А. Живой - Небесный король: Эфирный оборотень Страница 55

– Да черт его знает, а можно, кстати, и на китов поохотиться.

Эта идея привела Деница в восторг, и он тут же убежал в каюту чистить свое любимое копье, привезенное им из Африки. Копье это Дениц самолично отобрал у вождя негритянского племени Мамба. По приказу фон Каца носовая башня линкора была быстро переоборудована в гарпунную пушку. Первым же залпом, который произвел лично Дениц, удалось подстрелить очень мощного кита, который долго водил за собой «Тирпиц» и даже пытался утянуть его на глубину, но, отчаявшись, спустя пять часов всплыл. К немалому удивлению Деница и всех офицеров линкора китом оказалась своя же немецкая подлодка «U-46». От капитана субмарины удалось выяснить, что где-то недалеко бродит русский конвой, который надо торпедировать, хотя и не хочется. И что асы Геринга вчера уже провели несколько воздушных налетов, и что англичане покинули конвой, так как испугались «Тирпица», и что где-то летают американцы, которые хотят потопить «Тирпиц», и что русские тоже этого хотят, и что скорее всего так оно и будет, а если, черт побери, рабочие с линкора срочно не залатают сделанную гарпуном пробоину, то он сам пустит эту дырявую шаланду на дно собственной торпедой. При слове «шаланда» Дениц просиял: он все вспомнил. Тотчас «Тирпиц» отправился на поиски беззащитного русского конвоя, не обращая внимания на вопли капитана подлодки, явно блефовавшего, так как все торпеды он уже давно сменял на цистерну шнапса.

В этот день конвой, по расчетам уже подходивший к русским водам, отыскать так и не удалось и, чтобы окончательно не затеряться в бескрайних просторах Северного Ледовитого Океана, Дениц приказал вернуть суперлинкор обратно на базу в Норвегии. На подходе к базе начался шторм. Несмотря на свои гигантские по сравнению с обычными военными кораблями размеры, «Тирпиц» начало нещадно качать на волне. Качка была бортовая. Словно огромная неваляшка, суперлинкор медленно полз вперед, пробивая носом волны и переваливаясь с борта на борт. Высоченные борта корабля служили прекрасной мишенью не только для волн, обрушивавших на них свои мощные удары, но и для вражеских подлодок, которым ничего не стоило подкрасться к «Тирпицу» достаточно близко в такой шторм. Деница это сильно обеспокоило. Он приказал вахтенным удвоить бдительность, а сам пригласил высших офицеров раздавить трофейную литровую бутылку «Столичной» за партией в вист. Когда все собрались в обширной кают-компании за овальным столом и подняли уже налитые слугами хрустальные рюмки с изображением великого Фюрера на длинной ножке, адмирал предложил выпить за первый удачный рейд непобедимого суперлинкора против русских. Все офицеры дружно поддержали своего адмирала и залпом выпили содержимое рюмок. Наполнив хрустальные емкости во второй раз, Дениц предложил тост за капитана непобедимого суперлинкора фон Каца, который уверенно ведет корабль через ужасную бурю и, будем надеяться, успешно доведет его до норвежских фьордов. Все выпили еще раз. Спустя пять минут обсуждения того, доведет ли фон Кац корабль до базы, офицерам вдруг стало очень хорошо на душе и, что самое странное, бортовая качка, уже несколько часов нещадно терзавшая их при простой ходьбе из конца в конец комнаты, вдруг прекратилась. Теперь все вокруг казалось им удобным и прочно стоявшим на ногах. Наконец обратившись к игре в вист, офицеры корабля вообще забыли о том, что за иллюминатором бушует Северный Ледовитый Океан и где-то в его многокилометровой студеной толще бродят хищные русские и американские подлодки. Основной задачей на ближайшее время было уследить, чтобы никто не жульничал во время игры и не прятал карты в рукаве. Время от времени капитаны отрывались от карт и поднимали тост за тех, кто в море, за Фюрера, за Геринга и его молодую жену, за несчастного басета, который бегает по Европе. Совершенно случайно за жульничеством был застигнут фон Гриххенплан, который раньше был первоклассным шулером в борделях Берлина, Франкфурта и Висбадена, но сегодня, выпив немного лишнего, расслабился и выронил карту из рукава кителя. Застукавший его за обманом фон Бригель предложил немедленно расстрелять шулера на месте без суда и следствия за измену интересам великого рейха, в котором должны и будут жить только честные немцы, а не какие-нибудь там фон Гриххенпланы, которые прячут карты в рукавах. Гриххенплан слегка обиделся, но смиренно ждал, что решит Дениц. Адмирал, между тем, находился в прекрасном расположении духа и предложил заменить расстрел стоянием на палубе в одном кителе в течение трех часов без права на отдых. Если фон Гриххенплана не смоет волной за борт на съедение зубастым касаткам, то он будет прощен и отправится дослуживать оставшиеся до пенсии годы на плоскодонную баржу «КБ-44», что пять раз в неделю ходит вдоль по Эльбе от Гамбурга до Дрездена. Офицеры поддержали мудрое решение адмирала и все вместе отправились на верхнюю палубу смотреть как фон Гриххенплан будет стоять у самого борта в одном кителе. Едва выйдя на открытое всем ветрам пространство, между двумя бортовыми зенитными установками, офицеры застучали зубами от холода и облачились в теплые шинели на меху. Жуткой силы ветер приносил с собой снег, острые и колючие снежинки больно били по лицу. Температура не поддавалась определению, но вылетавший изо рта пар замерзал на лету и осыпался под ноги с ледяным звоном. Гриххенплану определили стоять как раз между зенитками. Он мужественно, как и подобает офицеру, добрался до борта, но, едва взглянув вниз, чуть не потерял сознание. Корабль то поднимало на волне, то бросало в пучину. То и дело борт гигантского линкора оказывался почти вровень с поверхностью воды, так что можно было рассмотреть пенистые гребни серо-стальных волн, от одного взгляда на которые хотелось как минимум выпить литр водки или шнапсу. Словно почуяв добычу, по правому борту показалось несколько бело-черных спинных плавников – за линкором следовала стая крупных касаток. Узрев плавники, фон Гриххенплан вцепился в борт мертвой хваткой, так, что спустя пять минут его ладони намертво примерзли к стальным поручням. Оторвать их теперь было можно только отрезав руки. Шторм крепчал. Волны перекатывались через борт корабля, обрушиваясь на все палубные надстройки, яростно стремясь погнуть или поломать их. К счастью, «Тирпиц» был построен на совесть – на палубе не было ни одной деревянной детали. Офицеры попрятались в рубку, откуда наблюдали за конвульсиями фон Гриххенплана, который, как это ни странно, не выказывал ни малейшего желания прыгнуть или быть смытым за борт. Шло время. Касатки щелкали зубами так, что Гриххенплан столбенел от ужаса и, наверное, у него стыла бы в жилах кровь, если бы она уже не застыла от лютого холода. Так прошло два часа. Офицеры, настроившиеся на быстрое и веселое развлечение, слегка разочаровались и ушли в кают-компанию пить шнапс. У фон Качински неожиданно обнаружилось в заначке несколько кусков трофейного украинского сала, которое пользовалось у нацистов большим успехом, также как и трофейные деревенские куриные яйца. В кают-компании офицеры, выпив шнапсу и закусив его ароматным салом, от нечего делать стали держать пари на то, продержится ли фон Гриххенплан оставшиеся сорок пять минут или все-таки есть надежда на то, что его съедят касатки. Десять против одного, то есть против адмирала Деница, все сошлись на том, что он будет съеден, поскольку никто не в состоянии продержаться в такой холод на палубе целых три часа, а фон Гриххенплан уже на ладан дышит. В случае победы адмирал должен был разрешить офицерам поохотиться пару дней на тюленей в близлежащем от базы фьорде, в случае поражения все офицеры должны будут поехать с Деницем поохотиться на оленей в окрестностях отдаленного Глуммфьорда. На том и порешили. Спустя сорок пять минут, когда вся компания офицеров во главе с адмиралом фон Деницем высыпала на палубу посмотреть на Гриххенплана, то вместо пустого места и облизывающихся после сытного обеда за боротом касаток увидела превратившегося в ледяной столб офицера. Касатки изо всех сил выпрыгивали высоко из воды и пытались укусить Гриххенплана, но ничего не получалось. Дениц приказал отколоть фон Гриххенплана, поскольку назначенное время кончилось, и отнести его на кухню, где он сможет отогреться. Когда слегка размороженного фон Гриххенплана принесли через час в кают-компанию, офицеры встретили его радостными криками «Виват» и от души выпили за его здоровье. В самого виновника торжества влили ведро спирта, и через десять минут он уже был как новенький. Дениц выиграл пари, поэтому напомнил собравшимся о том, что по прибытии на базу они обязаны будут съездить с ним на охоту в Глуммфьорд. А новая жизнь фон Гриххенплана начнется очень скоро, как и было сказано, на плоскодонной барже «КБ-44», что пять раз в неделю ходит вдоль по Эльбе от Гамбурга до Дрездена. Руки и ноги у новорожденного еще не сгибались, а язык не двигался, поэтому офицеры прислонили его пока к стенному шкафу, а сами снова уселись за карты. Но не успел еще Дениц сдать всем необходимое количество, как громаду суперлинкора потряс мощный взрыв.