Алексей Фирсов - Печальный Ангел или девять жизней принца Кристиана

Печальный Ангел или девять жизней принца Кристиана

Каждому хоть раз хотелось вернуться во времени и прожить хоть часть жизни по–другому. Исправить ошибки, сказать, то что не успел или промолчать, там где сказал… Пенсионеру с Земли возвращают его восемнадцать лет и сообщают о том что он в другом мире и он на самом деле пропавший принц Кристиан. И вот, находясь в новом теле и в этом другом мире Виктор Степанович, или как здесь все его называют, Кристиан, вскоре начинает понимать, что всё вокруг ложь…

«...зачеркнуть бы всю жизнь и сначала начать…»

ЖИЗНЬ ПЕРВАЯ

Габаритные огни «форда» давно исчезли за поворотом дороги, а Виктор Степанович все стоял у калитки и смотрел вслед.

Вечерний прохладный ветерок скользнул под рубашку.

Ладно, чего стоять теперь!

Виктор Степанович закрыл калитку на замок изнутри и побрел домой. Забетонированная дорожка, когда–то идеально гладкая, теперь полопалась во многих местах и сквозь трещины пробивалась густо луговая трава.

По–хорошему плитку бы тротуарную уложить…

В Терехово, километрах в пятидесяти от столицы в садовом доме отца он жил один уже лет семь, с тех пор как вышел в отставку по выслуге.

Как бывший судья Виктор Степанович получал приличное содержание. Одному хватало и даже оставалось.

За оставшимся иногда являлась сноха–Верочка–обаятельная особа двадцати пяти лет. Привозила внука-Ваньку, лобастого тихого, но очень умненького для своих шести лет пацана.

На несколько дней жизнь Виктора Степановича менялась координально. Все внимание гостям!

Верочка в легком платьице шустрила по дому. Ванька внимательно слушал деда, читавшего ему в захлеб сказки, прерывая иногда довольно таки курьезными вопросами.

Снохой Верочку Виктор Степанович именовал по старой памяти. Она с его сыном Николаем уже три года как в разводе.

Сын после развода вообще перебрался жить в Европу и звонил, только если на рождество.

Лаская взглядами фигуристую стройную Верочку Виктор Степанович иной раз ловил себя совсем не на отцовских чувствах.

«Эх, было бы мне лет на двадцать меньше…»

Погостив выходные, Верочка только что и отбыла с Ванькой вместе, прихватив большую часть пенсии бывшего свекра за прошлый месяц.

«Я дед, я должен помогать–внук же…»

С деньгами Виктор Степанович расставался легко. На продукты много не уходило. Много чего выращивал в огороде — от картошки до крыжовника. В город Виктор Степанович не ездил. Продукты покупал в поселковом магазине, запросто доезжая туда на велосипеде. Лес и река неподалеку. Воздух целебный.

После отъезда Верочки и Ваньки он несколько дней обычно места не находил. Дом казался тягостно пустым, скучным. Руки чесались взяться за мобильник и позвонить хоть кому–нибудь. Копался в огороде с утра о вечера и постепенно приходил в себя.

Вина Виктор Степанович не употреблял и не курил.

С тяжелым сердцем он поднялся на террасу, сел в плетеное кресло. Грудь щемило.

«Может быть собаку завести?»

Комары не дали посидеть на свежем воздухе и вскоре загнали Виктора Степановича в дом.

Он включил телевизор на кухне, поставил чайник на плиту.

Открыл шкафчик.

«Чтобы заварить: витанаканду или дарджилинг?»

— Я бы предпочел зеленый с марокканской мятой! — заметил мужской голос со спины.

— С мятой не мужской напиток. — Парировал Виктор Степанович и медленно обернулся.

— Доброго вечера, сосед!

За столом на кухне расселся бодрый дядечка, седой, румяный, в ковбойской клетчатой рубашке и в синих джинсах.

— Рубленко Сергей Иванович! — представился гость.

— А как вы вошли?

— Дверь открыта, а калитка открывается с моей стороны прямо к вашей беседке.

— Ага…

Справа за забором из красного профиля располагался особнячок из отборного красного кирпича, с черепичной крышей, башенками и флюгерами. Калитка с того участка действительно открывалась прямо на участок Виктора Ивановича.

Из–за забора торчала только эта замечательная крыша. Кто там жил и жил ли вообще Виктор Степанович не знал. В самом начале наводил, конечно, справки, но с той поры особнячок переходил от одних хозяев к другим, так что и концов не найти. Соседи устраивая иногда шумные вечеринки, но не стремились наладить с Виктором Степановичем контакты, а он сам напрашиваться не желал.

— Извините, что я так вот — без приглашения–как татарин!

Сосед дружелюбно улыбнулся и жестом фокусника извлек из–за спины бутылку «абсолюта»

— За знакомство?!

— Извините, я не пью.

— Совсем?

— Совсем.

— «Яка людына не пье–або хворая, або подлюка!» — продекламировал сосед и засмеялся. — Это так Богдан Хмельницкий высказывался.

«Как бы его выпереть по деликатнее? Ковбоя этого хохлятского!»

— Дочка с внуком приезжали? Справная дивчина!

— Сноха.

Под столом звякнула металлом.

Скосив взгляд, Виктор Степанович увидел щегольской сапожек тисненой кожи со шпорой на пятке.

«Ничего себе?! И в самом деле — ковбой!»

Сосед уловил взгляд и спрятал ногу под стул.

— Проехался на лошади немного и забыл снять. Извините, ради двуединого!

— У вас и лошадь есть?

— Три. Хотите компанию составить? Завтра утречком?

Виктор Степанович замахал руками.

— Никогда в седле не ездил! А в шестьдесят лет и учиться нечего начинать!

— Вам шестьдесят?! Не поверю! И потом — у меня есть спокойная кобылка…Настя. На ней проедете, как на табуретке, клянусь богами!

— Какими?

— ?

— Какими богами?

Чайник засвистел.

— Извините.

Виктор Степанович повернулся к плите и занялся заваркой чая. Только залив в фарфоровый чайничек кипяток, понял, что заварил зеленый с морокканской мятой. Накрыл чайничек кухонным полотенцем. Обернулся.

На столе стояли фарфоровые чашечки на блюдцах. В стеклянной фигурной емкости в виде медведя золотился мед.

— Откуда это?

— Я принес с собой. Медок отличный в этом году!

— Что–то вы путаете, дорогой сосед! Мед в этом году будут качать только через месяц!

— Так это здесь-в России! А в Европе уже скачали.

— В Европе?

— Мед акациевый из Мадьярщины!

— Откуда?

— Из Венгрии! Венгры–это мадьяры, а страна ихняя-Мадьярщина!

— Впервые слышу…С медом или сахаром будете?

Сосед–ковбой уже не вызывал отторжения. Виктор Степанович ощутил, что от сердца отлегло, и тоска после отъезда Верочки и Ваньки куда–то улетучилась.

— Так может все же по чуть–чуть? — сосед кивнул на бутылку шведской водки.

— А, ладно!

Виктор Степанович пошел за рюмками и закуской.