Георгий Садовников - Спаситель океана, или Повесть о странствующем слесаре

Георгий Садовников

Спаситель океана, или Повесть о странствующем слесаре

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

в которой я встретил своих тезок

– Ты, Вася, атакуешь с флангов. Сразу справа и слева, – шепнул мне Феликс.

– Ты, Яша, возьмешь его в кольцо, – так же негромко скомандовал он своему двоюродному брату. – А я наступаю по всему фронту! Поняли все?

Мы с Яшей ответили, что нет ничего проще. В другое, менее бурное, время каждый из нас еще бы подумал, может ли человек один атаковать и справа и слева одновременно и тем более брать противника в кольцо. Но в эти необычные минуты нам все было нипочем – море по колено.

Мы медленно, сладострастно окружали этого захватчика, этого крестоносца из соседнего двора. Мы шли на него грозной цепью ратников Александра Невского. Он был выше нас на целую голову и шире в плечах и мог бы легко расправиться с каждым поодиночке. К тому же наш враг обладал еще одним очень важным преимуществом. Он был хулиган и мог вести себя некрасиво, а мы были типичные хорошо воспитанные дети. Свои преимущества хулиган демонстрировал всякий раз, когда совершал опустошительные набеги на наш двор. Я говорю «опустошительные», потому что двор моментально пустел, когда он появлялся в воротах. Того же из нас, кто, зазевавшись, все же попадал ему в руки, хулиган водил по двору за нос или больно щелкал по лбу.

Вот и сегодня этот охотник думал застать нас врасплох, как всегда, но на этот раз мы встретили его железными рядами, сомкнувшись плечом к плечу.

Это придумал Феликс вчера, когда мы отсиживались на чердаке, разглядывая малиновые Яшины уши. Хулиган загнал быстроногого Яшу в конец двора, в угол между сараем и мусорным ящиком, и, зажав Яшину голову немытыми ладонями, «показал ему Москву». Положение наше становилось ужасным: хоть вовсе не выходи гулять во двор.

Мы молча сидели на древней, пропитанной пылью кушетке, погрузившись в унылые раздумья, и вдруг Феликс вскочил так живо, что вялые пружины зазвенели сразу помолодевшими голосами, а кушетку окутало облаком пыли.

– Вася, ну-ка стань сюда. А ты, Яша, туда, – сказал деловито Феликс.

Я встал рядом с его левым плечом, Яша – с правым.

– Ближе, ближе еще! – скомандовал Феликс, и наши плечи сомкнулись. – Ну что? – спросил торжествующе Феликс.

Я почувствовал себя сильным и смелым, способным отбить нападение любого врага. То же самое творилось и с Яшей. Мы поняли, что когда мы вместе, плечом к плечу, нас не одолеть даже самому страшному хулигану. Мы были настолько возбуждены, что тотчас спустились сомкнутым строем по черной лестнице и вышли во двор. Но хулиган уже удалился, насытившись победой.

Мы все равно промаршировали через двор к воротам, упиваясь всласть ощущением своей силы. И тут Яша произнес тревожным голосом:

– Ребята, а как быть с моральной стороной?

– Что ты имеешь в виду? – удивился Феликс.

– Драться же некрасиво, – сказал Яша с упреком, будто драться с хулиганом собирались только мы с Феликсом, а он сам даже не помышлял об этом.

И все же он был прав. Хорошо воспитанные дети не имели права драться, потому что драться – плохо. Этому учили нас взрослые каждый день.

– Значит, и наши дела тоже плохи, – сказал я, ощущая, как возвращается прежнее чувство беспомощности перед могучим хулиганом.

Но оказывается, в моих горьких словах таилась ценная мысль. И Феликс тотчас подхватил ее и развил глубже.

– Да, выходит плохо и так и этак, – сказал он задумчиво. – Как ни поступи, все будет плохо. И третьего выхода у нас нет. Ну, а если выбирать между двумя плохими делами, то уж лучше остановиться на первом. Как вы думаете, ребята?

Совершенно случайно мы с Яшей подумали точно так же, и это редкое совпадение возродило в нас угасший было боевой дух. И стоило сегодня хулигану вторгнуться вновь на священную землю нашего двора, как мы, прижавшись плечом к плечу, смело двинулись навстречу врагу. Г Мы знали, что впереди нас ждет расправа, что хулиган переловит нас поодиночке потом и с лихвой воздаст каждому за этот черный для него день. Но мы были готовы и на большие жертвы ради минуты благородного мщения.

И еще нас вдохновляло присутствие прекрасной дамы. Рыжая Зоя, забыв про бутерброд с яблочным джемом – он замер на полпути к ее большому рту, – следила за нашими действиями из окна своей квартиры на втором этаже.

У каждого порядочного рыцаря должна быть своя дама сердца. Иначе он липовый рыцарь. Так писали сведущие люди. А мы, признаться, считали себя в душе истинными рыцарями, и потому каждый из нас тоже завел себе даму сердца. Причем наши вкусы поразительно совпали. Это объяснялось тем, что в нашем доме жила всего одна девчонка, и это была рыжая, украшенная веснушками Зоя. Поэтому у нас не было никакого выбора, и девочке страшно повезло: она стала дамой сердца сразу трех благородных рыцарей, которые то и дело соперничали между собой.

Правда, к ее чести нужно сказать, что она не задирала нос оттого, что стала сразу тремя дамами сердца. Зоя бегала с нами по улице, и в ее руке вечно торчал бутерброд с яблочным джемом, и она вообще была бы свойским человеком, если бы не воображала из-за своих бутербродов и хоть раз позволила откусить кусочек. Мы знали, что это у нее не от жадности. Просто она считала нас еще недостойными такой высокой чести. Но когда-нибудь настанет момент, и рыжая Зоя скажет сама своему лучшему рыцарю: «Хочешь откусить?»

И вот сейчас представлялся прекрасный случай отличиться в ее глазах. Мое воображение тут же нарисовало роскошную картину: я вырываюсь вперед и еще до подхода основных сил в лице Феликса и Яши говорю хулигану: «Вы своенравный, злой мальчик, можно представить, как трудно вашим родителям», а он рычит, как в кино: «Я тебя уничтожу, несчастный» – и протягивает к моему вороту свою ужасную лапу. Зоя роняет свой бутерброд джемом вниз и закрывает в ужасе свои прекрасные коричневые глаза, не совсем, конечно, иначе как же она затем увидит собственными глазами мою полную победу над могучим хулиганом; и вот, когда уже страшная лапа хулигана неумолимо приближается к моему воротнику, я тоже, как в кино, с насмешливой улыбкой, подчеркивающей пренебрежение к смерти, с безумной личной храбростью бросаюсь головой в живот хулигана; тот восклицает:

«Тысяча чертей, меня победили! Кто бы мог подумать, что в этом второкласснике столько богатырской силы!» – и с обвальным грохотом рушится наземь, а Зоя поднимает свои украшенные веснушками руки и кричит на весь двор: «Победил Вася Иванов!» И, выйдя во двор – наконец-то! – позволяет мне откусить от своего божественного бутерброда с джемом.

Бутерброды в ее руке, конечно, сменяли друг друга – одни падали джемом вниз, другие ей все-таки удавалось доесть до конца, – но мне каждый раз казалось, что Зоя носит всегда один и тот же Несравненный Вечный Бутерброд.