Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые душат

Александр Анатольевич Бреусенко-Кузнецов

Мёртвые душат

Глава 1. Осень здешнего мира

Цок-цок-рррх-цок…

Осень — время для зависти. Живые люди в здешнем мире всегда найдут случай позавидовать состоятельным мертвецам, но все лучшие поводы для зависти даёт она. Ох уж мерзкая пора! Косые ливни хлещут прямо в лицо, ветры пронизывают до костей всякое живое тело, и только мертвецам хоть бы что: их согревают изнутри дорогущие бальзамы.

Осенью во всём человеческом ярусе темно и тускло. Под густыми тучами мрачнеют облетевшие кленовые рощи, пронзительно чернеют стволы и ветви, превращается в грязь напитанная влагой почва. Только Большая тропа мёртвых — широкая прямая дорога, вымощенная тёмно-серым отшибинским камнем — выглядит светлой полосой на этом безрадостном фоне. Говорят, её вымостили сами подземельные мертвецы из Шестой расы, обитающей в нижнем ярусе.

Да и не просто говорят, а так и есть: утомились тамошние мертвецы от здешнего варварства, затеяли строительство дороги, чтобы ног своих не марать, а ходить по ней — светлой, значит, поступью.

А ещё говорят, Большая тропа мёртвых идёт аж до луны. Только врут: упирается она в два Порога Смерти — западный и восточный. А за Порогами — никакая не луна. Там Запорожье. И в том Запорожье мертвецам очень весело и привольно. Повеселиться бы и живым, но только они там не выживут. Природа там совсем другая — неживая, очень красивая!

Ох и грустно порой оставаться живыми, когда в здешний мир явилась сама Смерть. Обидно стоять, ютясь от дождя под дырявым навесом на дозорной башне у обочины Большой тропы мёртвых и провожать взглядом мертвецов. Особенно их рыцарей — удачливых и гордых, путешествующих на крылатых конях. Эти кони также мертвы и потрясающе хороши; правда, не летают, но как далеко они прыгают, когда хорошенько разбегутся, да раскинут свои кожистые перепончатые крылья…

Цок-цок-рррррхх-цок…

Посреди осенней непогоды — два неудачника на бревенчатой дозорной башне, два живых человека в серых куртках смотрителей. Давно продрогли от сырости, а не уйдёшь погреться. Башня-то на виду — стоит у Большой тропы мёртвых близ поворота на пещерный город Цанц. Человек постарше, тот хоть привычный: пару лет уже так простоял, и ничего ему. Вот и учит молодого, перекрикивая шум дождя, нудит всё об одном и том же:

— Обвыкнешься быстро. Работа у нас здесь несложная, только не весёлая. Знай себе на дорогу пялься и заноси в специальный журнал всякого, кто проедет. Если едет кто живой, обязательно надо спуститься с башни, остановить, опросить, кто таков.

— Что, каждый раз?

— А кто здесь ездит? Почитай, одни мертвецы. Мертвец едет — к нему не пристаём! Смотрим только на внешний вид и отмечаем, откуда и куда двигался.

— А коли живой, да не остановится?

— Дурья башка! Так арбалеты-то на что?

— И что, прямо стрелять?

— Если он живой — да. Вмиг помертвеет.

— А коли мёртвый?

— Смерть тебя сохрани ошибиться! — хохочет бывалый смотритель. — Что такое арбалетные болты против мертвеца: ну, проделают пару дырок в теле его набальзамированном, но уж точно не повредят. Мёртвого арбалетный болт только разозлит. И здорово разозлит, ведь боль они немного чувствуют… Почему, думаешь, нам из оружия выдали одни арбалеты?

— Почему?

— А не доверяют нам мёртвые благодетели!

Цок-цок-рррррррхх-цок…

— А вона кто-то из Отшибины едет! — замечает смотритель-новичок. — Ну что скажешь, живой он, али мёртвый?

— Ясное дело, мёртвый. Ты на плащ его глянь: такие носят только рыцари Ордена посланников Смерти! Да и конь у него крылатый: живого такой конь, поди, не признает.

— Как-то криво идёт этот конь…

— Хромает, никак?

Цок-цок-рррррррррррхх-цок…

На боевом коне вороной масти восседает всадник, закутанный в широкий чёрный плащ особого фасона. Конь с усилием шагает по мокрому серому камню, сложив крылья и бессмысленно тараща голубые глаза. Припадает на заднюю левую ногу. Редко встретишь, чтобы мёртвая тварь выглядела столь жалкой.

Два живых человека на дозорной башне равнодушно скользнули взглядами по седоку, но достоинства такого коня грех не обсудить:

— А дохромает ли эта кляча до Цанца? — усомнился младший смотритель.

— До Цанца? Пожалуй, дохромает, — разрешил старший.

— А коли до самого Порога Смерти?

— Нет, не дохромает. Никак не дохромает. Разве взлетит?

— При таком дожде не взлетит.

— Пожалуй, не взлетит.

Всадник, сверкнув из-под плаща злым янтарным взглядом на болтливых смотрителей, пришпорил предмет их спора. Болезненный — с подволакиванием — стук подков по скользкому мокрому камню участился.

— Пожалуй, и до Цанца не дохромает, — заметил старший из живых людей. Трудно не согласиться.

Внезапно стук копыт хромого коня прекратился и раздался грохот падения. Смотрители вздрогнули и впились взглядами в большое чёрное пятно на фоне серокаменной дороги. Судя по пятну, всадник свалился вместе с конём. И всё же оно как-то странно меняло свои очертания, с трудом различимые за дождевой завесой.

— Сбегай помоги, — с хитрой ухмылкой послал новичка старший из смотрителей, — мы обязаны помогать проезжающим мертвецам.

Младший помедлил, хотел что-то возразить. Оно и понятно: всадник, по всему видать, был кем-то из элитных посланников Смерти, а эти надменные существа весьма не любят выглядеть смешно. Того и гляди, отплатит за помощь не по-доброму…

— Чего замер, не ясно что? — спросил старший, раздражённый его колебаниями.

На всякий случай посланный потянулся за арбалетом, но был одёрнут:

— И не думай! Кому я тут всё втолковывал?

Юноша нервно улыбнулся, соглашаясь. Нехотя спустился, вышел под дождь, ёжась от холода. Он сразу же разглядел бесформенное чёрное пятно на камнях. Так и есть, оступившийся конь не успел развернуть крылья, чтобы удержать равновесие. Теперь он неловко лежал, накрытый рваными кожистыми перепонками, причём защемил ногу седока.

Только и седок выглядел странно: он словно разделился. Отдельные его части тела — руки, нога, голова — при падении отвалились и валялись теперь рядом, а у туловища в прижатом конём плаще, пытаясь его извлечь, суетился какой-то маленький кругленький чёрный человечек. Таких здесь не видели.

— Ты кто такой? — спросил младший живой человек. И тут же узнал янтарную искру злобного взгляда. Это именно карлик — но задрапированный под высокого мёртвеца в чёрном плаще — проехал мимо дозорной башни на коне-инвалиде.