Стивен Кинг - Стрелок Страница 38

Стрелок ощутил, как к нему прикоснулся дух — дух оракула. Суккуб. Его чресла наполнились жаром — нежным и мягким, и все-таки тягостным. Голова у него закружилась, язык как будто распух во рту и стал болезненно чувствительным даже к слюне.

Стрелок не знал, что его подтолкнуло, но, повинуясь порыву, он быстро вытащил из кармана полусгнившую челюсть, которую носил с собой с того дня, как нашел ее в логове Говорящего Демона на дорожной станции. Он не понимал, что делает, но это его не пугало — он привык повиноваться своим инстинктам. И они никогда его не подводили. Стрелок выставил челюсть перед собой, эту истлевшую кость, застывшую в доисторическом оскале. Указательный палец и мизинец свободной руки сами сложились рожками в древнем знаке оберега от дурного глаза.

Волна чувственности отхлынула, словно кто-то резко сорвал тяжелый полог.

Джейк снова вскрикнул.

Стрелок подошел к нему, выставив челюсть перед невидящими глазами мальчишки.

— Смотри сюда, Джейк… смотри.

Влажный всхлип боли. Джейк попытался отвести взгляд и не смог. На мгновение стрелку показалось, что парнишку сейчас разорвет на части — но не телом, а разумом. Его глаза закатились, остались видны лишь белки. А потом Джейк упал. Его обмякшее тело плавно осело на землю, одна рука почти коснулась каменного алтаря. Стрелок опустился на одно колено и взял Джейка на руки. Мальчик был на удивление легким; за время их долгого пути по пустыне он высох, как лист в ноябре.

Роланд буквально физически ощутил, как дух, обитающий в каменном круге, заметался в ревнивом гневе — у него отобрали добычу. Как только стрелок вышел из круга, это буйство бесплодной ревности разом исчезло. Он отнес Джейка обратно в лагерь. К тому времени судорожное беспамятство мальчика сменилось крепким сном.

Стрелок на мгновение замер над серыми останками выгоревшего костра. Лунный свет, омывающий лицо Джейка, снова напомнил ему о святом из церкви, о неведомой гипсовой чистоте. Он обнял парнишку покрепче и неловко чмокнул его в щеку, вдруг осознав, что любит его. Хотя, может быть, даже не так. Может быть, он полюбил этого мальчика с первого взгляда (как и Сюзан Дельгадо) и только теперь разрешил себе в этом признаться.

И тут ему показалось, что он почти явственно слышит смех человека в черном. Откуда-то сверху, издалека.

IV

Джейк звал его. От этого стрелок и проснулся. Вчера ночью он крепко-накрепко привязал парнишку к одному из ближайших кустов, и мальчик, наверное, испугался. И к тому же наверняка хотел есть. Судя по солнцу, было уже почти девять тридцать.

— Зачем вы меня привязали? — спросил Джейк с обидой, когда стрелок развязал тугой узел на попоне. — Я же не собирался от вас убегать!

— Не собирался, а все-таки убежал. — Стрелок улыбнулся, когда у парнишки вытянулось лицо. — Пришлось вставать и бежать за тобой. Ты ходил во сне.

— Правда? — недоверчиво переспросил Джейк. — Никогда раньше такого не де…

Стрелок кивнул, вытащил из кармана челюсть и поднес ее к лицу Джейка. Тот отпрянул, закрывшись руками.

— Вот видишь?

Мальчик, смутившись, кивнул.

— А что случилось?

— Сейчас у нас нет времени на разговоры. Мне нужно будет уйти. Может быть, на весь день. Так что слушай меня, малыш. Это важно. Если я не вернусь до заката…

На лице Джейка промелькнул страх.

— Вы меня бросаете!

Стрелок только пристально посмотрел на него.

— Нет, — сказал Джейк. — Кажется, нет. Если бы вы хотели меня бросить, вы бы давно меня бросили.

— Ну вот, видишь. Ты и сам все понимаешь. А теперь слушай, и слушай внимательно. Сейчас я уйду, а ты останешься здесь. И никуда отсюда не уходи. Что бы ни случилось, не уходи с этой поляны. А если вдруг ты почувствуешь что-то странное… что-нибудь подозрительное… просто возьми эту кость и не выпускай из рук.

Ненависть и отвращение на лице Джейка смешались с каким-то непонятным смущением.

— Нет, я не смогу… не смогу.

— Сможешь. Придется смочь. И особенно после полудня. Это очень важно. Если придется взять кость, у тебя могут возникнуть всякие неприятные ощущения. Например, голова заболит или будет тошнить. Но это быстро пройдет. Ты понял?

— Да.

— И ты сделаешь, как я сказал?

— Да, но зачем вам куда-то идти? — всхлипнул Джейк.

— Просто так нужно.

Стрелок вновь уловил в глазах Джейка словно бы отблеск стали — завораживающий и загадочный, как рассказ мальчика про неведомый город, где дома так высоки, что их верхушки в прямом смысле слова скребут по небу. Мальчик напоминал ему даже не Катберта, а Алана, еще одного его близкого друга. В отличие от шутника и задиры Катберта Алан был тихим и скромным. И на него всегда можно было положиться. И он ничего не боялся.

— Хорошо, — сказал Джейк.

Стрелок осторожно положил челюсть на землю рядом с остывшим кострищем. Она ухмылялась в высокой траве, точно какое-нибудь истлевшее ископаемое, которое снова увидело дневной свет после долгой и беспросветной ночи длиной в пять тысяч лет. Джейк старался на нее не смотреть. Лицо мальчика было бледным и несчастным. Стрелок даже подумал, может быть, усыпить паренька и расспросить его обо всем, что случилось с ним в круге камней, но потом рассудил, что он немногого этим добьется. Он и так уже знал, что дух из круга камней, вне всяких сомнений, Демон и, вполне вероятно, оракул. Демон, лишенный формы и тела, бесплотная сексуальная аура, наделенная даром ясновидения. Ему вдруг подумалось не без язвинки, уж не душа ли это Сильвии Питтстон, той необъятной толстухи, чье мелочное торгашество религиозными откровениями и привело к столь трагичной развязке в Талле… но нет. Это не Сильвия. Камни круга дышали древностью — они ограждали обиталище демона, обозначенное задолго до начала истории этого мира. Существо в круге — древнее… и коварное. Но стрелок знал, как говорить с оракулом, и был уверен, что мальчику не придется воспользоваться костяным мойо, оберегом. Голос и разум пророчицы будут заняты им, стрелком. Более чем. А ему нужно выведать кое-что, несмотря на весь риск… а риск был, и немалый. И все-таки ради Джейка, ради себя самого ему нужно было добыть эти сведения. Во что бы то ни стало.

Стрелок открыл свой кисет и, порывшись в табаке, достал крошечный предмет, завернутый в обрывок белой бумаги. Он покатал его в пальцах, которых уже очень скоро не будет, и рассеянно взглянул на небо. Потом развернул бумажку и извлек содержимое — маленькую белую таблетку с пообтершимися за годы странствий краями.

Джейк с любопытством взглянул на нее.