Демон в университете магии (СИ) - Евгений Валерьевич Решетов Страница 11

— это не только возможность заряжать руны, но и магия пассов. У Машки есть источник, завязанный на магию воды. Она с помощью пассов может создавать сосульки, ледяные щиты, замораживать воду… И даже будет способна выжимать из тела врага всю влагу. Но это потом, года через три, когда она полностью разовьёт свой источник. А пока у неё лишь двадцать пятый уровень из возможных девяносто девяти. Но ей, конечно, не прыгнуть выше шестидесятого. Не те у нас были родители, чтобы рассчитывать на мощный дар.

А вот тот же козёл Миронов уже на сорок шестом уровне. Он наверняка доберётся уровня эдак до семьдесят пятого, если не будет лениться, ударно тренироваться и медитировать.

Благо самые упорные тренировки нужно делать в течение всего нескольких лет с момента открытия дара. А открывался он после шестнадцати лет. Расти же источник переставал через четыре года после пробуждения, то есть где-то после двадцатого дня рождения. После этого его надо лишь поддерживать, чтобы он не начал регрессировать.

Между тем я вывел последнюю руну и азартно посмотрел на Марию. А та возбуждённо облизала губы и прикоснулась к рунам ладонью, окутанной голубой дымкой магии воды. Тотчас руны вспыхнули и пропали. А по кухне пронеслась светлая волна, заставившая её заблестеть, как юбилейный рубль.

— Шикарно, — удовлетворённо проговорил я и надел рубашку, ставшую белее, чем была во время покупки.

— Ага! — ошеломлённо поддакнула сестра, против воли засиявшая от ликования. — Вот это очень полезные руны. Сколько же можно сэкономить времени на уборке?

— Много. И ты видела, что волна была светлой? А ведь, кажется, что магия демонов имеет чёрный цвет. Выходит, что мне всё-таки перепали знания ангела мщения?

— Может, цыганка, и правда, ерунду сказала, — проронила сестра, пристально посмотрела на меня и с великой надеждой выдала: — Как же я хочу, чтобы с тобой всё было хорошо.

— Да нормально всё будет. Не паникуй. Должно же и нам когда-нибудь повезти? — приподнято произнес я и начал расставлять по местам сверкающую посуду.

— Угу, — кивнула Мария, принявшаяся мне помогать. — Но в библиотеку я всё же схожу, чтобы попробовать найти книги об ангелах. И глаз с тебя спускать не буду. А ты по любому поводу не применяй руны. И расскажи-ка, какие ещё рунные заклятия знаешь.

— Их не так-то много. Всего несколько штук, — проговорил я и стал рассказывать сестре о рунах.

И пока я говорил мы успели окончательно привести кухню в порядок, после чего покинули её, оказавшись в тёмном коридоре.

Да, в особняке царствовал мрак. И только заглядывающий в окно лунный свет боролся с темнотой. Однако мы с сестрой превосходно знали дом, поэтому без проблем поднялись на второй этаж по лестнице, поскрипывающей до того противно, что аж зубы заныли.

— Надеюсь, что всё будет хорошо. Доброй ночи, — жарко сказала Мария и скрылась за дверью небольшой комнатушки.

— Доброй, — проронил я и направился к соседней такой же комнатке.

Мои пальцы повернула ручку. Дверь послушно открылась. И я краем глаза уловил движение сбоку. Меня частенько подкарауливали всякие уроды, видящие во мне слабака, поэтому я уже выработал условный рефлекс. И сейчас мой костистый кулак влетел в крупную тень, похожую на Колобка.

— Ай! — тоненько завизжал силуэт голосом Ивана. — Ты чего творишь, придурок⁈ В плечо мне попал!

— А я думал в тесто. Ты чего здесь делаешь? Напугать меня хотел? Вот и получил. Я-то думал, что это вор, который по очень крепкой лестнице забрался в окно.

— Чего-о? — озадаченно протянул двоюродный братец, получивший интеллект от моей тётушки.

— Того. Говорю, зачем в мою комнату пришёл? — спросил я, включив свет.

Лампочка осветила убогую кровать, пошарпанный шкаф, стол с горбатой настольной лампой, полку с книгами, пару стульев и Ивана, обряженного в пижаму. Она едва сходилась на его пузе. Пуговицы держались из последних сил, как наши во время Первой мировой войны, произошедшей в начале века.

Короткие мышиного цвета волосы парня оказались всклокочены, на круглом щекастом лице сверкали маленькие глазки, а вздёрнутый пяточком нос недовольно сопел. Как мы вообще можем быть родственниками? Его же прямо сейчас сунь в свинарник, — и никто не поймёт, что это человек. От Ивашки ещё и потом разило так, что слёзы на глаза наворачивались.

— В твоей комнате? — вдруг насмешливо выдал братец, откинул корпус и упёр руки в необъятные бока. — В этом доме нет ничего твоего! Тут всё принадлежит моей семье. А ты лишь жалкий приживалка, как и твоя сестра. Вот я завтра поутру мамке скажу, что ты меня ударил, так она тебе устроит взбучку. Непременно посадит под замок. Ты больше не будешь разгуливать по вечеринкам. И чего вообще Ветровы пригласили тебя? Недалёкие люди.

— Они хоть люди, — усмехнулся я и пробежался насмешливым взглядом по колобкообразной фигуре Ивана, испускающего волны зависти и возмущения. Мол, его, такого прекрасного, не пригласили на вечеринку, а какого-то белобрысого дрыща и его сестру — пригласили. Наверняка он по этой причине и пробрался в мою комнату. Хотел пакость какую-нибудь устроить. Аж уснуть не мог от обиды и досады.

— Так и я человек, да ещё и маг. А ты — пустышка. Пустышка, пустышка! — стал кривляться братец, улыбаясь до ушей и пританцовывая. А танцевал он, как бог… одноногий бог Хуракан, коему поклонялись майя, давным-давно практически подчистую вырезанные испанцами.

— Иван, ты ведёшь себя как ребёнок, а ведь тебе уже семнадцать, — снисходительно сказал я.

— Пустышка, пустышка! — продолжал кривляться Ванятка. Однако ему уже было не так весело. Моё бронебойное спокойствие выводило его из себя и заставляло злиться. — Ты всю жизнь будешь жалкой пустышкой, как какой-то вшивый простолюдин! Благо твои родители сгинули и не видят какое ты ничтожество. Надо бы тебе фамилию сменить, чтобы ты не позорил род Волковых.

— Родителей моих не трогай, — дрогнувшим от ярости голосом выдал я. Всё-таки пухлый гад сумел затронуть чувствительные струны.

— Ах-х-х родителей не трогать, — сладенько выдохнул Иван, расплывшись в желтозубой улыбке. — Сиротка любит своих папку и мамку? Жалко ему их? Скучает он по ним? Ну так поплачь. Они же гниют в земле. И маменька твоя, да и наверняка папенька, от которого ни слуха, ни духа. Он точно сдох в какой-нибудь канаве полной нечистот. Куда он последний раз направлялся по делам своим торговым? В Африку? Вот там-то его и погубила какая-нибудь лихоманка. Ну да и чёрт с ним. В империи ещё полно торговцев-неудачников, пустивших псу под хвост все свои деньги.

— Не смей порочить честь моего отца, — процедил я, ощутив лютое бешенство. Аж скулы судорогой