Сергей Щеглов - Разводящий Апокалипсиса

Сергей Щеглов

Разводящий Апокалипсиса

Поскольку аз есмь церемониймейстер,

сиречь действительный магистр —

молчи, не спрашивай, чего, чего, чего, чего, чего —

сам чувствуешь, должно быть:

вопрос нелеп, ответ — всего, всего, всего, всего, всего…

Глава 1.

Матч по фаерболу

И руки, любовницу не доласкав,

Хватаются за рычаги…

Когда Валентин проснулся, солнечные зайчики уже вовсю плясали над его головой. Едва оторвавшись от горизонта, солнце пронзило своими лучами хрустальную воду в бассейне и, отразившись от зеркального дна, ворвалось в окно спальни, расплескавшись по стенам и потолку. Валентин зевнул и всласть потянулся, широко раскинув руки.

Дианы рядом не было.

Так и есть, сообразил Валентин. Проспал. Сегодня суббота, а по субботам они с Натальей в теннис играют, с самого утра. Придется самому завтрак придумывать.

Валентин откинул простыню и одним прыжком вскочил на ноги. Распахнутая балконная дверь манила сохранившейся в парке прохладой. Секунду поколебавшись, Валентин подогнул пальцы, формируя заклинание, и вылетел наружу, держа курс на солнце.

На полпути к солнцу Валентина остановил бассейн. Полет резко замедлился; на поверхности воды образовалась вмятина, как если бы в нее плюхнулся огромный невидимый шар. К бортам бассейна побежали пологие волны. Валентин остановился и пошел на снижение; зависнув в центре полукруглой впадины, он резко оборвал заклятие — и зашипел от холода обрушившейся со всех сторон воды.

Ну вот, подумал Валентин, выныривая на поверхность. С водными процедурами покончено. Он перевернулся на спину, поглядел в темно-синее небо, обрамленное серыми отвесными скалами, и медленно поплыл к краю бассейна. Сон как рукой сняло, захотелось махать руками, дрыгать ногами и разговаривать на повышенных тонах. Черт возьми, третья неделя заканчивается, на лбу уже мозоли от Обруча — а воз и ныне там! Никаких следов — ни «теневых» заклинаний, ни обычных; такое ощущение, что Занг возненавидел Акино без всякой посторонней помощи! Год назад, четыре года, шесть с половиной лет — рекорд дальности, между прочим! — везде все то же самое. Не пора ли нам остановиться и подумать, коллега Донован? Хорошенько подумать!

Валентин ухватился за поручень, подтянул ноги и пулей выскочил из воды. Глянул на вешалку под навесом — надо же, ни одного полотенца. Должно быть, гости вчера разобрали. Ну и хрен с ним, с полотенцем.

Валентин вскинул обе руки к небу, запрокинул голову и сделал глубокий вдох. По телу от пяток до запястий прокатилась теплая волна, воздух заискрился от мельчайших брызг. Валентин провел ладонью по животу, убедился, что заклинание «водоотталкивающей кожи» сработало, и зашагал к дому, додумывая на ходу неожиданно пришедшую мысль.

Остановиться и подумать, надо же! После общения с Хеором чего только в голову не лезет. Узнаю его любимую песню — думать, думать и еще раз думать. Очень дельный совет, особенно когда он исходит от великого мага. Может быть, и в самом деле его послушать?

Валентин сжал левый кулак и потер большим пальцем приватное переговорное кольцо. Спустя секунду из кольца раздалось громкое жужжание. Валентин с недоумением уставился на свою руку и даже замедлил шаг.

— Кто бы это мог быть? — пробился сквозь жужжание голос Донована. — Наверное, это вы, принц; так вот, не могли бы вы перезвонить мне через пару минут? Дело в том, что моей электробритве слишком много лет от роду, и бесшумность ее безвозвратно утрачена; таким образом, я ровным счетом ничего не слышу!

— Понятно, — сказал Валентин и коснулся кольца, обрывая связь.

Надо же! Донован, попавший в Эбо из двадцать первого века, имел при себе электробритву! Он что, держал на Земле магазин антикварной бытовой техники?!

Валентин вошел в дом и раздвинул створки стенного шкафа. Обычно этот шкаф находился на втором этаже, в спальне; но сейчас, когда хозяин дома соизволил одеться в прихожей, шкаф послушно переместился вниз со всем своим содержимым. Валентин протянул руку к ближайшей рубашке — и хлопнул себя по лбу.

Да что это со мной сегодня! Ведь обещал же Тангасту, что буквально все буду делать только с помощью магии! И вот опять — хожу пешком, одеваюсь вручную… Эдак ты и на врагов с кулаками бросишься, ругался Тангаст; и ведь прав был, зараза!

Валентин отступил на шаг, сосредоточился и вскинул сразу обе руки.

Всякий, кто хоть раз пробовал одеться при помощи телекинеза, долго помнит об этой попытке. Валентин подпрыгнул, давая брюкам хоть какой-то шанс надеться на ноги, замахал руками, пропуская их в рукава рубашки, и больно ударился пятками о жесткие туфли, которые едва успели выползти из шкафа. Опустив глаза, Валентин убедился, что брюки успешно натянуты и даже застегнуты; вот только плавки оказались надеты снаружи, да еще оба носка обвились вокруг левой ноги, точно портянки-недомерки. Хорошо еще, я рубашку не стал застегивать, подумал Валентин, снимая штаны. С такой техникой мне не то что в великие маги, в жонглеры не светит. Нет уж, никаких выходных, решил Валентин. Сразу же после завтрака — к Тангасту, на тренировку; сколько можно штаны через голову надевать!

Приведя себя в относительный порядок, Валентин прошел через прямоугольный атриум прямиком в обеденную залу. У массивного стола из черного дерева в беспорядке стояли кресла — еще один след вчерашнего веселья. Валентин подошел к ближайшему из них, придвинул к столу и прикрыл глаза, сочиняя завтрак. После неудачи с брюками он решил особо не экспериментировать — и ограничился вазочкой устриц в лимонном соке, рыбным филе под пряным соусом и картофелем фри в качестве гарнира. Четко сформировав в голове требуемые предметы, Валентин собрал пальцы правой руки в пучок, словно сжимая невидимую грушу.

Завтрак появился на столе с характерным звуком, заставившим Валентина поморщиться. У настоящих мастеров материализация предметов происходила совершенно бесшумно. Валентин освоил это сложное заклинание две недели назад — разумеется, не по собственному желанию, а по прямому указанию Тангаста, — и теперь боролся с побочными эффектами. Все, чего ему пока что удалось добиться — это превратить вышибающую стекла ударную волну в громкий хлопок, как от лопнувшего воздушного шарика.

Ткнув вилкой в вазочку с устрицами, Валентин снова потер переговорное кольцо.

— Ошибка, — раздался из кольца голос Донована. — У меня нет переговорного кольца!

— Доброе утро, Майлз, — сказал Валентин, невольно улыбнувшись. Толстяк-англичанин умел поднять настроение. — Мне пришла в голову одна мысль.