Дмитрий Вернидуб - Корона Лесной феи

Дмитрий Вернидуб

Корона Лесной феи

Глава 1. Свадебный подарок Нури

Гроза, бушевавшая почти сутки, умыла Ласиоту, и столица Эль-Бурегаса сверкала под брызжущем веселыми лучами солнцем. Казалось, теперь ничто не сможет омрачить счастливого существования островных народов. Даже морской воздух стал заметно прозрачней.

Увиденное многими «испарение» чуть было не ожившего деспота потрясло Эль-Бурегас. Репейник добился своего: адмиральский авторитет взлетел до невиданных высот. Впрочем, каждый из прибывших на борту «Чертополоха» получил свою долю славы и почестей.

Даже скучавшая всю дорогу принцесса-фея, которой давно уже все надоело и приелось, блаженствовала. Теперь каждый ее выход в город, даже по пустякам, сам собой подразумевал пышную процессию с толпой благодарных зевак.

Но гром отгремел, а загадка оставалась. Друзья ломали голову, откуда уклист Трус мог узнать неизвестное заклинание, и кто мог стоять за «оживлением» Горха. Правитель Эль-Бурегаса Дерг держался бесстрастно и учтиво, как будто ничего и не было. Только единственный раз на вопрос Репейника, что же все-таки он обо всем этом думает, Дерг сказал, что, вероятно, к нему в свиту пробрался уклистам, и что он благодарит небо, что все так закончилось.

— Я даже не знаю, сработало ли мое колдовство как надо, — говорил друзьям Виндибур. — Ведь этот хойб успел произнести почти все.

— Но ведь ты прекрасно знаешь, как важна заключительная фраза, — успокаивал Болто.

Олли только качал головой:

— Это было черноусмариловое заклятие, а они гораздо сильнее…

— А, по-моему, все удалось, — убеждал Репейник. — Ну, конечно, не все прошло гладко…

— Не все?! — Олли так и подпрыгнул. — Да ты понимаешь, что говоришь? А если б Горху удалось освободиться? Мы даже не знаем, кто в этом заинтересован!

— Да ясно кто, — отмахнулся Пит. — Дерг! Это он нам каверзы строит.

Рыжий Эрл с сомнением покачал головой:

— Зачем Дергу смертельный риск? Так он — правитель, губернатор, а так… студень, например. Не вижу выгоды. Да и доказательств никаких. Пожалуй, кроме недобитых уклистов, это не выгодно никому.

Как всегда неожиданно в адмиральской каюте «Чертополоха» где проходило собрание появился загробный Брю.

— Хе-Хе, Питти, протухни твоя селедка, давненько не видились! И вам, ребятки, привет!

— Брю, — воскликнул Олли, — где ты был?

— Вас выручал, чтоб мне воскреснуть!

— Нас?

— А кого же! Кто за вас будет дело до конца доводить, клубки змеиные распутывать, разорви их мурена! А? Горха-то кто освободил, знаете?

— Мы как раз над этим думаем. А что значит «освободил»? — помрачнел Олли. — Уж не хочешь ли ты сказать, что он еще жив?

— Жив — не жив, а запустить его башку в небо — еще бой не выиграть. Он и бестелесный опасен не меньше. А может, и больше, морских ежей ему в койку…

— Так я и знал, — Олли тяжело вздохнул. — Заклинание уклиста все-таки подействовало.

— Ну, я бы не стал, парень, так убиваться, три венка мне на шею, — сказал Брю Квакл. — Оно хоть и подействовало, но не до конца. Твое ведь тоже, бормочи его упырь, пригвоздило так, что только держись. Но наши загробные Горха не видели. Делся куда-то.

— На дно залег, — вставил Репейник.

— Вот-вот, — довольно согласился усопший. — А я кое-что в его клетке обнаружил, вернее, на половине, где сидел зеленобородый.

— Брю, так что ты нашел? — нетерпеливо спросил Олли.

— Улику, подавись ей камбала. У Малины под матрацем на деревянном топчане вырезаны буквы — то самое заклинание!

Пит испуганно прикрыл ладонью рот, но потом сплюнул и произнес:

— Но как Малина узнал его? Ведь «замороженный» Грох ни говорить не мог, ни двигаться, а кроме него заклинание никто не знал.

— Вот и я не сразу сообразил, скелет мне на камбуз. А потом докумекал — моргать-то он мог! Хоть и редко.

— Ну и что?

— А я на черепки этого гончара, колоти его тунец, посмотрел и нашел несколько глиняных букв…

Олли догадался:

— Видимо, Малина лепил буквы и показывал их Горху. Медленно, наверное, по одной в один-два дня. А Горх моргал или, скорее, кивал в ответ. Да-да… Течение мысли ни одно заклинание не прекратит.

— Ценное наблюдение, — пробурчал Репейник. — Кивок длинною в день… Похоже, этот зеленобородый держит всех за дураков, но тем хуже для него. Эрл, пошли гонца Бьоргу — пусть этого червяка в самый дальний каземат посадят, а то я приеду и снесу ему башку безо всякого суда.

И в Расшире, и в Эред-Бегасской крепости уже знали, хоть и приблизительно, о том, что произошло в Ласиоте. Эрл отправил гонца в тот же день, когда Горх «испарился». Как водится, история сразу обросла домыслами, особенно среди невысокликов. Но все сходились в одном: если бы не Олли, беды не миновать. Тина ходила страшно гордая своим женихом, принимала благодарности и поздравления. Скоро ждали и самого героя.

Получив послание Эрла, Бьорг сразу же отправил за Малиной стражников. Но его и след простыл. В землях Коалиции объявили розыск, а Магистр гномов Амид Будинрев назначил премию тому, кто поймает мерзавца.

В кабачке Урчи Гагенса, того самого Гагенса, что раньше держал свое заведение на другом берегу Дидуина, было людно. Сюда, закончив работу, сходились строители, хозяева разрушенных водой усадебок, служащие магистрата и переселенцы, ищущие достойное местечко для переезда. В дальнем углу обосновались Виндибур и Репейник, только что покинувшие борт «Чертополоха» и вышедшие из ближайшего перехода.

Олли и Пит, присев за столик, заказали по сочному бифштексу, хлеба, сыра и немного знаменитого хойбилонского вина. Гагенс как всегда метался между посетителями.

— Сей момент, господин Виндибур, — на ходу принимая заказ, кивнул он, и не успели Олли и Пит оглянуться, хлопнул на стол объемистый кувшинчик. — Это вам от вашего дяди. Мастер Годо наказал мне: как только зайдет мой любимый племянник Олли, угости его, и денег не спрашивай. Во как!

— Ишь, раньше ты в любимчиках не числился, — съязвил Репейник. — Вот что делает слава!

— Ага, — в тон ему согласился Олли.

Вдруг сквозь входную дверь просочился прозрачный Брю Квакл. Посетители заведения стали почтительно здороваться с бывшим паромщиком, но он сразу же проследовал к столу, за которым сидели Виндибур и Репейник.

Переселенцы постепенно привыкали к призраку паромщика. В свое время старого Брю Квакла знала вся округа. Никто и не сомневался, что новый Брю, в каком бы виде он не был, не хуже старого. Иногда усопший куда-то пропадал, но мало ли какие дела у привидений. О том смертному невысоклику знать не нужно, а значит, и не интересно, таковы уж эти создания.