасно ориентирующийся в своей специфике, был настолько убедителен, что через три минуты Тигран с жаром заявил Богдану, что гостя нужно немедленно прикомандировать к мастерским. Здесь ему самое место, надо всё бросить и бегом учить людей ковать оружие, и он сегодня же поставит вопрос перед Арсением…

– Не раньше, чем он останется без рук или без ног, – без тени иронии сказал Богдан. – Как только покалечат, так и отдадим его тебе.

– Хорошо, будем ждать, – так же серьёзно ответил Тигран.

Семён так и не понял, что это было – такой особый местный юмор, или всё вполне серьёзно, в плане прорисовки ближайших перспектив.

Между тем в мастерских нашлось вполне сносное оборудование для ковки. Семён и об отдыхе забыл, не дожидаясь, когда отрубят руки-ноги, натянул фартук и закатил мастер-класс по «натуральной» ковке: без электричества, вручную, благо подступала Пауза и условия были самые что ни на есть аутентичные.

Богдан оставил Семёна на попечение Тиграна и ушёл встречать Мастера Пути. И пропал почти до полуночи.

Вернулся он накануне следующей Паузы, задумчивый и нерадостный.

Между тем Семён с Тиграном уже успели подружиться, обсудить планы на будущее и даже нашли и освободили от хлама каморку в мастерских, в которой Семён собрался поселиться. И раскладушка отыскалась, и вполне приличный матрац, не чета сиротским войлочным подстилкам!

Так что можно сказать, что жизнь у Семёна налаживалась, и он за три часа оптом приобрёл целую толпу друзей и даже почитателей в лице всего персонала местных мастерских.

– Всё мне здесь понравилось, я переезжаю в мастерские. От «воинской повинности» не отказываюсь, но жить буду здесь.

– Насчёт «воинской повинности» завтра решим с Арсением, – пообещал Тигран. – Воинов у нас хватает, а таких мастеров нет, так что от этого для всех будет великая польза.

– Это всё здорово, но нам пора выдвигаться к портальной камере, – рассеянно заявил Богдан. – Времени осталось немного.

– Не понял… – удивился Семён. – Зачем нам туда «выдвигаться»?

– Через полчаса Пауза. У нас намечается «прыжок». Надо успеть подготовиться.

– Куда «прыжок»?

– У нас Мастер пропал, – напомнил Богдан. – Пойдём его искать.

– Ну нет, это уже без меня, – решительно заявил Семён. – У меня на сегодня все лимиты по активности вышли. Надо обустроиться на новом месте да отдыхать уже пора. Тигран, у тебя тут душ есть?

– Конечно есть, это же «горячий цех»! И пожрать есть, и ещё кое-что есть, – начальник мастерских многозначительно поскрёб кадык.

– О, вот это я понимаю! – одобрил Семён. – Так что извини, брат, но придётся вам обойтись без меня.

– Не получится без тебя, – с сожалением развёл руками Богдан. – Ты включён в состав рейдовой группы, решение утверждено Арсением, старшина подготовил экипировку. Прыжок через двадцать минут.

– Так… А если я откажусь?

– Хм… Ну попробуй. Только напомню: ты в Ордене. Пути назад нет. А у нас идёт война, и мы живём по законам военного времени.

– Ох ты, тудыт твою в горнило! – опечалился Семён. – Вот это я встрял… Насчёт прыжка, это ты, что ли, подсуропил?

– Интересное выражение, – отметил Богдан. – Если оно подразумевает «способствовать созданию предпосылок для выстраивания событийного ряда» – то да, «подсуропил». Я напомнил Арсению, что мы теперь имеем иммунитет против эмпатов, а при «прыжке» есть вероятность встречи с Элитой.

– Ну, спасибо, удружил!

– Всегда пожалуйста. Я же говорил, скучно не будет. У нас всегда есть чем заняться…

До портальной камеры добирались окольными путями и не сразу добрались.

Богдан вёл Семёна потайными ходами, и у последнего сложилось такое впечатление, что это либо ритуальное подтверждение «свойского» статуса, либо демонстрация доверия в формате «ты теперь один из нас».

Догадаться бы ещё, это личная инициатива Богдана, поддавшегося душевному порыву, или прогулка по потайным ходам санкционирована сверху.

Караульный тоннель был узкий, с низким потолком. Богдан двигался в нём легко и непринуждённо, а более высокому Семёну приходилось постоянно пригибаться, чтобы не стукнуться темечком о свод.

Несколько раз Богдан с Семёном прошли мимо небольших круглых камер с бойницами, через которые были видны перекрёстки подземных коридоров Убежища.

Богдан сказал, что эти камеры издревле называют «застрельными стаканами».

Семён спросил, почему не «стрелковыми», а именно «застрельными»?

На этот вопрос Богдан ответить не сумел.

– Да, логично. Если в них стоят стрелки, надо бы назвать стрелковыми. Но, сколько помню, это всегда были «застрельные стаканы». Надо будет Яниса как-нибудь спросить. Может быть, в этом есть некий сакральный смысл…

На последнем отрезке пути Богдан с Семёном на цыпочках просочились мимо портальной камеры.

В этот момент у портального контура № 1 проходил консилиум: Командор, Арсений, Янис с двумя коллегами, которых Семён видел на Полигоне, и ещё двое немолодых мужчин, по виду скорее учёных, нежели воинов.

Предмет консилиума был очевиден, а озабоченные лица собравшихся свидетельствовали о том, что проблема либо критична, либо вовсе нерешаема.

Богдан с Семёном двигались бесшумно, из портальной камеры через бойницы ничего не видно (когда Семён был в камере, он видел только стремена арбалетов), но Арсений каким-то чудом заметил наших путешественников и жестом показал «Проходите, нечего там торчать…».

– Живее, – прошептал Богдан, и они выскользнули из «стакана» в караульный тоннель.

Караулка (караульное помещение) была похожа на обычную келью, только чуть побольше, примерно шесть на шесть, потолок пониже, да с двумя крепями-колоннами через равные промежутки по диагонали.

Нулевая меблировка, шкафы-пеналы в стенах, мешки, скатки войлока. Да ещё вдоль одной стены несколько тренировочных манекенов и куча разнокалиберных каучуковых мячиков в углу.

На раскатанных войлочных подстилках была разложена экипировка и вооружение рейдовой группы, на других подстилках, рядышком, сидели бойцы. Сидели в йоговских позах, необычных для нормальных людей, но было заметно, что это для них привычно и удобно.

В караулке было людно и весело.

Старшина, врач Константин, Иван и ещё дюжина бойцов, расположившись кружком, слушали бойкий рассказ двух затянутых в чёрные комбезы девчат, похожих друг на друга как две капли воды, и каждые семнадцать секунд дружно смеялись (про обычных бойцов родной армии можно было бы сказать – «ржали», но коль скоро речь идёт о суровых воинах Ордена, это будет некорректно).

Иван, как и девчата, был одет в чёрный комбез и ботинки с высокими берцами. Все прочие были в обычном монастырском облачении.

Девчата поочерёдно тараторили на Хаптаи, словно бы передавая друг другу эстафету, при этом оживлённо жестикулировали, без меры грассировали на французский манер и корчили потешные гримасы.

Они были так увлечены повествованием, что не сразу заметили появление Богдана с Семёном. А когда заметили, немедля оборвали рассказ на полуслове, синхронно ткнули пальчиками в Семёна и хором задали вопрос:

– Сцуктарррх?!

Богдан утвердительно кивнул.

– Ой, Сцуктарррх!!! – восторженно завопили девчата и тотчас же обступили Семёна, стали его рассматривать, щупать, тискать и оживлённо обмениваться мнениями, отчасти на Хаптаи, отчасти на каком-то другом языке, который Семёну не раз доводилось слышать в фильмах.