Даром-2. Выплата - Яна Каляева

Даром-2. Выплата

Глава 1

Врет, как будто за это платят

Февраль 2030 года

— Это не работает! — изо всех сил стараюсь пригасить раздражение в голосе. — Видишь, Аля, нельзя просто так взять и передать Дар, как проездной в трамвае.

— По крайней мере, до сих пор нам не удалось доказать обратного, — покладисто соглашается глава аналитической группы Штаба, убирая за ухо прядь темных растрепанных волос.

Эта женщина в свои сорок с хвостиком выглядит почти девчонкой — не из-за какой-то особенной красоты, скорее очень уж просто держится. Джинсики, худи, забавные гримаски, застенчивая улыбка… Легко забыть, насколько Аля на самом деле умна и опасна. Это ведь ее группа за четверть часа проанализировала дневники безумного сверходаренного, и ее голос из динамика убедил психопата задушить подельницу. А по виду и не скажешь: Аля легко со всеми переходит на ты, выглядит легкомысленной, даже чуть расхлябанной, да и имечко это девчачье… Полностью ее зовут Алия — глубокие темные глаза выдают татарские корни. Фамилию и отчество она ни разу не называла, а я и не спрашивал. В Штабе лишних вопросов задавать не положено.

— Я все понимаю о важности этих исследований, — стараюсь говорить спокойно. — Но сколько раз еще надо побиться головой о стену, чтобы убедиться — оно не работает?

Подопытный, о котором мы оба почти забыли, разводит руками:

— Извините… я же правда старался. Мне не нужен этот Дар. Не знаю, отчего не получается его отдать…

Очередной кандидат на передачу мне Дара. Тридцать какой-то по счету — забыл уже, сколько их было.

— Конечно же, я понимаю, — мягко говорит ему Аля. — Тебя никто ни в чем не винит. Секретарь все объяснит насчет гонорара. Мы закончили. Спасибо, что согласился нам помочь.

— Да не за что, так-то я и не сделал ничего… До свидания!

Парень кивает, почти кланяется Але, пожимает мне руку и выходит — без лишней поспешности, но по спине его видно, что он только что с облегчением выдохнул.

— Как тебе показалось, он на самом деле пытался передать тебе Дар? — спрашивает Аля, глядя на только что закрывшуюся дверь. — Или только делал вид?

— Аль, ну я сколько раз говорил… Вообще не понимаю, что и как должно произойти. Ничего и не происходит. Откуда мне знать, чего он там хотел, чего не хотел? Я и с Даром-то не умел читать чужие мысли, теперь — тем более.

— Саша, я понимаю, тебе ужасненько это все надоело, — Аля, по обыкновению, улыбается чуть застенчиво, на левой щеке проступает ямочка. — Но что поделаешь, наука — дело нудное. Нужное, но нудное. Извини, что все время тебя дергаю. Мы тестируем десятки человек каждый день, и именно по этому кандидату выходило, что он в самом деле страдает от своего Дара и хочет от него избавиться.

— Что у него за Дар-то? Я уже забыл…

Аля потешно закатывает глаза, воздевает к потолку руки и дурашливо цитирует:

— «Отчего люди не летают, как птицы?»

— А, да, припоминаю… Ну и чего тут страдать-то? Летал бы в свое удовольствие. Он же вроде из спецназа? Там это даже полезно может быть.

— Еще как полезно. И все-таки он своего Дара искренне стыдится… Для него это как бы такая манифестация собственной инфантильности, от которой никуда не деться. И он полагает, что как свободный от Дара принес бы больше пользы.

— Да уж, наверняка побольше, чем я… — решаюсь наконец сказать вслух то, что угнетало меня весь последний месяц: — Честно говоря, таким бесполезным, как здесь, я никогда в жизни себя не чувствовал.

Здесь — это в Штабе.

После того вечера у Надежды, когда я расстался с Даром, мы с братом и мамой всю ночь сидели на полу в гостиной. Как много лет назад, когда Олег и я были детьми. И под угрозой расстрела сейчас не вспомню, о чем мы тогда говорили. Наверное, смысла особого в наших словах и не было. Олег и мама все время плакали, а я… не помню, вот честно. В общем, когда утром позвонил Юрий Сергеевич из ФСБ, я был в несколько измененном состоянии сознания после всего — сутки начались с тяжкого похмелья, продолжились наблюдением за катастрофой в прямом эфире, а закончились воссоединением семьи, о котором никто давно даже и не мечтал. Я сообщил Юрию Сергеевичу, что Дар, из-за которого меня собирались привлечь к расследованию, был да весь вышел; извините, так уж получилось… В тот момент я не сообразил, что людей с Даром, похожим на мой, в стране несколько десятков, а свободных от Дара — как бы не всего двое — мы с Олегом. Черный мерс примчал к подъезду через четверть часа и отвез меня прямо к трапу спецрейса в Москву. Там ждал такой же мерс — мне даже сперва показалось, тот самый. До базы Штаба он доставил меня за двадцать минут. И вот я торчу здесь уже битых полтора месяца.

В первые дни в Штабе царило напряжение — появления новых сверходаренных ждали в любую минуту. Для краткости случившееся в Карьерном назвали Прорывом. Но новых Прорывов до сих пор не случилось, и работа постепенно вошла в колею. Условия оказались вполне приличными: отдельная комната, неплохая кормежка, полное снабжение — чемодан-то я собрать не успел. Через месяц я с удивлением узнал, что мне полагается довольно приличная зарплата, причем выдали ее почему-то наличными, как в каменном веке.

Свободы моей вроде бы никто не ограничивал. Телефон, правда, изъяли в целях секретности, но скоро выдали новый — тяжелее раза в полтора и жрущий заряд как не в себя, но почти все мои приложения там работали, так что я мог поддерживать связь и с семьей, и с сотрудниками. Разумеется, я понимал, что каждый мой разговор прослушивается, за каждым шагом следят. Но тут уж ничего не поделаешь — знал, на что шел, когда связался с ФСБ. Попал в колесо