Олег Бубела - Беглец Страница 41

Родители внимали мне, приоткрыв рты, а затем, заверив, что всё сделают, как нужно, принялись долго и горячо меня благодарить. Под их взглядами мне стало не по себе, никогда не любил выслушивать благодарности, а когда ещё и смотрят такими восторженными взорами… Шум во дворе отвлёк мои мысли и заставил меня снова выглянуть в окно. Толпа там собралась уже преизрядная, возглавляемая давешней бабулькой, которая угрожающе кричала, заводя толпу и показывая в сторону дома.

— Близится буря, — пробормотал я.

Родители также стали испуганно выглядывать в окно, а я тем временем опять зашёл в комнату и проверил девочку. Она уже стояла возле печки и что-то жевала, завернувшись в одеяло.

— Вот, непоседа, — понимающе протянул я. Чувство голода теперь ей обеспечено на ближайшие дни.

С испугом Лина обернулась, сжимая в руке надкусанную краюху хлеба. Я подошёл к ней и развернул одеяло. Всё было нормально, девочка обильно пропотела, потому я повернулся к родителям, стоящим на пороге и сказал матери:

— Одежду поменять на сухую и тёплую и накормить ребёнка!

Мать бросилась к дочке, а я, подхватив Искима под локоток, пошёл вместе к выходу, так как крики толпы приняли уже слишком угрожающий оттенок. Когда мы вышли из дома, в наступивших сумерках было видно, что возле двора собралась почти вся деревня. Чуть больше ста человек стояли перед заборчиком, а впереди, как предводитель, лицом к войску, разрывалась бабка:

— Не дадим чужаку хозяйничать в нашей деревне! — выкрикивала Ёжка лозунги.

— Не дадим! Не дадим! — поддерживала толпа.

— Защитим наших детей от пришлых злодеев! — не унималась бабка.

— Защитим! Да! — гремела толпа на разные голоса.

Мы тихонько вышли из калитки. Иским остановился рядом с ней, а я пошёл вперёд, чувствуя, как знакомое чувство ярости рождается в глубине души. Тихонько став прямо позади бабки, я скрестил руки на груди и выжидательно уставился на толпу. Видимо всё-таки в моём взгляде промелькнуло нечто такое, от чего люди стали затихать и неосознанно стараться спрятаться друг за друга. А бабка ничего не замечала и не унималась.

— Не дадим шарлатану наживаться на чужом горе!

И тишина была ей в ответ. Последний лозунг вовсе вывел меня из себя. Нет, я не достал клинок и не прирезал надоедливое существо. Я просто вытянул вперёд руки, одной оттянув средний палец на второй и… отвесил бабке отменную лычку, да так, что аж эхо пошло гулять по деревне! Бабка рухнула на землю, как подкошенная, обхватив руками затылок, а я обратился к толпе:

— Чего стоим, чего хотим? Говорите, я послушаю! — и опять невозмутимо скрестил руки на груди.

— Ты… это… не наживайся на чужом горе! Вот… — смущённо выдавил из себя мужик, который с вилами стоял впереди.

— Я и не наживаюсь, — спокойно ответил я. — Ещё претензии будут?

Толпа молчала. Лишь бабка у моих ног завозилась и пискнула:

— Шарлатан…

Это переполнило чашу моего терпения. Внутри меня загорелся огонь ярости, но я не стал выпускать его наружу, лишь твёрдым голосом обратился к толпе:

— Я не шарлатан. Я простой странник. Иским любезно согласился приютить меня на ночь, но что я увидел в доме у гостеприимного хозяина? Я увидел, как некая ловкая дрянь (тут я пнул сапогом бабку) пришла лечить его ребёнка, ничем не помогла, но начала требовать деньги за свою работу. Видя такую несправедливость, я выгнал нахалку взашей. И теперь я вижу, что она пошла искать защиты, обманывая вас, честных и порядочных жителей деревни. Это справедливо?

Толпа молчала, лишь редкие выкрики «Нет» раздались в задних рядах. Но зато бабка вскочила на ноги и угрожающе крикнула:

— Не так всё было!

— Ах, не так? — изобразил удивления я. — Так давайте спросим уважаемого Искима! — я указал на всё ещё стоящего у забора хозяина.

Иским бросил, наконец, подпирать ограждение и подошёл ко мне. Среди жителей раздались крики:

— Давай Иским, расскажи, как дело было! Говори, староста!

Так он ещё и староста, вот повезло мне! Есть возможность решить дело миром, а не прорываться с боем сквозь толпу. Конечно, для меня это плёвое дело, да и клинки мастера висят у меня за спиной, но… Просто не хочется мне резать обычных людей, так ловко одураченных опытной мошенницей. Иским немного помялся и начал рассказ:

— Вернулся сегодня я от брата и узнал от жены, что наша Линочка тяжко захворала. Поэтому я стал дожидаться бабку Яжину, чтобы та помогла и вылечила девочку. Но бабка, вместо того, чтобы лечить, даже не посмотрела толком на ребёнка, а сразу сказала, что надежды нет! — староста всё больше распалялся. — Эта гадина сказала, что её вылечить невозможно, только лишь ещё больше продлить страдания! И за это она потребовала с меня одну серебрушку! (Толпа при этом охнула, видимо это были большие деньги.) Хорошо, что я взял в попутчики вот этого парня, который вытолкал тварь взашей и легко вылечил мою дочку!

Толпа удивлённо загомонила, а я подумал, что завтра нужно уходить ещё до восхода солнца, потому что быть лекарем в этой деревне мне не улыбается совершенно. Запас лимэля у меня не бесконечен, а кто его знает, когда сварю новый. Тем более ещё эльфы на пятки наступают. Осталось дня три-четыре до того, как меня обнаружит следующая поисковая группа (она же карательная). Вряд ли эти упёртые старейшины откажутся от мысли рассчитаться со мной. Тем временем жители уже поменяли свои намерения и больше не смотрели угрожающе на нас, вместо этого уставившись на бабку. Та почувствовала себя неуверенно, но продолжала обвинять меня:

— Я знахарка, а это обманщик! Я лечу всю деревню!..

— Неужели? — я не дал ей закончить. — И скольких ты вылечила?

— Многих!

— Небось, только тех, кто сам поправился, не смотря на все твои усилия? — с сомнением спросил я. — Ответьте мне, жители деревни, кого из вас она действительно спасла от болезни?

В толпе начались перешёптывания, наконец, один мужик вышел вперёд и заявил:

— Ну, меня она вроде как лечила…

— От чего?

— Да насморк меня замучал, так она мне травку дала какую-то, что за день он прошёл… Правда после той травки так желудком маялся…

— Вот! Я помогла! Мои травы могут исцелять! — радостно заявила бабка.

Я понял, что в разговоре нужно ставить точку. Жирную и желательно кровавую. Потому я с изумлением посмотрел на Ёжку и велел Искиму принести тот пучок, что дала ему шарлатанка. Быстро метнувшись в дом, он принёс требуемое. Я поднял его вверх, чтобы всем было видно.

— Вот… — начала было бабка, но я резко бросил:

— Заткнись! — и начал разбирать пучок.

Поворошив траву, я обратился к людям: