Элизабет Бойе - Сердце дракона Страница 14

Бран и Пер обменялись обеспокоенными взглядами. Дети принялись докучать деду, требуя какой-нибудь душераздирающей истории, и он принялся с нарочитой медлительностью раскуривать трубку, а его невестка добродушно укорила:

— Скажет тоже, Призрачные Всадники! Вы, отец, слишком уж одиноко живете в своем доме на холме.

— А вот как раз сегодня у меня был гость! — объявил старик, весело блестя глазами. — Юная дама зашла в мой дом и спросила дорогу до Гнупова ущелья. Ее платье и старый выцветший плащ мало чем отличались от лохмотьев, а башмаки были совсем разбиты, но я-то сразу почуял, что при всем своем неприглядном виде сама она не из простых. Я подумал — уж не с той ли она стороны, где живут гномы и альвы.

— Ох, дедушка! — смущенно пробормотали старшие сыновья Брейскалди, поглядывая на Пера с его оружием и самоуверенным видом, не говоря уже о собственном рабе, дородном и мягкосердечном Бране — оба гостя, хоть и были немногим старше их, ехали с побережья по важным мужским делам. Юным отпрыскам Брейскалди вовсе не хотелось прослыть неучеными деревенщинами.

— Эх вы, молодые скептики, — укорил их дед. — Я-то всю жизнь верил в волшебство, и до сих пор ничто меня не переубедило. А в ваших селениях нынче не модно верить в волшебство, не так ли, мой юный и отважный друг?

— Да, немодно, — подтвердил Пер.

Но Бран тотчас подхватил:

— А мы оба верим и в чары, и в тех, кто их творит, и хотели бы услышать побольше о твоей гостье. Как она выглядела? Сказала ли она, куда направится после Гнупова ущелья?

— Была она худенькая, со светлыми волосами, увязанными под платок, — отвечал старик, задумчиво затянувшись из трубки.

— И она ничего не сказала о том, куда держит путь, упомянула лишь, что хочет навестить свою тетку, живущую близ Хафторова подворья.

— Именно туда мы и направляемся, — пробормотал Пер. — Может, нам удастся там ее повстречать.

Когда Пер сказал, что они едут к Хафторову подворью, старик поглядел на него с каким-то непонятным выражением.

— А вы бывали там прежде? — осведомился он. — Место это… как бы лучше сказать… странное.

— Опасное? — быстро спросил Бран.

— Да не то чтобы… хотя, пожалуй, там может быть и опасно. Я-то слишком стар, чтобы пускаться в такое путешествие.

— Там, наверно, какое-нибудь колдовство! — вставил один из внуков, и все семейство изумленно поглядело на двоих путников.

Брейскалди беспокойно шевельнулся.

— Да уж, если этот ветер продержится подольше, без колдовства нам урожая не собрать.

Разговор перешел на овец, картофель и суровую погоду, которая на Скарпсее не в диковинку.

Бран не слышал ни слова из этой беседы. Ингвольд была в доме старика, где-то поблизости, на холме!.. Он придвинулся ближе к дедушке и, когда разговор на время затих, спросил:

— А что, Гнупово ущелье — это кратчайший путь к

Хафторову подворью? Мы-то собирались ехать через брод Вапна, но если есть дорога покороче, мы бы не прочь о ней разузнать.

Трубка старика погасла, но он не заметил этого.

— Этой тропой в последние годы никто не пользовался.

Немногие даже знают о ней. Называется место Гнуповым ущельем, потому что в незапамятные времена жил там вот такой, как я, старый пень. Был он сущий отшельник, как, впрочем, и я сам, хотя и не такой счастливый. — Старик обвел взглядом круг зачарованных лиц. — Поезжайте по едва заметной дорожке, что ведет к моему дому, только не до самого дома. Там, где я обычно поднимаюсь по склону холма, старая тропа огибает подножье холма и ведет в ущелье. Чем дальше в горы, тем уже дорога, но она непременно выведет вас к самому Хафторову подворью.

Дети снова начали упрашивать дедушку рассказать сказку о Призрачных Всадниках, и он охотно принялся за жуткое повествование. Бран ушел оттуда ко взрослым, которые все толковали об урожае и торговле, и сам делал вид, что слушает их, пока, задремав, едва не свалился с кресла. Это был знак, что детям пора укладываться спать, а Грим и его семейство должны возвращаться домой. Дедушка упрямо стоял на том, чтобы ночевать у поденщика, в закопченной хижине, которая напоминала ему свою собственную и не так скрипела и стонала ночью, как дом Брейскалди. Бран и Пер скоро остались одни внизу, у очага, и в его красноватых отсветах улеглись спать, прислушиваясь к реву ветра и поскрипыванию балок.

Пер, хмурясь, изучал небольшую и не слишком точную карту.

— Гнупово ущелье здесь вовсе не обозначено. Надеюсь, мы сумеем его отыскать. Разве не славно будет, когда Миркъяртан останется кусать себе локти у брода Вапна, а мы нагоним Ингвольд в Хафторовом подворье? Интересно, зачем он хотел с нами встретиться — может быть, дать нам золота, чтобы мы не путались у него под ногами?

— Сомневаюсь, чтобы мы дождались от него золота. Помнишь ты живую сушеную голову? Вот что, должно быть, случается с теми, кто мешает замыслам Миркъяртана. — Бран содрогнулся — ветер все неистовей колотил в стены. — А потом, я не верю, что мы можем надолго от него ускользнуть — ведь за нами гонятся Призрачные Всадники.

— Да глупости, Бран, это всего лишь ветер. Для труса у тебя порой слишком пылкое воображение.

Скоро Пер оставил Брана наедине с плодами его фантазий и заснул куда крепче, чем Бран, который просыпался при каждом скрипе и порыве ветра, гадая, что это может означать.

Утром Пер получил от старика еще несколько указаний насчет дороги и пообещал на обратном пути непременно навестить его в хижине на холме. Старик лишь покачал головой и пробормотал себе под нос что-то насчет тех, кто уже уходили к Хафторову подворью, но редко кто из них возвращался. Бран хотел было расспросить, что он имел в виду, но Пер уже вскочил в седло и велел Брану поторопиться. Они проехали немного и скоро обнаружили развилку, где дорога к хижине старика сворачивала вверх, а едва заметная древняя тропка углублялась в горы. Скоро Гнупово ущелье стало чем-то большим, нежели простая расселина среди грозных горных теснин. Чистые ледяные водопады ниспадали в ущелье с высоких ледников. Узкая сырая тропа вилась среди поросших мхом камней и низкорослых деревьев, что нашли себе прибежище на высоких склонах; копыта коней оставляли глубокие следы на тропе. Время от времени Бран замечал также слабые отпечатки каблуков и пристально смотрел вперед, уверенный, что вот-вот разглядит истрепанный серый плащ Ингвольд.

Ноего ожидало разочарование, к концу дня сменившееся тревогой. Тропа делалась все круче и каменистей, и следов Ингвольд он больше не всречал. Стало туманно и сыро, влага пропитала одежду, и оба путника дрожали от холода. Они нашли старую хижину, которая, верно, прежде принадлежала Гнупе, но сам старый отшельник то ли умер, то ли просто покинул ее давным-давно. В полуразвалившемся доме было холодно и сыро. Солнце закатилось, наступили сумерки. Путники поставили коней в одной половине хижины — так же поступал и старый Гнупа, судя по тому, что в лоснившихся от старости яслях еще лежали остатки сена — а в другой — развели костер, спасаясь от темноты и холода. Дождь мягко постукивал по травяной крыше; ветра, предвещавшего появление Призрачных Всадников, не было вовсе, и Бран с радостью представлял себе, как живые мертвецы воют себе над бродом Вапна, покуда он и Пер в безопасности, высоко в горах.