Сергей Шведов - Черный колдун Страница 15

— Я попробую уговорить их, — сказал Тор, приподнимаясь, — а вы будьте наготове.

— Это бесполезно! — прошипел Кон.

Тор, стараясь сохранять приветливую улыбку на лице, двинулся к костру суранцев. Следом поднялся молчун Герс и встал рядом с капитаном. Меченые, сжимая потными руками приклады автоматов и арбалетов, не отрываясь следили за всем происходящим.

— Как только ты откроешь рот, Рэм выстрелит, — прошептал Герс.

Рэм выстрелил раньше. Молчун метнулся вперед, закрывая собой капитана Башни, и упал почти перерубленный очередью в упор. Тор успел прыгнуть в сторону, и пуля только слегка оцарапала его левое плечо. Три молчуна, ближе всех сидевшие к суранцам, были убиты в ту же секунду. Тор, прижатый к земле очередями, с ужасом увидел, как сломался пополам Соболь и выронил из рук автомат. Он упал в нескольких шагах от Тора, и губы его бесшумно шевельнулись напоследок, а в широко открытых глазах так и остался невысказанный вопрос к капитану Башни.

Через минуту все было кончено: одиннадцать суранцев мертвыми лежали на земле, и налетевший свежий ветерок мягко ласкал их пропыленные светлые волосы. Меченые потеряли четверых, в том числе и Соболя. Тор не отрываясь смотрел в лицо старого друга, пока не подошел Ара и не закрыл вопрошающие глаза Соболя ладонью.

Меченые плотным кольцом окружили капитана и ждали от него объяснений.

— Это не их вина, — сказал Тор, кивая головой в сторону мертвых суранцев. — Наших друзей раздавила сила, сущности которой мы пока не знаем, но узнаем непременно, и тогда пусть эти люди поберегутся. Ничто не остановит меченого на избранном пути, даже смерть.

Наполовину поредевший отряд с рассветом двинулся в путь. Погребального костра не было. Негде было взять дров в этой голой степи. И последним прибежищем меченых, молчунов и суранцев стала братская могила — одна на всех. Тор оглянулся на этот выросший в одночасье в бескрайней степи холм и тяжело вздохнул. Никто его не обвинял, но он и без того знал, что смерть этих людей на его совести. Перед мертвыми все равно не оправдаться, и надо сделать так, чтобы не пришлось оправдываться перед живыми. Меченый не может развернуть коня в шаге от цели, иначе он перестает быть и меченым, и просто человеком.

— А ты упрямый человек, капитан, — на губах Кюрджи играла торжествующая усмешка, но в голосе прозвучало беспокойство.

Жрец Великого за все время их долгого пути по землям Храма ни разу не предпринял попытки к бегству, хотя никто его особенно не удерживал, а Тор в глубине души был бы рад от него избавиться. Но Кюрджи, видимо, вполне устраивала его новая роль соглядатая.

— Рано радуешься, фокусник, — бросил, проезжая мимо, второй лейтенант, — мы еще снимем шкуру с твоего Великого, а с тобой это может случиться уже сейчас, если ты не спрячешь свои гнилые зубы.

«Глухари» вынырнули внезапно из-за дальнего холма и атаковали меченых слаженно и беззвучно: только сухой перестук копыт по горячей степи да холодный блеск обнаженных мечей. Но было их не десять, как обычно, а более сотни.

— Похоже, нас не так уж жаждут видеть в Храме, — покосился Тор на проводника, — по крайней мере живыми. Ложись!

Тренированные кони тут же опустились на землю, и меченые залегли за их широкими спинами.

— Огонь!

Передние всадники посыпались на землю, но остальные продолжали скакать, не замечая летящих в них пуль.

— По коням, — крикнул Тор.

Меченые в мгновение ока сорвались с места. Похоже, их маневр оказался неожиданным для нападавших. Атаковавшая лавина не сумела перестроиться и пронеслась мимо. Впрочем, от сотни всадников осталось меньше половины. Меченые без труда настигли «глухарей» и напали на них с тыла. На этот раз «глухари» держались стойко: ни один не опустил оружия, ни один не покинул строя. Полсотни порубленных «глухарей» кулями попадали на землю, меченые не потеряли ни одного человека.

— Твои люди великие воины, — покачал головой Опол. — Никогда прежде не видел такой мастерской рубки.

— Ну и зачем все это? — на лице Тора не было ни радости, ни удовлетворения. — Неужели нас пропустили в сердце страны только за тем, чтобы истребить здесь до последнего человека?

— Вероятно, вас проверяют, — не очень уверенно ответил Опол.

— Или твой Геронт передумал, — криво улыбнулся Ара. Гордан возник перед глазами меченых словно призрак, когда они уже потеряли надежду на благополучный исход своего путешествия. Это был странный город, не похожий ни на города Сурана, ни на города Лэнда, ни даже на заброшенные города древних.

— Железный город, — прошептал Кюрджи побелевшими губами.

И это было правдой. Город был обнесен железной стеной, порыжевшей от ржавчины. Он был невелик, этот город, гораздо меньше Азрубала или Бурга, но даже будучи мертвым сохранял свое величие. Ворота Гордана были закрыты наглухо, но в железных стенах зияли огромные бреши, проломленные неведомой чудовищной силой.

— Ты бывал в этом городе раньше? — спросил Тор у суранца.

Опол помедлил несколько секунд, но все-таки ответил:

— Я был здесь с Чирсом, однако видел немного.

— Ты пойдешь с нами в город? Проводник отрицательно покачал головой:

— Гордан опасен для людей. Чирс говорил, что там есть места, где не следует задерживаться надолго.

— В таком случае твоему Чирсу пора бы уже появиться, — резонно заметил Ара. — Именно по его приглашению мы прибыли сюда.

— Я все-таки попробую осмотреть город, — сказал Тор после недолгого раздумья. — Было бы глупо, проделав такой длинный путь, остановиться у самого порога.

Тор взял с собой Кона и Воробья, хотя последний не выказал по этому поводу особого восторга. Дома в Гордане напоминали дом Чирса на окраине Азрубала, в котором меченые провели памятную ночь. Правда, особой роскоши в этих домах не было. Видимо, горданцы предпочитали роскоши суровую простоту, не то, что их изнеженные потомки. Тор побывал в нескольких приглянувшихся ему домах и утвердился в мысли, что город был покинут внезапно, в течение нескольких часов. Об этом говорили сохранившаяся утварь, мебель, картины, почти неповрежденные временем и по-прежнему висевшие на своих местах. Одна из таких картин особенно поразила капитана меченых. На ней был изображен город, залитый морем света, и этот свет не был солнечным.

— Электричество, — произнес Кон неизвестное Тору слово.

Около двух часов они бродили по городу, переходя из одного дома в другой по подземным переходам. Последнее обстоятельство почему-то особенно возмущало Воробья. Он отказывался считать разумными людей, которые добровольно отказывались от солнечного света.