Денис Чекалов - По законам Преисподней Страница 37

Дверь распахнулась, покорная магической руне, и Оскар, который забежал вперед, обходя и гвардейцев, и мага, и почти отталкивая Септимиуса, – вошел в прихожую и громким голосом возвестил о приходе стражников.

На лестнице, ведущей на второй этаж, уже стояли леди Артанис и лорд Николас; Оскар пригласил гвардейцев на кухню, а маг и Септимиус поднялись к хозяевам дома. Взглянув на баронессу, полковник побагровел, на лбу его выступили капельки пота, и он неуверенно обратился к ним обоим:

– Ваш мажордом, господа Дюпоны, рассказал о странных событиях, которые произошли в вашем особняке.

– Да, – холодно подтвердила леди Артанис. – И мы сочли своим долгом известить обо всем гвардию Заката. И так как вы являетесь полномочным представителем власти, мы бы хотели, чтобы вы провели расследование и выяснили судьбу несчастного Грегора. Возможно, он жив, может, это дурная шутка, – или самое настоящее злодеяние.

Леди Артанис пригласила в большую гостиную; маг, позабыв обо всех приличиях, опережая хозяев и не дожидаясь приглашений и представлений, кинулся в удобное мягкое кресло, устроился там и свесил короткие ножки.

– Если бы вы знали, – тяжело пыхтя, произнес колдун. – Ну давайте, рассказывайте, что там у вас приключилось.

Его глаза быстро обежали гостиную, а потом уставились на дверь, – скорее всего, в ожидании, когда служанка принесет поднос с едой и напитками.

Мысли Септимиуса были заняты совершенно другим.

Оскар не торопился прийти ему на помощь, и полковник чувствовал себя весьма неловко, держа перед собой огромную шляпу с перьями; именно такую полагалось носить по чину.

Леди Артанис тоже ничего не сказала, и Септимиус все вертел треуголку в руках, не зная, куда ее положить. Николас вообще не обратил внимания на мучения офицера, – считая, что шляпу можно пристроить хотя бы на книжный стол.

Как правило, обмундирование, – даже высшим чинам, – выдавали в гвардии один раз в три года. Впрочем, богатые аристократы никогда его не носили. Они заказывали наряд у лучших портных, и меняли часто, не говоря уже о шляпах.

Яркий утренний свет заливал гостиную, обнажая, что позолота на мундире Септимиуса кое-где уже слезла; видно было, что ее пытались подправить, но сделали это весьма неумело.

Сапоги потрескались, и даже толстый слой магического порошка, который придавал глянец коже, не мог замаскировать эти мелкие трещинки, говорившие о том, что обувь давно и верно служит своему хозяину, но ей неплохо бы отправиться на покой.

Перья на шляпе менялись раз в три месяца; иначе они теряли свой кипенно-белый вид, быстро рыжели, а кое-где и высыпались. Но перья стоили исключительно дорого; и так как Септимиус постоянно вертел свою шляпу, то тем самым назойливо подчеркивал перед глазами собравшихся обтрепанный и жалкий вид своего плюмажа.

И тут на его беду одно из перьев не выдержало такого жестокого обращения, и упало на пол; сквозняк подхватил его и поднес прямо к ногам леди Артанис. Баронесса подошла к Септимиусу, взяла у него шляпу из рук и положила на журнальный столик.

– Садитесь, – сказала она.

Глядя на полковника, я боялся, что лицо его никогда не примет свой первоначальный вид. Еще несколько таких конфузов, и с ним мог случиться удар; настолько он был смущен и несчастен.

Выждав некоторое время, и дав Септимиусу собраться с мыслями, леди Артанис позвонила в колокольчик; тут же впорхнула Лу, она принесла легкие закуски, сок и вино.

Полковник отказался от горячительного, коротко бросив:

– Я на службе.

Но маг сразу же потянулся к бокалу.

– Я тоже на службе, – произнес он, – но, тем не менее, считаю это глупыми предрассудками. Доброе вино, – а я знаю, леди Артанис, что в вашем доме подают только хорошее, – еще никому не мешало; бодрит, согревает душу и старые кости. Да и молодые тоже.

Он потер короткими ручками, подмигнул Лу и сказал:

– Милочка, как я посмотрю, здесь одни на службе, у других аппетиту нет; ставь-ка ко мне поближе.

Джоуи одобрительно посмотрел на мага, очевидно, узрев в нем родственную душу.

Дворф снял магический колпак, и тут же рядом бросил магическую мантию.

– Жарко здесь у вас, – сказал он.

Кресла Глоилира и Джоуи стояли рядом. Между ними высился столик, уставленный подносами; их неслышно принесла Лу.

Оба, не глядя, протягивали руки к подносу, и брали то сахарную булочку, то коржик, то румяный бублик. Рядом с каждым стояла большая кружка молока.

Леди Артанис очень коротко, сжато, но не упустив ни единой детали, рассказала о том, что произошло.

– Если вы уже поели, мэтр Глоилир, – язвительно заметил Септимиус, – то пора бы уже приступить к работе.

Внезапно мы ощутили напряжение, которое шло от угла, где сидели Джоуи и дворф.

Все обернулись, и увидели занятную картину.

Юный демон ухватился за последний крендель, усыпанный маком и кунжутом. Дворф смухлевал, и прошептал заклинание. Крендель теперь не двигался, как ни пытался Джоуи сковырнуть его с места.

– В чем дело? – негодующе спросил юный демон.

– Дело в том, молодой человек, – тихонько, стараясь не привлекать внимания отвечал Глоилир, – что это последний крендель; и я думаю, что вы, как честный юноша, оставите его пожилому магу.

– Но так нечестно, – возразил Джоуи. – Если мы сравним ваш и мой рост…

– Не трогайте мой рост! – возмутился дворф.

– Нет, ну в самом деле. Я в два с половиной раза выше вас; значит, и съесть я должен больше.

– Вы очень дурно воспитаны, молодой человек!

– Я очень хорошо воспитан, – отрезал Джоуи.

– Не нужно так волноваться, – несколько раздраженно сказала леди Артанис. – Еды хватит на всех. Ну хотите, возьмите с моей тарелки; я его даже не грызла, а только чуть надкусила.

– Вы, милочка, – произнес дворф, обратившись к Лу, – ничего этого не убирайте; вот эту мою тарелочку…

А я бы сказал, что то была вовсе не тарелочка, а хороший поднос.

Дворф притянул к себе блюдо с бутербродами, рядом поставил еще одно, с бисквитами и буше.

– Вот эти две тарелки вы, милочка, так и оставьте; другим людям не давайте, я тут кое-что понадкусывал, зачем же другим людям надкусанное-то давать? Сейчас быстро осмотрим домишко ваше, и я вернусь, докушаю. Итак, леди Артанис, – обратился к ней маг, и всех поразило, каким холодным, суровым и жестоким стало его лицо. – Вы говорите, что ваш дом охраняют семь магических рун?

– Да, – ответила баронесса.

– Ну что ж, пойдемте, милочка, вы мне покажете.

Колдун вспомнил, что находится не в доме простых людей, и даже не в купеческой усадьбе, поэтому добавил:

– Ну извините, леди Артанис; прошу вперед.

Маг сполз с кресла, и очень споро, – видимо, подкрепившись бутербродами и вином, – зашагал следом за баронессой.