Мэгги Фьюри - Дух камня Страница 17

Сошла ли она с ума — нет ли, но у Тиришри нет выбора. Все, что ей осталось, — это отправиться туда, куда звал голос. Туда, где череда мысов и пляжей формировала изрезанный западный берег. И там, в изгибе бухты стоял большой белый дом, окруженный густым садом. Ветви деревьев клонились к земле, лепестки цветов трепетали на ветру. Широкая поляна раскинулась перед домом, плавно спускаясь к берегу.

Это человеческая постройка. Раньше ее здесь не было.

Внезапно Шри почувствовала себя гораздо лучше. Ее опасения улетучились. Никогда и никоим образом, даже повредившись умом, она не сумела бы вообразить такое несообразное этому месту строение. Ей ли не знать? Ей ли — родившейся и выросшей здесь? Между тем, подойдя ближе, Тиришри разинула рот от изумления. Как все это могло оказаться здесь — посреди бесформенной черной пустоты? Этот дом. Женщина, что сидела на террасе, глядя на океан. Перед ней маленький белый столик и чашка с чаем на нем…

Как и любой дух воздуха, Шри была невидима для человеческого глаза, однако не оставалось сомнений, что женщина заметила ее. Она подняла руку и поманила фею к себе.

Заваль очнулся в темноте. Последние его чувства, прежде чем иерарх погрузился в беспамятство, — были изумление и ужас. Теперь же он обнаружил, что кошмар продолжается. Он висел головой вниз, перекинутый через спину огромного чудища, которое с невероятной скоростью мчалось в неизвестном направлении. Каждый шаг отдавался во всем теле болезненными толчками. Кровь приливала к вискам, мешая сосредоточиться. Что произошло? Может, он все-таки умер на жертвенном костре, и теперь некий демон тащит его в преисподнюю — на адские муки в наказание за прегрешения?

Внезапно откуда-то сверху послышался женский голос — тихий, неразборчивый шепот. Другая женщина ответила, сопроводив слова коротким смешком. Заваль едва сдержал вскрик, когда память вернулась к нему.

Священные Пределы, раскинувшиеся под темным, затянутым тучами небом. Многоголосый шепот толпы… Заваля вывели из Храма, и тысячи алчущих глаз обратились к нему — жадных, безжалостных глаз, горящих в предвкушении зрелища… Эти взгляды пронизывали его насквозь, словно пытались вытянуть из него жизнь прежде, чем он взошел на костер…..

Треск хвороста, что пружинил и проминался под ногами, когда безучастные Мечи Божьи подвели его к обложенному дровами столбу. Веревки, жестоко врезавшиеся в тело. Леденящий ветер и хлопья влажного снега. Холодные капли, стекающие по лицу; промокший и липнущий к телу белый балахон…

Гиларра стояла внизу в своих тяжелых церемониальных одеждах. Она казалась печальной и встревоженной. Лорд Блейд неотрывно смотрел на Заваля, и в его глазах, обыкновенно холодных и равнодушных, на сей раз светилось торжество…

Заваль попытался отрешиться от воспоминаний, но они продолжали преследовать его. Гиларра, бледная как смерть, начала ритуал. Неуверенность и страх отразились на ее лице, когда жертвенный костер не пожелал загореться. А затем внезапно хаос и паника: огромная тварь выскочила из храма. Ужас пронзил Заваля, когда костер вспыхнул под огненным дыханием монстра. Едкий удушливый дым заполнил легкие, нестерпимо жаркое пламя коснулось кожи. Чудище подскочило к Завалю, выдернуло его из огня вместе со столбом и поволокло внутрь храма. Там ожидали две женщины: старуха с лесопилки и ее спутница — девица с изуродованным лицом. А затем его воспоминания померкли: Заваль потерял сознание… Ему было неудобно, страшно, и он ничего не понимал. Хотя его укрыли каким-то плащом или одеялом поверх тонкого ритуального балахона, это почти не спасало от резкого холода. Ожоги на коже горели и ныли, стянутые веревками руки и ноги дергало болью. Куда они его везут? И что собираются с ним делать? Он находился в полной власти этих людей. Заваля била дрожь…

Ему хотелось зарыдать. Жертвоприношение было последним шансом иерарха искупить вину и отдать свою жизнь за людей, чье доверие он не оправдал. Хоть как-то загладить свои ошибки, которые заставили Мириаля отвернуться от Каллисиоры и ее иерарха. Он уже подошел к той грани, за которой лежало спокойствие и умиротворение. Где более не было этого бремени ответственности, чувства вины. Не было его собственной растерянности и убогости и вероломства лорда Блейда…

Но нет. Ему не позволят уйти… И внезапно, когда Заваль уже решил, что хуже быть не может, он снова услышал Голос. — Не теряй надежду. Это еще не конец . Заваль застонал. Если бы он умер на костре, как, очевидно, желал Мириаль, он наконец освободился бы от демона, завладевшего его разумом. И зачем только эти две проклятые бабы вмешались?!

— Доверься этим женщинам. Они не причинят тебе зла. Они спасли твою жизнь — и мою тоже.

—  Я не просил, чтобы меня спасали! — вырвалось у Заваля.

— Просто отлично. Это называется неблагодарность! — раздался грубоватый голос старшей из женщин. — Я тебя уверяю, приятель: если б у нас был выбор, мы бы позволили принести тебя в жертву, как свинью, которой ты и являешься. Может, дать ему еще разок по башке, Вельдан? Иначе он будет ныть всю дорогу.

— Оставь его в покое, — посоветовала девушка. — Мы не знаем, чувствует ли Этон такую же боль, как и обладатель тела, и я боюсь навредить ему. И потом, мы уже почти возле Завесы. Скоро мы пересечем границу, и уж тогда пусть Заваль жалуется, стонет и охает хоть до самого Гендиваля.

— Клянусь потрохами Мириаля! Ты хочешь сказать, что нам придется возиться с этим никчемным куском дерьма целую вечность?

— Не так уж долго. Мы будем на месте уже послезавтра — а по факту даже завтра, поскольку рассвет не за горами. Так что тебе придется пробыть с Завалем немногим более суток.

— И то хорошо, — пробурчала Тулак.

Вельдан издала короткий смешок.

— Да брось, все не так плохо. Если ты это называешь нытьем, тебе стоит провести некоторое время в компании Элиона…

Заваль собрался было заговорить — возмутиться против подобного обращения и выяснить, что же они собираются делать с ним, но, услышав последние слова девушки, передумал. Нет уж, лучше помолчать. Если захватчики сочтут, что он уснул или потерял сознание, они станут общаться между собой более свободно. И возможно, Заваль получит сведения, которые сумеет использовать для побега. Да, он низко пал, и жизнь его кончена, но тем не менее насмешки женщин уязвили его. Заваль сам себе удивился, обнаружив, что где-то в глубине души сохранились остатки самолюбия и гордости.

Не хотелось думать о том, что он станет делать, если ему и в самом деле удастся бежать. Вернуться в Тиаронд и позволить принести себя в жертву? Однако День Мертвых уже миновал, и в этом больше нет смысла. Слишком поздно докладывать Мириалю о людских делах. С другой стороны, после всех его провалов и ошибок он не сумеет вновь сделаться иерархом. Вдобавок командующий Мечами Божьими, который так долго старался избавиться от Заваля, ни за что не допустит его возвращения…