Пошли свой голос - Панов Вадим

Вадим Панов

Пошли свой голос

(переработанный отрывок из романа «Кафедра странников»)

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки

Москва, Бутово

Песня гулко звучала под низкими сводами «Средства от перхоти», самого грязного, если верить путеводителю по Тайному Городу, заведения Москвы. Оригинальный текст дикари выучить не удосужились, собственных слов не придумали, поэтому куплеты каждый ревел на собственный лад, излагая как можно громче то, о чём думал в данный конкретный момент. Зато главные слова, те, что отражали неповторимую воинственность Красных Шапок в компетенции стремительного бегства с поля боя, и за которые жители Тайного Города назвали её боевым гимном дикарей, звучали дружно и гордо, заставляя дрожать каменную кладку и мощные деревянные балки.

Громадный кабак, занимающий самый большой подвал Южного Форта, служил дикой семье сердцем. Именно отсюда в её артерии безостановочно направлялись новые и новые порции дешёвого виски – единственного катализатора, способного заставить мозги Красных Шапок хоть как-то шевелиться и симулировать умственную деятельность. Незамысловатая мебель «Средства от перхоти» – грубые столы и массивные скамьи – была привинчена к полу, барная стойка тянулась от входа до туалета, а пол густо покрывали опилки. Касса заведения пряталась за пуленепробиваемым стеклом и защищалась «кольцом саламандры» второго уровня. Попытки ограбления, тем не менее, предпринимались не реже раза в неделю. Трупы неудачников сбрасывали в канализацию через люк справа от будки.

Ну а в остальном здесь беспробудно пили от заката до рассвета.

– За нашего непобедимого фюрера! – заорал уйбуй Копыто Шибзич, вскакивая на стол. – За нашего любимого Кувалду!!

От избытка чувств десятник пальнул в потолок из карманного «Браунинга», после чего вылил огненную воду в тренированную глотку. Присутствующие в кабаке Шибзичи, члены родного клана Кувалды, присоединились к вдохновенному порыву уйбуя, немного постреляли, много выпили, а некоторые даже полезли целоваться с висящими на стенах патриотическими плакатами: Кувалда в парадной форме, Кувалда проводит еженедельное совещание с уйбуями, Кувалда делится с королевой Всеславой взглядами на будущее Земли… Представители других кланов – Гниличи и Дуричи – опрокинули стаканы после небольшой паузы, поскольку одноглазый фюрер не вызывал у них бурных приступов сыновней любви. Узурпировав верховную власть в критический момент – когда связавшиеся с Вестником Шапки умудрились прогневать все Великие Дома – Кувалда ухитрился выправить положение, убедил ведущие семьи Тайного Города в том, что в ближайшие годы от дикарей можно не ожидать неприятностей и тем добился минимального наказания за прегрешения. Понимая, что никто, кроме одноглазого не справился бы с такой задачей, Шапки инстинктивно позабыли о любимых междоусобицах и признали его единоличную власть. Но чем больше времени проходило, чем крепче забывался кризис, тем чаще под красными банданами рождался закономерный вопрос: «А чо эта он нам указывает?» – на взгляд подавляющего большинства уйбуев правление Кувалды неприлично затянулось. Политическое долголетие одноглазого объяснялось двумя факторами: поддержкой Зелёного Дома – королеву Всеславу устраивали присмиревшие варвары, и превентивными мерами – смутьянов в Южном Форте вешали с дивной регулярностью.

– Давайте споём во славу великого фюрера какую-нибудь песню?! – Копыто настолько развезло, что даже его привычные ко всему бойцы попытались стянуть уйбуя со стола. – А я могу сплясать…

– Чего скривился, тренер? – Уйбуй Булыжник опустил пустой стакан на грязную столешницу и подозрительно покосился на сидящего рядом Напильника Гнилича. – Не в то горло пошло?

– Да за этого хмыря даже пить неохота, топор тебе в зубы, – прохрипел Напильник. Он оглянулся и, ещё больше понизив голос, добавил: – Урод одноглазый.

В целях безопасности, Красные Шапки предпочитали напиваться в окружении бойцов родной десятки, но кредитоспособность уйбуя Напильника в последнее время упала почти до нуля, а потому он и его бойцы расползлись по «Средству от перхоти», садясь на хвоста к более состоятельным соплеменникам. И даже к членам других кланов.

– Опасные слова, тренер, – протянул Булыжник. – Адназначна опасные.

– Наверно виски палёный, – предположил Отвёртка, один из бойцов Дурича. – Вот ему по шарам и дало.

– Виски добрый, – не согласился Булыжник, щедро разливая по стаканам очередную бутылку. – Ты, Напильник, наверное, в последнее время самогоном баловался. А это адназначна опасно.

Десятка Дуричей обидно расхохоталась. Гнилич поморщился – но не отказываться же из-за гордости от дармовой выпивки? – а потому, пробормотав: «здоровья, топор вам всем в зубы», ловко принял на грудь.

– Хорошо, что весна началась, – порадовался Отвёртка, почёсываясь спиной о стену. – А то холодно.

С тех пор, как Красные Шапки лишились густой шерсти, зима вызывала у них резкую антипатию.

– Местная весна что? Не весна, а сплошное недоразумение. Вот я слышал, что в Западных лесах вёсны были куда приятнее… – И романтично настроенный Булыжник принялся пересказывать соратникам давно надоевшие байки о легендарном фатерлянде Красных Шапок. Напильник же, в ожидании очередного тоста, подпер кулаками подбородок и уставился на малюсенькое, забранное толстыми решётками окно.

На его душе скребли кошки.

Хотя, учитывая, что в Москву действительно пришла весна, возможно и коты…

Когда-то, несколько лет назад, Напильник считался особо доверенным уйбуем Сабли, фюрера клана Гниличей, и даже всерьёз рассчитывал перерезать благодетелю горло и занять его место. Но история с Вестником спутала честолюбивые планы. Сабля откинул копыта без помощи верноподданных, затем Кувалда Шибзич грохнул Секиру Дурича, возглавил семью и первым же указом ликвидировал титул фюрера клана, здраво рассудив, что политические конкуренты ему ни к чему. Великий Дом Людь отнесся к нововведениям благосклонно: постоянные междоусобицы ведьмам давно опостылели, а вот жизнь уйбуев потеряла смысл – социальный лифт оказался поломан самым безжалостным образом. И это обстоятельство удручающе действовало на варварскую гордость.

– За Западные леса!

– За Родину! – рассеяно согласился Напильник, поднимая стакан.

– За нашу великую, единую Родину!

Очередная порция виски слегка разогнала горестный туман в голове Гнилича. Напильник задумчиво поковырял между зубами длинным жёлтым ногтем, слизал с него найденные кусочки закуски и пробурчал:

– Конечно, легко быть щедрым, топор тебе в зубы, когда от сибирских бабок карманы пухнут!

Все знали, что шустрый Булыжник ухитрился подрядиться к шасам, убедив Торговую Гильдию, что лучших сторожей для затерянного в окрестностях Омска склада подобрать невозможно. Поскольку на том перевалочном пункте шасы хранили исключительно несъедобный крупнотоннажный груз, легко поддающийся учету и абсолютно не приспособленный для растаскивания на мелкооптовые части и розницу, основатели Торговой Гильдии согласились нанять Булыжника с компанией, и десятка Дуричей целых полгода благоденствовала в тайге, уничтожая местных комаров пропитанной алкоголем кровью. А по возвращении в лоно цивилизации три недели вызывала удивление и зависть сородичей необычайно высокой кредитоспособностью.

– Не, – протянул размякший Булыжник. – Сибирские бабки мы уже давно оприходовали, адназначна. – Уйбуй даже причмокнул, вспоминая пышную оргию, устроенную после возвращения из Омска. – Я думал снова к шасам подрядиться, да ребята пока отказались. Мы тута заработали. И много.