Юрий Никитин - Трехручный меч

Юрий Никитин

Трехручный меч

Предисловие

Много воды утекло и немало лет миновало со дня выхода романа «Зубы настежь», где впервые появилась Корчма. Многие ее завсегдатаи оказались персонажами. Затем «Уши в трубочку», и вот наконец-то «Трехручный меч», завершение трилогии, но не приключений главного героя. Старые и новые персонажи этих романов по-прежнему обитают в той же Корчме по адресу: http://nikitin.wm.ru]

Часть первая

Глава 1

Гигантская темная воронка, захватив половину неба, неотвратимо опускалась к земле. Массы воздуха разгоняются по исполинскому кругу, тугие, как силовые поля. Повеяло космическим холодом, мы все ощутили острый запах озона. Я с ужасом понял, что смерч не только коров и конных рыцарей швырнет в стратосферу, но опустится и пойдет по планете, как чудовищный бульдозер, сдирая саму землю, пока не дойдет до базальтового слоя. Будет великий треск, планетный катаклизм, обломками коры взметнется чудовищный вихрь, а дальше смерч начнет, как чудовищный пылесос, высасывать магму.

Кто-то прокричал в бессильном страхе:

— Мы не можем объяснить этот феномен!.. Это какая-то вырожденная материя!

Урган сказал резко:

— Объяснения потом! Как остановить?

— Сэр, это невозможно!

Торкесса вздрагивала, прижималась ко мне, я погладил ее по голове. Урган обернулся, лицо белое, виноватое, в глазах отчаяние.

— Это за мной, — сказал я невесело.

Он вздрогнул:

— Вы уверены, Ваше Величество?

— Сам понимаешь, за мной. Есть на чем взлететь? Одному?

Он смотрел непонимающе.

— Авиатка, антигравитационный пояс с управлением… Но, Ваше Величество, что вы задумали?

Торкесса вскрикнула тонким голосом:

— Не бросай меня!

— Извини, дорогая, — ответил я мужественно, — но мужчины рождаются для битв и красивой гибели. Я же, прежде всего, как и было предсказано в Древних Рукописях, — Защитник, Спасатель… или Спаситель, вечно путаю. Похоже, это неведомый зов… или угроза.

У входа в наш маленький звездолет в великолепной небрежной позе расположился на страже воин, красиво облокотившись о двуручный меч, воткнутый острием в землю. Он отсалютовал нам с Урганом, забрало поднято, красивое мужественное лицо, короткая черная бородка и такие же усы, а когда улыбнулся, блеснули ровные белые зубы. Доспехи сияют, новенькие, хорошо подогнанные, усиленные сервомоторами, где за каждой пластинкой следит отдельный микро-чип, равный по мощи ста компам, что обслуживают ядерный центр в Пентагоне. На широком титановом поясе сверхмощные аккумуляторы, бластер в кобуре со шнурком, что значит, сам прыгает в ладонь, два каменных ножа для ритуальных целей.

— Инженеры у вас еще те, — сказал я Ургану.

Урган отмахнулся:

— Мы прежде всего воины… Сюда, Ваше Величество.

В большой комнате за трехмерным монитором работала девушка, на звук наших шагов резко обернулась. Я увидел безукоризненно чистое лицо, очень правильное, как у кукольной Лары Крофт. Голова выбрита, отчего казалось, что уши сильно торчат в стороны. Я присмотрелся, нет, уши идеальны, как идеальны глаза, нос, губы, шея. На ней нечто вроде кожаного передника, что оттопыривается на крупной груди. Сбоку видно, что грудь, несмотря на размеры, тоже идеальной формы и тоже с изумительно чистой кожей. Да и сверху такое декольте, что я только сглотнул слюни.

Работает всеми десятью на клавиатуре, а на коленях покоится стволом в мою сторону тяжелый автомат. Или скорее ручная пушка. Выглядит именно скорострельной пушкой, я еще подумал про легкие сплавы, из которых это чудовище.

— Оставь автомат, — велел Урган. — Его Величество знает, что мы регорны. Быстро найди десантный поясок.

— Есть, — ответила она четко, не задавая лишних вопросов, и метнулась к шкафчику, все еще держа автомат в другой руке.

Корабль чуточку встряхнуло, я представил себе, что творится за его стенами, стиснул челюсти. Хотя бы торкесса укрылась в своем огромном звездном крейсере…

Девушка очень быстро и ловко открыла замки, через мгновение в ее руках блеснул металлом широкий пояс. Урган выхватил и указал мне глазами на дверь. В коридоре попадались встревоженные, но не испуганные люди, регорнов испугать трудно, с каждым шагом рев урагана громче, а когда мы приблизились к открытому люку, пришлось кричать друг другу, широко разевая рты.

Ветер подхватил, попытался утащить пока что по широкому, диаметром в сто километров, кругу. Торкессу уводят в ее крейсер, я махнул телохранителям, чтобы поторопились, быстро надел пояс.

— Как взлететь?

— Пряжка!..

Мы уже кричали, дико выкатывая глаза и раздувая шеи. Грохот рожденного в межзвездных безднах урагана раздирал уши. Я торопливо ухватился за пряжку. Ноги мои оторвались от поверхности. Урган успел крикнуть с жалостью:

— Ну почему сейчас, когда так близко к полному счастью?

— Полное счастье, — прокричал я в ответ, — это некоторая крайняя форма идиотизма!.. Судьба знает, что делает… Я вернусь… со щитом или под щитом…

Вдогонку мне долетел крик:

— Но как?

Ветер оборвался, я не сразу сообразил, что подняло в воздух и несет в мощной струе шириной с Гольфстрим. Пальцы стиснули пряжку, я уже направлял полет, стремясь в самый эпицентр, снова ветер, внесло в тучу сухих листьев, по лицу больно ударил ком травы. Поверхность планеты быстро скукоживается, я мчусь по сужающейся трубе межзвездного силового вихря, а там, в самом куполе, жутко блещут звезды на абсолютно черном небе.

Я напрягся, задержал дыхание и, заставив пояс нести с максимальной скоростью, устремился в самый центр. Стены вихря быстро сближаются, начало задевать щепками, вырванными с корнем кустами, задушенными вихрем степными зверьками. Черный купол надвинулся, я сжался, не зная, чего ожидать, то ли удара, то ли вот-вот разорвет, как положено в открытом космосе.

Вращение в самом зените понесло с такой силой, что едва не оторвались руки и ноги. Я сжимался в ком, барабанные перепонки рвет грохот урагана, конечности налились свинцом…

* * *

Снизу ударило жестким, я завалился в бессилии, чувствуя себя выпотрошенной рыбой на столе повара-садиста. Не сразу сообразил, что вокруг тишина, только шелестят листья, а после паузы снова заверещали птицы. Я осторожно открыл глаза. Прямо перед лицом гигантские травинки, странно суставчатые, будто бамбук, только очень уж карликовый. По одной такой бамбучине побежал черный с металлическим блеском муравей, похожий на киборга из высокопрочной стали, когтистые лапы легко охватывают цилиндрический стебель.

Я не двигался, вокруг все ожило, испуганные было моим падением, заверещали кузнечики, разбегались жужелицы, на соседнюю с муравьем травинку взобралась божья коровка. Потопталась неуклюже, надкрылья поднялись, обнажая нежнейшие, как у молодой женщины, бока, развернулись тоненькие прозрачные крылышки, и коровка взлетела с неожиданной стремительностью.