Урсула Ле Гуин - Белый осел

Урсула Ле Гуин

Белый осел

В том месте, где старые камни, водились змеи. Но трава там росла такая густая и сочная, что она пригоняла туда коз каждый день.

— Козы стали такие упитанные, — сказала Нана. — Где ты их пасешь, Сита?

— В лесу, в том месте, где старые камни, — ответила Сита, и Нана сказала:

— Туда далеко добираться.

А дядя Хира сказал:

— Берегись, там водятся змеи.

Но они думали о козах, не о ней. Поэтому Сита так и не спросила у них про белого осла.

В первый раз она увидела осла, когда клала цветы на красный камень, что под деревом на краю леса. Ей нравился камень. Это была Богиня: очень старая, круглая, удобно устроившаяся меж корней дерева. Каждый, кто проходил мимо, оставлял Богине цветы или проливал на нее немного воды. Каждую весну ее заново красили красной краской. Сита протягивала Богине цветок рододендрона и оглянулась, думая, что одна из коз забрела в лес. Но это была не коза. Это было белое животное — белее, чем бык брамина. Сита пошла за ним следом, чтобы посмотреть, кто это. Она увидела симпатичный круглый крестец и хвост, похожий на веревку с кисточкой на конце, и поняла, что это осел. Но какой красивый осел! И чей? В деревне было три осла, и два принадлежали Чандра Бозу: серые, тощие, печальные, трудолюбивые животные. Этот осел был высоким, лоснящимся, изысканным. Чудесный осел. Он не мог принадлежать ни Чандра Бозу, ни кому-нибудь другому в деревне, ни кому бы то ни было в другой деревне. На нем не было уздечки или упряжи. Должно быть, это дикий осел. Он живет в лесу один.

Сита позвала коз, просвистев умной Кале, и пошла в лес — туда, куда удалился белый осел. Конечно, там оказалась тропинка, и они пришли по ней в то место, где старые камни. Каменные глыбы размером с дом, наполовину ушедшие в землю, заросшие травой и лозами керала. И белый осел стоял там и смотрел на нее из сумрака под деревьями.

Тогда Сита подумала, что осел — бог, потому что у него был третий глаз посреди лба, как у Шивы. Но осел повернулся, и она увидела, что это не глаз, а рог. Не изогнутый рог, как у коровы или козы, а прямой и острый, словно шип. Один — единственный рог, между глаз, в том месте, где третий глаз Шивы. Так что белый осел все-таки мог быть ослиным богом. На этот случай Сита сорвала желтый цветок с лозы керала и протянула его ослу на раскрытой ладони.

Белый осел чуть помедлил, внимательно разглядывая ее, и коз, и цветок. Потом он неторопливо приблизился к ней, пройдя между каменных глыб. У него были раздвоенные копытца, как у коз, а ступал он еще грациознее, чем они. Осел принял цветок. Нос у него был розовато-белый, нежный-нежный. Сита ощутила его прикосновение к ладони. Она быстро сорвала еще цветок, и осел принял его тоже. Но когда она захотела погладить его по лбу рядом с коротким витым белым рогом, потрогать чуткие белые уши, осел отодвинулся, кося темным продолговатым глазом.

Сита его немного боялась, и подумала, что он может тоже ее немного бояться. Поэтому она села, прислонившись спиной к наполовину ушедшему в землю камню, и сделала вид, что смотрит за козами. Козы были заняты поеданием травы — лучшей травы, которую им случалось есть за много месяцев. Спустя какое-то время осел снова подошел, остановился рядом с Ситой и положил ей на колени подбородок с курчавой бородкой. Дыхание из его ноздрей шевелило тонкие стеклянные браслеты на ее запястье. Медленно и очень ласково Сита почесала его за чуткими белыми ушами, погладила жесткую шерсть у основания рога, шелковистую морду. И белый осел стоял рядом с ней, и она чувствовала тепло его дыхания.

С тех пор она каждый день пригоняла коз сюда. Она шла осторожно, чтобы не наткнуться на змею. И козы стали упитанные. А ее друг белый осел каждый день выходил из леса, и принимал ее дары, и оставался вместе с ней.

— Один вол и сто рупий деньгами, — сказал дядя Хира. — Ты с ума сошла, если думаешь, что мы можем отдать ее в жены за меньшее!

— Моти Лал — ленивый мужчина, — сказала Нана. — Грязный и ленивый.

— Поэтому он и хочет жену, чтобы работала и убирала вместо него! И он получит ее только в том случае, если даст одного вола и сто рупий деньгами.

— Может быть, он остепенится, когда станет женатым, — сказала Нана.

И Ситу обручили с Моти Лалом из другой деревни, который всегда смотрел, как она вечером гонит коз домой. Она видела, как он смотрит на нее через дорогу, но никогда не смотрела на него. Она не хотела смотреть на него.

— Сегодня последний день, — сказала Сита белому ослу.

Козы щипали траву вокруг огромных, покрытых узорами камней, которые когда-то высились здесь, а теперь лежали. Лес окружал их поющей тишиной.

— Завтра я приду сюда с маленьким братом Умы, чтобы показать ему дорогу. Теперь он будет деревенским пастухом. Послезавтра — моя свадьба.

Белый осел стоял неподвижно. Его шелковистая курчавая бородка щекотала ей ладонь.

— Нана отдает мне свой золотой браслет, — сказала Сита белому ослу. — Я надену красное сари, и мне выкрасят хной ладони и ступни.

Осел стоял неподвижно, слушал.

— На свадьбе всех будут угощать сладким рисом, — сказала Сита. И заплакала.

— Прощай, белый осел, — сказала она.

Белый осел глянул на нее искоса. А потом медленно, не оборачиваясь, ушел прочь и скрылся в сумраке под деревьями.