Slav - Центр круга

Центр круга

Oderint, dum metuant.

Пусть ненавидят, лишь бы боялись.

ГЛАВА 1: Незваный гость хуже магла

Вторая половина июня, 1939 год.

Том миновал еще один вагон, как и ранее, принялся заглядывать в каждое купе. Пол мерно покачивался, стук колес отбивал давно заученный ритм, за окнами размытыми зелеными пятнами быстро проносились небольшие рощицы, густые заросли кустарников, вдалеке синей лентой извивалась полноводная река. Кремовые занавески чуть колыхались, из приоткрытого окна в лицо бил встречный ветер, пахло свежестью утренней росы и цветущими лугами.

У третьей двери остановился, один из голосов развеял мимолетные сомнения, и Том заглянул внутрь.

— Всем приятной поездки.

Купе взорвалось радостными приветственными криками.

— О, Том! Здорово! Проходи!

Сидящий у окна Ренсис Арад в приглашающем жесте махнул Тому рукой, Гил Като и Робб Датс–Пайк мгновенно отодвинулись друг от друга, освобождая ему место.

— Спасибо, – улыбнулся Том вежливо, – но я уже обосновался с друзьями в третьем вагоне. Румор, можно тебя на минуту?

О’Бэксли быстро справился с удивлением, напыщенно вздернул нос, словно удостоился чести собственноручно принять Кубок школы. Перед тем как закрыть за собой дверь купе бросил заносчивое:

— Сейчас вернусь.

— Воображала, – скривился Робб.

Талантливый Гил не удержался – удачно изобразил О’Бэксли, на что Ренсис зычно гоготнул, и мальчики дружно покатились со смеху.

Румор на миг замер, покосился на закрытую дверь купе, откуда слышался веселый хохот, подумалось, что смеются над ним, но тут Том заговорил:

— Румор, помнишь, ты показывал мне свой старый компас? Ведь он сломан, и ты все равно собирался его выкинуть?

Том прислонился плечом к стене рядом с окном, занавеска шаловливо взъерошила волосы, с ленцой огляделся по сторонам. Румор невольно тоже огляделся, только затравленно, как озирается вор, осторожно приблизился к Тому.

— Да, а что?

— Ты не мог бы отдать его мне?

— Зачем, он же неисправен?

— Мне нужен не сам компас, а лишь некоторые детали, – ответил Том, как можно, более небрежно. – У Антонина сломался магловский будильник, чтобы починить, нужны шестеренки.

Румор не удержался от удивленного возгласа:

— У Антонина есть будильник?

— Да, кто‑то из кузенов на Рождество подарил, – продолжал изощренно врать Том. – Так ты дашь мне компас или нет?

— Да, разумеется, – кивнул Румор, чуть помедлив. – Мне он уже ни к чему. Но, надеюсь, будильник Антонина не станет слишком громко звенеть, я не хочу просыпаться каждое утро от противного дребезжания…

Том в ответ бегло ухмыльнулся.

— Можешь не беспокоиться, будильник будет звенеть так тихо, что даже Антонин его не услышит.

Румор, по–видимому, обрадовался, что отделается всего–навсего поломанным компасом, чуть ли не бегом ринулся в купе, смех внутри мгновенно прекратился.

Всего через пару минут Том шагал обратно к своему купе, пальцы с торжеством сжимали добытый и пока совершенно бесполезный артефакт. Он шагнул в тамбур, только потянулся к дверной ручке, как дверь распахнулась сама, проход загородил ухмыляющийся Грандчестер. Том чуть отступил, затылком почувствовал движение позади, замедленно обернулся – Рэндом Ившем со скучающим видом прислонился спиной ко второй двери тамбура, тем самым, отрезая путь к отступлению.

Том снова взглянул на Грандчестера, высказал мысли вслух:

— А как все хорошо начиналось…

Он попытался обойти гриффиндорца, но тот цепко держался руками, а ногами уперся так, что не сразу и сдвинешь.

— Ослеп? – поинтересовался Грандчестер с напускным удивлением.

Том отстранился, посмотрел противнику в глаза.

— С каких пор, Грандчестер, ты справляешься у меня о собственном здоровье?

— Как всегда изощренно, и не сразу поймешь: оскорбление или комплимент?

Том опять покосился на Ившем, но тот, по–видимому, нападать не собирался. Гриффиндорцы подловили его в тамбуре совсем не для того, что драться. Эта мысль несколько подбодрила, Том понял, что можно беззаветно огрызаться.

— Ну, нет, я не настолько изощрен, чтобы осыпать тебя комплиментами.

— Рад этому. Ты, Реддл, на каникулах отдохни, как следует. В следующем году тебе придется нелегко.

Брови Тома взметнулись вверх.

— Правда? С чего бы это? Мне казалось, что с учебой у меня все отлично.

Грандчестер зловеще ухмыльнулся.

— Кроме учебы Хогвартс таит и другие опасности.

— Фи, – поморщился Том, – какое самомнение. Грандчестер, ты же гриффиндорец! Где хваленые смелость и прямолинейность? А почему бы не решить все здесь и сейчас? Колдовать, пока, мы имеем право, а вот профессоров поблизости уже нет.

Грандчестер облизнул пересохшие губы, быстро глянул на Ившем, который ответил ему отрицательным кивком. По лицу Грандчестера пробежала заметная тень разочарования, однако перечить другу не стал, перевел алчный взгляд на Тома.

— Нет, Реддл… Я тебя застану врасплох, как и ты меня.

— И что же это будет? – всплеснул руками Том. – Отцепишь вагон, в котором я еду, от «Хогвартс–Экспресс»?

— Ты таких жертв не стоишь.

Том изобразил вполне искреннее огорчение.

— Жаль! Идея, как говорит Долохов, была гениальная. Ну, я не прощаюсь…

Он повторил попытку обойти гриффиндорца, но тот вновь не позволил.

— Слушай, Грандчестер, – вздохнул Том устало, – а тебе еще не надоело это ребячество?

Грандчестер аж задохнулся от такой вопиющей наглости, голос перешел на крик:

— Ребячество?! Вот как ты это называешь? Да мне того дракона до конца дней будут припоминать. Ты хоть знаешь, кто его создал?

— Не имею чести… – отмахнулся Том, – равно как и желания.

— То‑то же, не знаешь – не суди. По твоей вине отец…

Тут пришло время Тома искренне возмутиться.

— По моей вине? А ты случаем не забыл, по чьей вине я уронил рыцарские доспехи и ту алебарду?

— Я только хотел пошутить, – процедил Грандчестер сквозь зубы.

— Вот и пошутил, – констатировал Том со злым удовлетворением, – теперь смейся в одиночестве. И, ради всех святых, перестань строить из себя жертву обстоятельств. Мне тоже, знаешь ли, из‑за сломанной метлы влепили строгий выговор.

— Бедненький, – просюсюкал Грандчестер. – Выговор ему влепили. Я после того урока полетов неделю с забинтованной рукой ходил.

Глаза Тома угрожающе сверкнули.

— Ходил бы и две недели, если бы меня не отвлек Дамблдор.

Грандчестер скрипнул зубами, подался вперед. Молчавший до сих пор, Ившем посчитал своевременным вмешаться:

— Инимикус, хватит! Нам пора, скоро МакГонагалл будет делать обход.

— До скорой встречи, – прошипел Грандчестер в самое лицо Тому.