Минская мистика - Влада Ольховская Страница 42

А спустя целую вечность Рада все-таки позвонила ему – и разговаривала с ним так, будто ничего особенного не случилось.

– Короче, добралась я в итоге до базы данных, – сообщила она. – Чуть не попалась, но повезло! Угадай, кто этот Романов оказался?

– Каковы шансы, что я действительно угадаю?

– Хм… ты прав, невелики. Двоедушник он. Живет в центре города, работает из дома, занимается компьютерными технологиями. Для нас это хорошая новость: скорее всего, по указанному адресу регистрации мы его и застанем.

– А на фоне этой хорошей новости тебя не смущает плохая новость о том, что наши действия незаконны?

– Ай, не ной, лучше слушай, куда ехать!

Он и правда слушал. А еще он думал о том, что за всеми своими метаниями он не заметил главное: зверь был спокоен. Обычно Пилигриму о таком и мечтать не приходилось – ночью, после сильного эмоционального потрясения. Однако теперь зверь как будто затаился и с любопытством наблюдал за ним из неведомой тьмы. Это было одной из причин все-таки отправиться на встречу с Радой – пусть и далеко не единственной.

Михаил Романов и правда жил в центре, в одном из старых домов, которые гордыми стражами стояли вдоль проспекта Независимости. Вход в подъезд укрывался в одном из дворов – тех, где никогда не бывает пусто и безлюдно. Но для Пилигрима это ничего не значило, заговорить замок он мог за то время, которое иным нужно для поиска ключей.

– Отсюда совсем недалеко до гостиницы, в которой жила Лиа, – заметила Рада, стоявшая рядом с ним.

Она по-прежнему его не боялась. Убеждать себя, что она притворяется, становилось все сложнее.

– Это ничего не доказывает.

– Нет, совсем ничего. Кроме того, что ему было очень легко пригласить ее к себе.

За дверью подъезда скрывалась самая обычная жизнь. Здесь пахло жареными котлетами, где-то слишком громко работал телевизор, на подоконнике стояла банка с окурками, на стене возле нее висело объявление с напоминанием о штрафе, который положен за курение в общественных местах. Даже при том, что квартиры тут считались элитными, старый дом оставался старым домом, он жил по своим собственным законам.

Возле квартиры двоедушника было тихо, мирно и ничем не пахло. Из-за этого могло показаться, что внутри вообще никого нет, Михаил куда-то отправился в погожий летний день. Однако Пилигрим чувствовал: он там. Зверь без сомнений подсказывал ему, что за дверью находится кто-то живой – и только один.

Подсказки со стороны волколака тоже были в новинку. Теперь всегда так будет? Или зверь просто подлизывается к Раде? Да ну, бред…

Пилигрим собирался заговорить и замок квартиры, когда Рада перехватила его за запястье.

– Подожди! Я, если честно, не очень много знаю о двоедушниках даже в теории, они редкие… Насколько этот тип опасен? Может, лучше выманить его куда-нибудь, чтобы не пострадали соседи?

– Он опасен до определенного предела, а соседи не пострадают, это я беру на себя. Только… доверься мне, даже если тебе покажется, что я слетел с катушек, прошу.

– Умеешь ты заинтриговать, – проворчала Рада. – Ладно, на этой операции ты босс, я смиренно молчу.

– Сильно сомневаюсь, что ты долго выдержишь это смирение…

Замок поддался легко – для заговора не имело значения, насколько сложный механизм установлен в дверь. Пилигрим и Рада проскользнули в просторную чистую прихожую.

Романов, естественно, услышал это, он выглянул из комнаты и ошалело уставился на двух незнакомцев, заявившихся к нему, как к себе домой.

– Вы кто? – только и смог произнести он.

– Мы ищем Лиа Метриади, – пояснил Пилигрим.

– Во-первых, это не ответ на мой вопрос! А во-вторых, я не представляю, кто такая эта ваша Лия… как ее там?

– Мы знаем, что вы с ней встречались, – указала Рада, дисциплинированно остававшаяся за спиной Пилигрима.

– Понятия не имею, что вы там себе придумали, но вы должны уйти!

– Нам нужно знать, что случилось с Лиа.

– Мы с ней не знакомы!

Рада, вероятнее всего, была уверена, что он врет. А вот Пилигрим чувствовал: Романов верил себе, он ни на секунду не усомнился в том, что говорит правду. И одно, как ни странно, не исключало другое.

– А вторая твоя половина часом с ней не знакома? – поинтересовался градстраж.

Ему было любопытно, как отреагирует Романов. Случалось так, что двоедушники даже не знали, кем они являются на самом деле. Магическая личность намеренно блокировала воспоминания человеческой, чтобы спастись от преследования охотников за нечистью.

Но это был не случай Михаила Романова. Упоминание второй половины застало его врасплох, однако не шокировало.

– Не знаю, сейчас не его время, – ответил Романов чуть спокойней. – Я не лезу в его дела, он – в мои.

– Выпусти его, нам нужно потолковать.

– Не собираюсь.

– Это очень важно, – настаивала Рада. – Лиа пропала, она может быть в опасности!

– С чего я должен переживать за какую-то девицу, которую даже не знаю? Вы вообще не сказали, кто вы такие! Может, и вы, и она преступники!

– Вторая часть тебя сильнее этой. Даже если мы преступники, он с нами справится.

– Я не хочу рисковать. У нас заведенный порядок, его нельзя нарушать!

Романов уперся, и это было видно. Рада еще могла надеяться на какие-то переговоры, Пилигрим же слишком хорошо знал такой типаж, поэтому не собирался терять время.

Он двинулся вперед и одним ловким движением поймал Романова – медленного и неловкого в этом воплощении. Пилигрим заставил его наклониться вперед и, спотыкаясь, двинуться к ванной. Романова такой подход не порадовал, он попытался вырваться, но, естественно, ничего не добился.

– Ты что делаешь?! – возмутился он. – Засужу!

– Да, мне тоже интересно, – тихо добавила Рада.

– Я же просил верить мне.

Верить ей не хотелось, это было видно, и все равно она верила. Она шла позади, больше не вмешиваясь в разговор.

Пилигрим заставил Романова нагнуться над ванной и включил воду. Из душа хлынул поток воды – прохладный, но не ледяной.

– Прекрати! – крикнул Романов. – Ты больной, что ли?!

– Очень может быть, – согласился Пилигрим. – Но если я больной, то ты в опасности.

– Я сейчас закричу!

– А вдруг это спровоцирует меня на насилие?

– Это угроза?!

– Криками ты себе точно не поможешь, выпускай его.

Романов сопротивлялся, сколько мог, он был упрямым. Однако в какой-то момент даже до него дошло, что просто так освободиться уже не получится.

Пилигрим очень четко почувствовал момент, когда одна душа сменила другую. Романов,