Книга Ночи - Холли Блэк Страница 40

Она взяла мочалку и мыло и стала набирать в ванну воду. Вымыла подмышки и интимную зону, намылила ноги и принялась водить по ним затупившейся бритвой. Несколько свежих струпьев отслоились, и царапины снова начали кровоточить.

Ей вспомнилась фраза: «Тени подобны гомеровским душам мертвых; чтобы вернуться к жизни, им требуется кровь».

Потом она подумала о Гермесе: «Знаешь, чем я кормлю эту тварь? – Кровью. Твоя тоже может сгодиться».

Что, если…

Чарли обмакнула указательный палец в сочащуюся из ранки на ноге кровь. Она текла достаточно сильно, так что получилось направить ручеек в сторону тени, которая прямо на глазах пошла рябью, как будто содрогнулась. На плитки пола не попало ни капли крови.

Чарли несколько раз моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд. Возможно, она не замечает кровь, потому что брызги слишком мелкие. Или в самом деле накормила свою тень.

Однако если бы та вдруг ожила, случилось бы что-то еще. Она заметила бы какой-нибудь характерный признак.

Отложив решение этого вопроса до лучших времен, Чарли натянула рубашку и спортивные штаны, извлеченные из кучи предназначенного в стирку белья. Потом собрала волосы в небрежный пучок на макушке и отправилась варить кофе.

В ее обычном, не одноразовом телефоне обнаружились три сообщения. Первое было от Дорин, требующей, чтобы Чарли сообщила ей последние новости об Адаме. Сетовала, что та слишком долго копается, и угрожала изменить платежную историю Поузи к худшему, а не к лучшему, если Адам не будет доставлен домой в самое ближайшее время. Второе послание Одетта разослала всем сотрудникам «Экстаза». В нем сообщалось, что бар закрыт до тех пор, пока не прибудет страховой агент и не оценит ущерб после попытки ограбления. Одетта считала, что это займет три-четыре дня.

Третье сообщение – тоже от Одетты – было адресовано одной только Чарли:

«Ты кому-нибудь рассказала о том, что мы видели?»

Не вполне уверенная, что это значит, она тут же отправила:

«Нет, а вы?»

Ответа не последовало.

Чарли вовсе не была параноиком, но ей стало интересно, почему начальница спросила ее об этом. Засыпав в турку молотые кофейные зерна и корицу и долив воды, она задалась вопросом, знакома ли Одетта с Солтом.

Раз уж Бальтазар разговаривал с Гермесом, то пришла пора ему поговорить и с Чарли тоже.

В прошлом ей доводилось однажды побывать у него дома в старой кирпичной пожарной части, выходившей окнами на канал в Холиоке. У него тогда была вечеринка, и он не пригласил ее внутрь.

Что ж, пусть на этот раз удача улыбнется!

Чарли надела пальто, взяла ключи от машины и пошла на стоянку.

День выдался пасмурный, с низкими мрачными тучами, грозящими вот-вот пролиться дождем. Она ощутила характерный, предвещающий бурю запах, когда вышла из «Короллы» и обошла кирпичное здание сбоку, направляясь ко входу. Место это было до такой степени непримечательным, что казалось заброшенным, но она заметила, по крайней мере, одно освещенное окошко.

В этой части Холиока еще осталось несколько старых покинутых фабрик, которые пока не превратились в дешевые рабочие мастерские для художников и ремесленников, которые либо нуждались в большом, грязном пространстве, либо, по крайней мере, не возражали против наличия такового. В нескольких кварталах отсюда располагались многоквартирные дома и горстка коттеджей с неухоженными газонами.

Чарли постучала в выкрашенную в черный цвет дверь, игнорируя написанные по трафарету крупные буквы: «ПРОЧЬ ОТСЮДА!»

Изнутри не донеслось ни звука, и она постучала снова.

– Ты что, читать не умеешь? – раздался наконец гневный голос.

Чарли пнула дверь ногой.

– Встречный вопрос: знаешь, что такое отмычка? У меня одна как раз в багажнике завалялась. Вскроет замок за считаные секунды. Может повредить механизм, может и нет, но внутрь я все равно попаду.

Бальтазар рывком распахнул дверь. Одетый в красный халат и с растрепанными волосами, он явно собирался развязать войну с тем, кто его разбудил. При виде Чарли он несколько раз моргнул, явно ошеломленный.

– Из-за тебя меня прошлой ночью чуть не прикончили, – сказала Чарли.

– Твою мать! Привет, дорогая.

Протиснувшись мимо него, она вошла в пожарную часть.

– Удивлен, что я все еще жива?

– Пляшу от радости. Заходи, я как раз собирался сварить кофе.

Своим тоном Бальтазар давал понять, что раздражен ее вторжением, но не настолько, чтобы заострять на этом внимание. Жестом направив Чарли к лестнице, он поднялся вслед за ней на второй этаж, где располагалась удивительно солнечная кухня с несколькими увядающими растениями в горшках. На одной из конфорок стояла самая большая кубинская эспрессо-кофеварка, которую Чарли когда-либо видела.

– Говорил я старине Эспиринсу: «В этой девушке есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд». А Джоуи мне в ответ: «Не впадай в сентиментальность, она всего лишь пустоголовая…»

– Прекрати, – перебила Чарли его разглагольствования. – Мне требуется информация.

– Ну, присаживайся, что ли, – отозвался Бальтазар, указывая на кофейный столик, один угол которого, судя по виду, в прошлом близко познакомился с огнем. Скатертью служила программа скачек, неделей ранее проходивших в Рейнхэм-Парке.

– Меня интересует книга, которую Пол Экко пытался тебе продать.

– А ты, выходит, подслушивала? – Он достал банку кофе «Бустело», отсыпал порцию в кофеварку и залил водой. Затем водрузил кофеварку на плиту и включил газ, позволив пламени лизать днище. – У тебя был талант, признаю. Большинство людей льстят себе, думая, что смогут выполнять такую работу, а на самом деле нет. Но ты ясно дала понять, что выходишь из игры.

Рэнд внушил Чарли, что некоторые люди как будто специально рождены для грабежей, лжи и карманных краж и что сама она одна из них. Рука у нее уверенная, пальцы быстрые, а язык готов болтать небылицы. В самом деле, талант, что верно, то верно. Но проблема заключалась в том, что Чарли нравилось нарушать закон.

– В ту ночь, идя домой, я наткнулась на тело Пола, – сказала она. – Его буквально выпотрошили. Естественно, мне захотелось узнать, кто мог подобное сотворить. А потом в бар заявился какой-то детина. Он вел себя так, будто я знаю, где Пол взял страницу из книги. Вот тогда мне стало по-настоящему любопытно, особенно касательно того, кто на меня настучал.

– Зря ты меня подозреваешь, – притворно беспечным тоном отозвался Бальтазар. – Не моя вина, что неприятности сами тебя находят, как свинья трюфели. Я всего-то ответил на несколько вопросов заинтересованной стороны.

Бальтазар