Роман Казимирский - –Si-O-Si-O-

Роман Казимирский

–Si-O-Si-O-

Роман

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Мир жаждал перемен. Он был готов к тому, чтобы мистер N полез на свой пыльный чердак и нашел там некий артефакт, который перевернул бы все с ног на голову. Потом случились бы пресс-конференции и просто конференции – научные и псевдонаучные. Мистер N гордо демонстрирует находку, отвечает на мудреные вопросы. Сразу выправляется осанка, изменяется взгляд. Соседи мужского пола завидуют ему, женского – косятся на мужей и про себя думают: а этот очень даже ничего, и как мы этого не замечали? Есть в нем что-то такое… В общем, что-то в нем есть.

А мистер N тем временем обстоятельно повествует о своем детстве. Конечно, он всегда знал, что его чердак скрывает что-то невероятно важное, о чем когда-то рассказывала ему его бабушка, в прошлом аристократка и по совместительству выдающийся мыслитель своего времени, чьи мемуары он вот-вот допишет и выпустит отдельным тиражом. Ой, нет, не допишет – конечно, закончит редактуру. Книга, несомненно, станет бестселлером. А как иначе? Бабушка мистера N, как-никак.

И, конечно, он не упомянет о том, что на чердак его послала жена, которой вдруг пришло в голову провести в доме генеральную уборку. И о том, что после семейного скандала ему пришлось пожертвовать походом с друзьями в местный кабак, он также никогда не расскажет. И жена промолчит.

Мир жаждал перемен. Его распирало изнутри от собственной зацикленности на пережеванных, переваренных и вызывающих вздутие живота и изжогу истинах. Богатые богатели. Бедные беднели. Бледные бледнели, а румяные…

Словом, газированная вода десятилетиями искрилась пузырьками, которые со временем стали вызывать раздражение. Раздаривая живительную влагу окружающим, она с каждым годом выдавала все больше и больше пены – до тех пор, пока та не заняла большую часть сосуда. Выслушав сердитых потребителей и согласившись с тем, что пузырьки уже не те, что прежде, производители устроили показательный процесс и, укоризненно качая головами, исключили кого-то несущественного из своих рядов. После этого при большом стечении народа в торжественной обстановке объявили о новом официальном празднике с повальными гуляниями и, размахивая разноцветными флажками, назвали его в честь себя.

И стали производить еще больше пены.

Прохлада зала для презентаций сменилась душным бразильским зноем. Впрочем, для Диего Феррейра это не имело никакого значения. Мгновенно ставшая влажной рубашка прилипла к телу, как скотч, а светлый льняной пиджак покрылся пятнами пота, но он этого не замечал. У него все получилось. Голова кружилась от перспектив, слегка подташнивало от волнения. Пустое. Все это не важнее мелочи, звенящей в кармане.

Он смог. Вот так, просто решился – и теперь никто больше не посмотрит мимо и сквозь него. И пусть эти неудачники из «Адверта» сдохнут от зависти. Три крупнейшие корпорации в его руках! Диего был готов взлететь от радости за самого себя, будто шарик, наполненный гелием. Он шел, пританцовывая, по центральной улице Сан-Паулу и думал о том, что с этого дня его жизнь пойдет совершенно иначе. Наверное, жару было бы разумнее переждать в выставочном павильоне, где на полную мощность работали кондиционеры, но Диего хотелось поскорее поделиться новостями со старым Энзо. Профессор, скорее всего, будет на седьмом небе от счастья. Конечно, поворчит ради приличия – да пусть ворчит хоть вечность! Кого это теперь волнует?

Парень проверил внутренний карман пиджака – все в порядке, документы на месте. Нет, это не просто документы – это билет в новую жизнь. С дорогим алкоголем, бассейнами, шикарными машинами, женщинами – наука и маркетинг вместе могут творить чудеса.

Старику повезло, конечно. Не было бы Диего, молодого сотрудника рекламного агентства с маленькой зарплатой, но большими амбициями, и по совместительству племянника этого сдвинутого на науке чудика – так и сидел бы он в своей крохотной лаборатории без окон и дверей. Совсем скоро – спрашивайте у продавцов уже в этом сезоне – фанфары, барабанная дробь и группа поддержки в коротеньких юбчонках: для Энзо – собственный исследовательский центр, оборудованный по последнему слову техники. Ну, а для Диего – дом на берегу океана с экраном на всю стену. К чертям работу, скоро ему не нужно будет каждый день вставать в шесть утра и допоздна общаться с кретинами, которые не могут отличить ребрендинга от рестайлинга.

Жарко-то как… Зря он не остался внутри. И шляпы нет. Что за странная блажь – застроить центр города офисными зданиями, где и воды-то негде купить. Все вокруг будто плавится, а люди, как маслины в рассоле, лениво скользят сквозь пространство, ежесекундно задевая друг друга липкими плечами.

– Эй! Включи глаза! – очередной мутный прохожий больно толкнул Диего и, даже не извинившись, как ни в чем не бывало, пошел дальше. – Осторожней, каброн!

Диего хотел было добавить еще что-нибудь, но передумал. Сегодня ничто не сможет испортить ему настроения. Но нужно поскорее убираться из этого пекла. Дождавшись зеленого света, Диего начал переходить улицу. Автоматически похлопал себя по карману и застыл на месте от неожиданности. Конверта не было. Рванул лацкан пиджака так, что от него отлетели две пуговицы. Как такое возможно? Нет, нет, нет! Этого не может быть. Неужели тот…

Диего не успел закончить мысль – маршрутный автобус снес его на полной скорости, уничтожив и дом с бассейном, и новую лабораторию для старика Энзо. Улица наполнилась криками. Вареные прохожие, ожив, пытались оказать первую помощь молодому мужчине, лежавшему без движения на сковороде асфальта, но все было бесполезно. Прибывший уже через три минуты на место происшествия врач скорой помощи, только взглянув на пострадавшего, обреченно махнул рукой и кивнул подоспевшему полицейскому:

– Готов. Оформляйте.

Человек в форме посмотрел на мертвеца, наклонился над ним, аккуратно обыскал карманы, вытащил двумя пальцами портмоне с документами и прочитал вслух:

– Диего Феррейра, двадцать два года. Совсем молодой, – сокрушенно покачал головой. – А где шеф-повар? Не пострадал?

– То есть? – не понял врач.

– Водитель автобуса. Так, здесь пусто. Бегунок. Кто-нибудь видел водителя? – полицейский повернулся в сторону толпы зевак.

– Я видел, – руку поднял подросток, смачно жующий жвачку.

– Не чавкай, когда говоришь со старшими. Где он?

– А я знаю? Ушел.

– Как выглядел? Рост, вес, цвет глаз. Во что был одет?

– Чувак, ты меня раскрыл. Я всем мужикам в глаза заглядываю при встрече, как ты догадался? Только не говори никому.

– Хорошо, давай еще раз. Что-нибудь запомнил? Хоть что-нибудь.

– Обычный тип. Среднего роста. Короткая стрижка, темные очки. Кепка. Рубашка, джинсы. Я же говорю: ничего особенного.

– Да, с таким описанием мы его год искать будем. А как вел себя?

– Как только сбил того бедолагу, остановил автобус, вышел и ушел.

– То есть убежал?

– Нет, спокойно ушел. Как за мороженым для жены.

Ничего себе водитель, подумал полицейский. Неужели заказное? Не может быть. Чтобы так нагло – днем, посреди города, при свидетелях.

– Спасибо за помощь, сынок. Оставь свои данные – мы с тобой свяжемся.

– Ага, сейчас. Только никуда не уходи, – подросток, ухмыльнувшись, смешался с толпой. Полицейский даже не пытался его остановить.

Ничего случайного не бывает. Никогда. Несчастный случай? Чушь! Он знал, знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Знал – и все равно согласился. Старый дурак. Нельзя было слушать Диего. Бедный мальчик! Все уничтожить, ничего нельзя оставлять. Энзо не доверял компьютерам и все свои записи хранил в блокнотах – и теперь наблюдал за тем, как огонь пожирал плоды его многолетней работы. Оказалось, что это совсем не сложно – уничтожить свою жизнь, будто ее и не было. Всего-то и нужно было на несколько секунд задержать дыхание, резко выдохнуть и ни о чем не думать. Главное – начать.

Да, главное – начать. Так и сказал ему когда-то Диего:

– Не бойтесь ничего, дядюшка, я все сделаю сам. Главное – начать. Я все проверну таким образом, что вы и опомниться не успеете, как окажетесь в Понта дос Ганчос с бокалом мохито в одной руке и молоденькой чикой – в другой.

– Тьфу на тебя, щенок! Слушать противно. Если бы твой отец и мой брат был жив, он бы лично насыпал тебе в штаны красных муравьев, – Энзо никогда не отличался излишней терпимостью, а вульгарный юмор своего племянника так и вовсе на дух не переносил. – И не смей внушать мне мысль о том, что я все это делаю ради себя. Забыл, сколько времени ты мне печень портил? Может, еще не поздно все отменить?

– Что вы, что вы, дядя Энзо, я ведь пошутил, – Диего сразу посерьезнел и принял виноватый вид. – Вы ведь знаете, как я вам благодарен – если бы не вы, у меня бы вообще ничего не было. А если у нас все получится, я обещаю построить шикарную школу в нашем родном районе и назвать ее вашим именем, чтобы ученики и их родители знали, какого великого человека взрастила эта земля.