Андрей Плеханов - Правильный диалог

Андрей Плеханов

Правильный диалог

– Слушай, Петя, – произнес Аркаша, – у меня тут проблема небольшая образовалась. Ты у нас писатель опытный, раскрученный. Может, посоветуешь чего?

– Легко, – вальяжно ответил Петя. – По текстам я супермастер, пишу их только так, левой ногой. Всем очень нравится. Критики, правда, лаются, сволочи, говорят, что я, типа, языком не владею… Ну и пошли они, эти критики – в смысле, на хрен. Главное, чтоб народ тебя любил, Петя. Если народ тебя полюбит, то считай всё, поперло – бабло так и начнет капать. Народ – это главное. Вот еще и Пушкин так говорил. Или Достоевский, я уж не помню. Ты читал Достоевского?

– Не, – признался Аркаша.

– Я тоже, – доверительно сообщил Петя. – Но помню, что он чего-то такое говорил. Вот когда-нито возьму и прочитаю всю классику. Всю! Только пока некогда, времени мало, писать надо! Через две недели новый роман сдавать, а у меня еще полкнижки не написано. Боюсь, не успею.

– Успеешь! – выдохнул Аркаша, глядя на Петю с восхищением. – Ты такой… Я когда смотрю, как ты быстро печатаешь, просто охреневаю. Ты просто гений!

– Это ты уж загнул, – Петя с плохо скрываемой гордостью осмотрел свои толстые пальцы. – Ты бы видел, как Серега печатает! Лупит по клаве как из пулемета! Прямо оглохнуть можно! Вот это скорость! Вот это точно гений! Ну ладно, что у тебя там за проблема? Колись.

– Я на диалогах завис, – уныло сообщил Аркаша и отхлебнул пива. – Так вроде все нормально у меня там, люди всякие слова говорят, и слова-то правильные, а вот чего-то не хватает. Не душевно выходит, и все тут.

– А ну-ка, зачти отрывок, – великодушно разрешил Петя и тоже припал к пиву.

– Вот здесь, значит, – Аркаша суетливо полез во внутренний карман, выудил вчетверо сложенный лист бумаги, развернул и начал читать. – Открыв дверь, в комнату вошла очень красивая девушка со светлыми волосами и ногтями, покрашенными красным маникюром. «Здравствуй, Слава», – сказала она, и при этом запахло дорогими духами, которые, судя по очень утонченному запаху, она купила в Париже. «Здравствуй, Марианна, – сказал Вячеслав, и при этом он закурил сигарету Винстон от золотой зажигалки, которую он взял в руку, – как у тебя дела»? «Дела у меня хорошо, – сказала Марианна, – но только я давно не слышала, чтобы ты говорил мне, что ты меня любишь. И поэтому я сомневаюсь». «Я тебя люблю, – сказал Вячеслав, – разве это не читается в моих глазах, которые зеркало моей души»…

– Стоп, стоп! – Петя замахал рукой. – Все понятно! Разговаривают они у тебя действительно правильно, грамотно написано, придраться не к чему – прямо как живые получаются. У тебя другая проблема: слишком много слова «сказал». «Сказал», «сказала», – нельзя так повторяться. Скучно это, непрофессионально. Выкинь это слово – «сказал», вообще забудь о нем. В каждой фразе должно быть новое, оригинальное описание – кто чего делает. И тогда сразу будет видно – мастер пишет. Вот, смотри.

Он взял свою книжку с полки, открыл и начал читать.

– «Что-то мы лоханулись, пацаны, – поковырял в носу Пятижильный, – опять солнцевские на нас наезжают». «Шеф, – приподнялся на ноги всем туловищем Карацап, – да ты только скажи, что делать, и мы всю братву в ружье бросим». «Это сейчас делать сразу нельзя, – Пятижильный пошел по полу комнаты, топая ногами в стильных кожаных ботинках за пять тысяч долларов и причесываясь расческой, – потому что это надо все сперва перетереть с одним конкретным человеком». «А, тогда это понятно, – сел обратно на стул Карацап, – но если что, то мы всегда готовы в бой, ты нас знаешь»…

– Здорово! – почесал в затылке Аркаша и достал из холодильника новую бутылку пива «Будвайзер». – То есть они у тебя разговаривают, и при этом еще все время что-то делают. И компактно получается, и динамика опять же бешеная. Особенно вот это талантливо вышло: «Поковырял в носу Пятижильный». Прямо вживую видишь, как он в носу ковыряется, бандюга. И палец у него такой кривой, переломанный, весь в татуировках, а на него надет перстень – большой, золотой, с драгоценными бриллиантами, Прямо как в кино! Тебе кино еще снять не предлагали?

– Все время предлагают, – поставил книжку обратно Петя. – Как тираж произведений за полмиллиона перескочил, так и начали предлагать. Только что толку? – он плюхнулся объемистым седалищем на табуретку, табуретка натужно скрипнула. – Они там сценарий требуют. Ну, написал я им сценарий. А они: «Переделать надо, слишком сложно написано, типа, слишком по-литературному, народ не пропрет». Я три раза уже переписал, а они опять: «Стрельбы мало, трахаются мало, нужно включить четыре сцены групповых сексуальных оргий, и чтобы еще у Пятижильного была биография священника, что он, в общем, раньше был попом, а потом менты у него мать убили, монашку – за то, что она им взяток не давала, и тогда он расстригся и в крутые пацаны подался, чтобы честно мстить». Как тебе такое, Аркашка?

– Да вроде ничего… – наивно захлопал глазами Аркадий. – Хорошая идея, между прочим. Я бы на твоем месте…

– Да что ты знаешь о моем месте? – заорав, приподнялся и навис над столом Петя. – Ты хоть понимаешь, какая это ответственность перед людьми?! Они же меня читают – миллионы людей по всей стране – в автобусах, в метро, самолетах и другом общественном транспорте! Куда не посмотришь – у всех в руках моя книжка! И как я им такую пургу гнать буду? Монашка не дала взятку ментам!!! О Боже! – Петя воздел руки к потолку. – Это же туфта, причем тут монашка, и причем менты? А я не могу писать неправду! Потому что народ меня тогда сразу разлюбит. И покупать перестанет. Надо держать марку!

– Уважаю я тебя за это, – тихо прошептал Аркадий. – Ты тридцать романов издал, мог бы и зазнаться, писать что попало, а наоборот, стараешься, бережешь репутацию.

– Тридцать два романа, – откусывая от бутерброда с копченой колбасой, уточнил Петя. – И дело вовсе не в репутации. Репутация моя никуда не денется, потому что она у меня очень высокая, понял? Я о своей душе забочусь, понял? Вот ты заботишься о душе, Аркаша?

– А как же, – пробормотал Аркадий. – Обязательно даже. Книгу читаю хорошую: «Трансцендентальная коррекция неоткорректированной прижизненной кармы». Очень способствует…

– Это ты брось, – Петя проглотил остатки бутерброда и смахнул крошки с усов. – Всякий там оккультизм никого до добра не доводил – поверь мне. Просто для того, чтоб хорошо писать, надо это честно делать. Тогда все само будет получаться.

– А мне иногда кажется, что честно – этого мало, – сказал Аркадий.

– Э, э, подожди! – взъерошился Петя. – Ты чего такое только что сделал?

– Как чего? – сказал Аркаша. – Сказал тебе свое мнение.