Святослав Логинов - Многорукий Бог Далайна Страница 37

Два ухэра и несколько татацев, переправленных через мертвую полосу, Тройгал установил возле перешейка, превратив свои оройхоны в неприступную крепость. В далайне возникло еще одно крошечное государство.

Последним с земли ванов пришел Мунаг с полудюжиной уцелевших цэрэгов. Остальные погибли или вовремя поняв, что их послали на верную смерть, бежали через мокрые земли искать счастья в восточных провинциях в надежде, что там не будут слишком тщательно выяснять, откуда они явились.

Хооргон, выслушав доклад дюженника, некоторое время сидел молча, потом начал говорить, тихо и медленно, но под конец все более распаляясь и переходя на крик:

– Значит, ты считаешь, что провел удачную кампанию… В то время как я добывал для страны новые области, ты, погубив четверть войска, растранжирив харвах и потеряв татацы, не сумел сберечь доверенные тебе оройхоны. Ты понимаешь, что теперь мне придется штурмовать самозванца через мертвые земли, а у меня нет для этого людей?.. И ты ждешь похвал?! Ты не герой, ты трус и предатель!

– Вы отлично знаете, что удержать те земли нашими силами невозможно, – сказал Мунаг. – Иначе бы вы не вывозили сюда все подряд еще прежде, чем ван узнал о восстании. Я считал, что моя задача продержаться как можно дольше, чтобы дать Тройгалу возможность закрепиться здесь и наладить оборону. А те земли все равно были потеряны для нас.

– Он считал!.. – задохнулся Хооргон. – Если это так, то почему ты не перебил оставшееся мужичье, почему не поджег поля?

– Всходам нет и недели, – возразил Мунаг, – они не горят. А со старухами я не воюю – я солдат, а не палач.

– Ты трус и предатель! – заорал Хооргон.

– Ложь! – багровея взревел Мунаг. – Вы, ради своих удобств, послали меня на смерть, и теперь вам досадно, что я сумел выжить!

Мунаг шагнул вперед, хватаясь за кинжал, но четверо охранников повисли на нем и бросили на колени, заломив руки.

– Говоришь, ты не палач? – звенящим от бешенства голосом спросил Хооргон. – Это верно. Но ты сейчас познакомишься с нашим новым палачом. Предателям место в шаваре, а ты давно у меня на примете. Думаешь я забыл, как ты лгал моему отцу, подсовывая травяной ножик? Тебе не удалось убить меня тогда, не выйдет и сейчас. Ну что, вспомнил, пособник бандитов?

Мунаг поднял голову, безуспешно попытался встать, потом в его лице что-то изменилось, и Мунаг сказал тихо:

– Вспомнил. Наверное это был единственный правильный поступок в моей жизни.

– В шавар! – распорядился Хооргон.

Мунага приволокли на мокрый оройхон, к подножию суурь-тэсэга. Дверь, недавно закрывшаяся за благородным Пуирталом, а потом с великими трудами перетащенная сюда, уже висела на месте. Кажется, это было первое, что обустроил Хооргон в своей стране. Палач распахнул тяжелые створки.

– Великий государь добр, – возгласил он, – и дает тебе возможность спастись и очиститься в его глазах. Если ты действительно так храбр, как говоришь, то пройди через шавар, и, если останешься жив, государь простит тебе все.

Мунаг взглянул на палача и узнал его. Перед ним лыбился щербатым ртом громила Боройгал, лизоблюд и осведомитель, заправлявший делами на Свободном оройхоне и наконец получивший теплое местечко на сухом. Боройгал сорвал с Мунага порубленный панцирь и боевые башмаки, приготовился втолкнуть бывшего дюженника в темнеющий проем, но Мунаг вырвал руку из пальцев палача, презрительно плюнул и ушел в шавар сам.

Наместник Моэртал пристально рассматривал стоящего перед ним молодого охотника. Слишком уж он молод, полутора дюжин лет, которые он назвал, ему явно не исполнилось. Но с другой стороны, это и хорошо, значит парень еще не служит двум господам, и можно не опасаться, что он станет наушничать в пользу вана или кого-нибудь из соседей. А воины после возмущения западной провинции нужны. Особенно здесь, на северной оконечности страны, где непрерывно приходится усмирять шайки изгоев, основавшихся на раскиданных безумным илбэчем оройхонах.

– Как, говоришь, тебя зовут? – переспросил Моэртал.

– Шооран, – ответил охотник.

– Где живут твои родственники?

Шооран повел рукой в сторону далайна и ответил:

– Их нет.

– Ты из западных земель, – не спросил, а лишь констатировал одонт, – наверняка сын цэрэга, это видно, ты слишком хорошо одет. Отец твой погиб, иначе ты сбежал бы вместе с ним. Как видишь, я знаю о тебе все, еще прежде, чем ты начал рассказывать. Но мне непонятно, почему цэрэги не позаботились о своих семьях в первую очередь?

– Они так и сделали, – сказал Шооран. – Но я не сын цэрэга, мой отец был охотником со Свободного оройхона. Хооргон прошел через наши земли, многих убил, многих угнал с собой. А прежде мы жили богато.

– Ах да! – вспомнил наместник. – Свободный оройхон! Было на западе что-то такое. Но, в таком случае, ты должен хорошо знать мокрые земли, уметь рыть чавгу, собирать харвах.

– Я умею, господин, – сказал Шооран.

– А я и не сомневался, – съязвил Моэртал, – но мне нужны не грязекопатели, а воины. Ступай за оружейником, он тебя проводит.

Седой дюженник привел Шоорана в комнату полную всевозможного оружия. Сделал широкий жест:

– Выбирай.

– Что придется делать? – спросил Шооран.

– Охота.

Шооран оглядел полки и стены. Здесь были булавы и пращи, годные лишь для охоты на человека, их Шооран обошел стороной. Были копья с кремневыми наконечниками, выдававшиеся даже не всем цэрэгам. На мгновение взгляд Шоорана задержался на огромной коллекции хлыстов, но Шооран предусмотрительно решил не выдавать своего знакомства с этим оружием. Выбрал поножи, упруго обтягивающие икры и позволяющие ходить по колено в нойте – кто знает, не в шавар ли пошлет его одонт? Отобрал два гарпуна – гладкий и зазубренный. Долго держал в руках длинную пику для охоты на гвааранза, потом отложил ее в сторону. Что с пикой, что без пики – с гвааранзом ему не справиться. Зато взял тонкую сеть, равно годную и против парха, и для охоты на тукку. Не жанчем же в нее кидать, словно в детстве. Перемерил несколько кожаных шлемов с прозрачными щитками, спасающими глаза от брызг нойта. На богатые, но неудобные костяные шлемы даже не взглянул, вызвав одобрительное ворчание оружейника. А под конец не выдержал и взял длинный кинжал из цельной кости, способный и колоть и резать.

Одонт бросил небрежный взгляд на вооружение Шоорана и сказал:

– Вчера мои охотники поймали в шаваре зверя. Он заперт в одном из залов дворца. Ты должен пойти и убить его.

Вслед за оружейником Шооран спустился во второй ярус алдан-шавара. Остановился перед тяжелой дверью. Через дверь донесся резкий запах нойта. Шооран удивленно пожал плечами. Таскать нойт с мокрого оройхона, чтобы держать в алдан-шаваре какую-то мерзость! Что это, глупость или особое тщеславие?