Дмитрий Суслин - Царевич Ваня и Серый Волк Страница 35

А напротив нее вовсе и не черт был, как она, было, подумала, когда глаза черные с белыми белками, да физиономию черную увидала.

В камине прятался мальчишка на голову выше Василинки, чернявый, кудрявый с кольцом золотым в ухе.

«Это же Воробей! – подумала про себя Василинка. – Сын разбойника Ваньки Каина. Интересно, что он тут делает?»

Воробей ее конечно же не заметил, хотя на лице у него было недоумение. Видимо он слышал, как она в камин влезала, и никак не мог понять, что это. Стражники же его не увидели, потому что он весь черный был, как сажа и совершенно сливался со стеной камина. А чтобы глаза его не выдали, он их закрыл, когда внутрь стрельцы заглянули.

Затем царь Владисвет в палату пришел, сел за столик и стал сам с собой в шахматы играть. Долго играл. Целый час. И весь час Василинка и Воробей, не шелохнувшись, стояли в камине.

Мальчишка вел себе странно. Все время пристально смотрел на то место, где Василинка стояла. Девочке все казалось, что он видит ее.

Но еще чаще он на царя смотрел ненавидящим взором. И видела девочка, что руки он с кинжала, что у него на поясе висел, ни разу не снял. Если бы не было в палате четверо стрельцов, точно бы на Владисвета бросился и убил бы его.

Наконец Владисвет наигрался в чудную игру заморскую, позвал слуг, те прибежали и помогли ему встать. После чего увели его в столовую палату, где царя ужин дожидался.

А за царем и слуги ушли и стрельцы.

Василинка вслед им смотрела и не видела, как Воробей набрал тихо сажи в руку, ладонь открыл и всю сажу с нее сдул прямо в ее сторону.

Набилась сажа девочке в нос, не выдержала она, и чихнула громко:

– Апчхи!

И тут же ее Воробей за руку схватил.

– Пусти! – воскликнула Василинка.

Мальчишка сразу заулыбался и отпустил.

– Нашел я тебя, царевна, – молвил.

– Это, каким же образом?

– А таким! Слишком ты шумная. Тебя только глухой не услышит, да наш царь Владисвет. Покажись теперь мне. Не бойся, я не выдам.

– Я и не боюсь тебя, вор Воробей Воробышек! – сказала Василинка, повернула перстень и стала видимой.

Воробей хоть и ждал этого, а все равно от удивления рот открыл.

– Откуда же ты меня знаешь?

– Мне про тебя царевич Ваня сказывал.

– Вот как? – горько усмехнулся Воробей. – И что он обо мне сказывал? Ругал, небось?

– Да нет. Говорил, что ловкий ты и смелый очень.

– Так прям и сказал?

– Ну да.

Воробей покачал головой:

– А я думал, он меня ругает.

– Не до тебя ему сейчас, – сказала Василинка. – В беде сейчас царевич Ваня. Помощи от меня ждет. Да только я никак не могу до подвала добраться, где он томится.

– Я тебе помогу, – тут же сказал Воробей. – Я этот дворец уже как свою руку изучил.

– А ты что тут делаешь?

– Я своего батьку выручить хочу. Вот вымазался в саже и по ночам из трубы в трубу лазаю. Разведку произвожу, да отцу в подвал докладываю и лаз ему в стене делаю. Царевич твой тоже теперь вместе с ним. Так что помогу я ему бежать и яблоки ему тоже добудем. Пойдешь со мной? – И Воробей протянул Василинке руку. – Только учти, по крышам пойдем. Хватит у тебя силы ловкости?

– Еще как хватит!

Прыгнул Воробей, за что-то наверху руками ухватился, поднялся, потом вниз головой свесился и девочку за собой потянул. Полезли они по трубе вдвоем, и вскоре на крыше оказались. Спрятались за трубой, чтобы их с земли не было видно, потом поползли на четвереньках.

– Вечер в разгаре, – сказал Воробей, когда они перебрались по крышам с одного терема на другой, – скоро и закат начнется.

Где-то на улицах прозвучали выстрелы.

– Что это? – удивился Воробей.

– А это Микола Кривой на волков охотится, – ответила ему Василинка. – Да только я бы на его месте получше царя охраняла.

Былина пятнадцатая НОЧЬ СЕРЫХ ОБОРОТНЕЙ

А на улицах Киевгорода удивительные и страшные вещи творились. Не соврал казак Кривому атаману. Правду чистую сказал. На улицах теперь не люди, а звери ужасные хозяйничали. Все живое распугали, разогнали.

События этой ночи долго еще киевляне помнили, да детям и внукам своим рассказывали. В летописях о том нет. И сразу после этого летописцам то писать запрещено было, и потом по происшествии многого времени, если цари запорожские находили записи о конце царя Владисвета правду открывающие, беспощадно их уничтожали. Из книг древних вырывали, огню жаркому предавали.

Когда Микола хотел сесть на коня, чтобы в город отправиться, тот его впервые в жизни не послушался. От него словно от духа недоброго назад шарахнулся. А когда батька его за узду взять захотел, конь на дыбы встал и заржал горестно и жалобно. Ударил его несколько раз нагайкой атаман, да ничего этим не добился. Не слушает его конь и все тут.

– Вот так и наши кони, батька, служить не хотят, – пожаловались атаману казаки.

– И слышать о том не хочу! – Микола продолжал коня охаживать. – Слыханное ли дело, чтобы конь казака не слушался?

Все же ничего он не добился от коня своего. И пришлось молодцам отправляться на своих двоих.

Вышли три сотни казаков со двора царского, ворота за собой заперли и в город отправились.

– Ну, где ваши волки? – грозно спросил Микола.

– Да вот один.

По улице прямо в сторону людей бежал серый волк. Огромный, ростом чуть не с коня. Даже Микола назад отпрянул, когда его увидел. Схватил он ружье у своего денщика мальчишки, прицелился, выстрелил.

Подпрыгнул волк, и пуля мимо него пролетела.

– Что за черт? – удивился Микола.

Стали другие казаки из ружей да из луков в волка стрелять. Да тоже без толку. Все стрелы и пули сквозь зверя летят, а тому хоть бы что. Рыкнул он на людей, и перепрыгнул их. Казаки от страха даже на колени попадали. Креститься стали.

– Господи, помоги!

Только Микола не испугался. Выхватил саблю и за волком вслед бросился. Обернулся зверь, грозно посмотрел на человека, словно предупредил. Да только не внял его предупреждению Микола, бросился на волка со всем ожесточением. Стал его саблей рубить, да он не рубится, стал кулаками бить, да только без толку, кулаки, словно на дерево натыкаются, только в кровь разбились. А волк все же человека не трогает. Смотрит на него с грустью и с укоризною.

Тогда достал нагайку атаман казачий, и стеганул ею волка, и тот завизжал от боли. Назад отпрыгнул.

– Ага! – обрадовался Микола. – Не нравится угощение? Нехристь поганая. А ну робята, доставай нагайки. У них на концах серебряные пули вплетены, вот почему оборотням они не нравятся.

Другие казаки обрадовались, и тоже с нагайками на зверя напали. Стали вместе его бить. Тогда волк не выдержал боли на него обрушившейся, перепрыгнул через людей и прочь затрусил от дворца.