Михаил Михайлов - Кольцо Кощея Страница 19

– А откуда она у него? – поинтересовался я, позабыв о своем обещании молчать.

– А кто ж его знает, – пожала плечами Яга. – Еще первый Баюн, пра-пра-прадед нонешнего, вбил в себе в голову иметь такую цепь. С тех пор это у них семейное – ходить по цепи и песни горланить, охраняя сундук.

– А как он там часто появляется? – полюбопытствовал я. – Я же что ни день вижу его в замке?

– Чары у него такие, – ответила бабка. – Может Баюн в единый миг переноситься из любого места к дубу могучему.

– Интересненько, – призадумался я, гадая над тем, как пристроить такую способность одного из подчиненных к делу. – А он только к дубу может переноситься?

– Да, – разом разрушила мои планы Яга, дав положительный ответ, – только к дубу. Даже от него он вынужден добираться пешочком. Но тут у него есть договоренность с Лешим, который ему тропочку короткую открывает.

Невезуха, блин. А с Лешим я только поссорился… надо же было этому пеньку с шишкой вместо носа оказаться на том месте, куда я булаву откину! Сам же виноват, этот Леший, а на мне решил обиду спихнуть… редиска.

– Жаль, – искренне пожалел я и принялся от огорчения уплетать кашу с медом, так сказать, стресс заедать. – А што штамм ш щепчьюу?

– Чегось? – поднесла Яга ладонь к уху. – Не пойму я тебя, Кощей.

– Говорю, – проглотив очередную порцию, перевел свою абракадабру, – что там с цепью? Почему ее Кощеи воруют?

– Так она ж золотая, – удивилась та, – вот все Кощеи и тащат ее в подземелья. После такого раза Баюн переносит дуб на новое место и заказывает новую цепь.

– Переносит? – не поверил я. В голове появилась картинка, как пухлый Баюн, ухватив за цепь и перекинув ее через плечо, тащит из земли огромный дуб, выдирая его корни из земли. Перетаскивает через весь лес и лапами закапывает его на новом месте. От такого видения у меня возник смех, и стоило больших трудов перевести его в небольшое фырканье.

– Ну, не сам, конечно, – поправилась Яга. – Ему Леший помогает.

– Уф, – произнес я, – успокоили. А то я и поверил в такую силушку богатырскую у нашего мышелова, что под силу дубы вырывать и на новое место переносить.

– Нет, – усмехнулась бабка, – на такое способен только Дубыня из волотов.

– А это кто такой? – спросил я, услышал про нового персонажа. – Тоже из моих подчиненных, из нечисти? Тогда почему не видел в замке и не слышал до этого дня?

– Нет, Кощей, – покачала головою бабка, – этот тебе не подчиняется, этот все больше за простой люд радеет. Волоты – это великаны на Руси, мало их, и спокойные очень. Но в гневе страшны и яростны: не раз отражали нападение орд захватчиков на русские земли. Дубыня самый известный из них и живет в наших лесах. Вот только показывается мало.

– А почему – Дубыня? – поинтересовался я. – Дуб, что ли, полный?

Я даже улыбнулся, представив здоровенного паренька с глупым взглядом и пускающего слюни. Бабке моя улыбка не понравилась так, что она нахмурилась и прервала мои веселые мысли (что-то меня на хохотушки пробило, не к добру это).

– Не смейся, Кощей, – по силе он побольше тебя будет, – хмуро ответила мне Яга. – Только чарами не владеет вовсе, и в этом ты его превосходишь. А имя получил за то, что вековые дубы вырывает с корнем и выше облаков подкидывает.

– Это хорошо, – серьезно кивнул я, – что такой серьезный дядька без волшебства обходится. И хорошо, что ко мне в гости не заглядывает. Ладно, бабушка, поел я, теперь и за дела можно приниматься.

– За какие ж такие дела? – удивилась Яга. – Злодейские? Давно пора, а то застоялся, силушку не знаешь куда девать.

Это она на стычку с Водяным и Лешим намекает? Так я не виноват совсем! Сами пусть не строят из тины дома и нос любопытный под руку не суют.

– Да так, – невразумительно пробормотал я, – пойду оружие посмотрю, подберу себе чего под руку.

– Никак о войне подумываешь? – еще сильнее удивилась Яга. – Раненько что-то, силы бы подкопить. Но можно на кого и сходить, дома-посевы пожечь, людишек в полон угнать, девиц красных султанам и ханам степным продать…

– Нет, – замотал я головою, прерывая бабкины речи, – не на войну – просто посмотреть. Ну, я пошел.

И, не дожидаясь продолжения речи, дернул из-за стола во все лопатки. Яга еще и добавить что сможет в качестве продолжения по жестче, а я человек тихий и мирный, на меня такие картины действуют плохо. Хватит и пожарищ и девок красных с полоном.

Глава 6

Оружейная комната располагалась в огромном зале без окон и с единственной небольшой толстой дверью. До подземной, что скрывала сокровищницу, она сильно не дотягивала – рабочие в этом случае решили обойтись без фанатизма – всего лишь ростовая плита, сколоченная из толстых досок мореного дуба и обитая бронзовыми полосами для прочности. Ругаясь под нос, я снял с дужек очередной замочный шедевр и отворил дверь. Тихо, без малейшего скрипа она подалась мне навстречу. Отметив про себя, что домовые отлично постарались, присматривая и постоянно смазывая петли, я вошел в зал.

Оружия тут было… много. Перечислить все многообразие колющего, режущего, дробящего и с прочими свойствами смертоносного железа и дерева мне было не под силу. Многие я узнавал по виденным в родном мире картинам и фотографиям, но часть не подходила ни под одно писание. К примеру, что вот эта за ерунда? Длинная, больше метра и шириною сантиметров в пятнадцать-двадцать деревянная изогнутая ложка с кучей небольших ремешков на конце ручки. Черпак мог вместить футбольный мяч.

Пожав плечами в ответ на свои мысленные вопросы, я пошел дальше. Вереница стеллажей с оружием началась вешалками с кучей доспехов. Чем-то они напоминали торговые залы бутиков. По крайней мере, кольчуги, панцири и шлемы висели точно так же. Некоторые доспехи были собраны полностью и располагались на чем-то вроде манекенов.

В одном месте я остановился. Окруженный со всех сторон свободным пространством на несколько метров (это учитывая то, что прочее снаряжение теснилось к друг другу, оставляя узенькие проходы-тропочки между собою), на двух шестах висел черный доспех из стали. Напоминал он старославянский, что установился после нашествия монгол. Как раз в эти века у русских воинов воинская справа утяжелилась, обзавелась монолитными панцирями и юбками со стальными полосами.

Этот доспех был очень на них похож, но чем-то напоминал и доспехи западников. Толстая кираса и сабатоны, набедренники и наручи, наплечники и стальные перчатки. Довершал высокий островерхий шлем с забралом-маской. В перчатках был зажал длинный, около полутора метров меч с широким и чуть-чуть волнистым лезвием. Говорить, что клинок тоже имел цвет ночи, не стану.