Роман (Крысь) Хаер - 3. Бравая Служба Страница 48

Я рубанул мечом копошащуюся поверхность и рапы завопили от бессилья и боли. Следующие три минуты я выполнял тяжелую мясницкую работу, — вернее любой мясник презрительно фыркнул бы, глядя на то, что я делал в тот момент, презирая меня за непрофессионализм и бездарный перевод в отходы ценного мяса. Я, не вылезая из седла, кружился вокруг нашего танка и рубил, рубил, рубил…

Почуяв шевеление воздуха за спиной, я оглянулся. В траве валялся большой велоцираптор в серых перьях с перекушенным горлом, а рядом с ним сидел Рыжик и умывался лапой.

«Не волнуйся, я тебя прикрыл», — ответил рыжий боец, и я благодарно улыбнулся ему в ответ.

Когда я обернулся, магическая связка уже распалась, и на земле, влажной от пролитой крови, стояли огр и два гоблина.

— Экий ты рубака, — ехидно сказала Лия, оглядывая покрошенных в капусту жутких птах. — И как теперь нам головы собирать?

— Увлекся, — честно признался я, после чего все, включая спустившегося с небес тролля, рассмеялись, сбрасывая с себя напряжение боя.

Над степными просторами начинало набирать силу утреннее солнце. Под ласковыми лучами стояли кругом два гоблина, огр, тролль и замаскированный под орка джисталкер. Рядом с ними на траве валялись порубленные рапы, вид которых надолго мог лишить какую-нибудь впечатлительную натуру сна и аппетита. Никто в отряде, состоящем из бывалых бойцов, впечатлительностью не отличался, но то, что они делали, мало напоминало адекватную реакцию на окружающую картину. Гоблины хихикали, прижимая коричневые ручонки к животу, и забавно трясли головами, огр поднимал глаза к небу и утробно выл, издавая звук, похожий брачный рев гиппопотама, а тролль присаживался на корточки и ухал филином, хлопая себя по коленям и растягивая физиономию в широкой клыкастой улыбке. Джисталкер плакал от смеха, рукавом вытирая слезы с зеленой коллоидной маски, и временами ему начинало казаться, что судорога вот-вот сведет его несчастный живот. Но веселее всего было рыжему коту, который не мог стоять на месте и постоянно прыгал, добавляя к смеющемуся хору довольный кошачий мяв.

Работа 11. Сменная

«Сменочка», — с нежностью думал Штирлиц придя с работы домой, снимая черную форму и надевая старенький «адидас».

Раповые луга пересекли спокойно, без неприятностей. Единственное неудобство заключалось в огромном количестве мумифицированных голов рапов, которыми мы обвесили седла наших скакунов. Даже Дехор прикрепил к броне десяток высушенных зубастых голов и бежал по равнине, похожий на ожившее чучело. Встреченные стаи велоцирапторов (порой достаточно приличные) шарахались от нашего отряда как студент от женитьбы, подтверждая извечное правило — подобное лечится подобным. Ближе к вечеру показались первые холмы, которые к темному времени суток окружали нас плотным кольцом, в какой бы точке мы не находились. На вершине одного такого холма мы и заночевали, предварительно с удовольствием отужинав сайгаком, которого я подстрелил.

Последующее неспешное путешествие по Пустынным Холмам заняло четыре дня. За это время никаких происшествий не произошло — схватку с раптором, наткнувшемся на наш дневной лагерь, можно не считать. Мы даже не стали убивать зверя — Васиз прогнал его громом, молниями и ветром (в вихрь Хоб напускал песка, который забил глаза раптора, доставив тому массу неприятных минут).

Близился десятый день моего непрерывного пребывания в мире Ворк. Так долго я тут никогда еще не был. Прекрасно понимая, что еще никаких изменений произойти не может, я все равно нервничал. Постоянно ощупывал коллоидную маску на предмет размягчения, трогал клыки, со страхом ожидая ощутить очаги эрозии, рубил мечом все, что подворачивалось под руку, проверяя мономолекулярный слой режущей кромки. Одним словом — вел себя как законченный психопат. Рыжик, естественно, прекрасно чувствовал мое нервное состояние, и у нас как-то раз состоялся интересный разговор.

«А что ты так нервничаешь?» — спросил меня кот.

«Маскировка может сломаться», — честно ответил я.

«Так отведи глаза, и все», — удивленно предложил рыжий телепат.

«Не умею», — признался я.

«Почему? Должен уметь — ты котенком не прикидывайся», — возмутился Рыжик.

«А как это делать?» — догадался спросить я.

И рыжий сэнсэй взялся за мое обучение. В принципе — ничего сложного в «отводе глаз» действительно не было. Главное условие оказалось совершенно банальным — не шуметь. Поэтому с практикой при скачке на волке пришлось повременить. Зато теория и тренировка оказалась именно тем, что мне так не хватало в монотонном путешествии. Уровня прирожденного телепата мне достигнуть, конечно же, никогда не светило. Рыжик мог отводить глаза даже мне, хоть я и находился с ним в одном седле. Когда он проделывал этот трюк, я вдруг забывал о том, что рядом со мной имеется кот, поддерживал его в седле чисто автоматически и смотрел на все что угодно, кроме как на рыжего телепата прямо перед моим носом. Когда Рыжик вновь привлекал мое внимание, я даже немного пугался, — ощущения были вроде того, как будто кто-то неслышно и неожиданно подошел и встал рядом, а ты его только что заметил.

Самое сложное и в то же время, как бы это звучало ни парадоксально, самое простое в отводе глаз — умение смотреть. Надо сосредоточиться на объекте, которому отводишь глаза, но в то же время изучать его исключительно боковым зрением. Сосредоточить внимание на чем-либо, находящимся на краю видимости, у меня получалось отлично, но когда надо было делать следующий шаг, глаза непроизвольно скашивались на объект, и все рассыпалось. Рыжик поначалу сердился, но когда понял, что я действительно не могу этого сделать — подобрел и дальше тренировал меня как неразумного котенка. Фактически это был разговор с объектом, от которого прячешься. Я уговаривал Рыжика меня не видеть, а мой телепатический учитель поправлял меня, объясняя как правильнее себя уговаривать. И как при любом разговоре меня тянуло заглянуть в глаза оппонента, чтобы оценить его реакцию на мои действия — а именно это делать было противопоказано.

Кстати, оказалось гораздо проще «уговаривать» не замечать определенные предметы (в частности клыки на лице), чем себя в целом. На привале вволю поиздевался над Лией. Предварительно договорился, что она будет следить за моим головным убором, повязал голову красным платком, и «уговорил» гоблинку его не «замечать». Потом спрятал платок в сумку, и мы всем отрядом потешались над маленькой аристократкой, которая была твердо уверена, что я ничего на голову не надевал. После того, как я вытащил из сумки красный платок и снова повязал его себе на голову — только тогда в глазах Лии забрезжило узнавание. Гоблинку это не остановило, она прыгнула мне на плечи, и моя спина узнала крепость ее маленьких кулачков — после чего я решил эксперименты впредь проводить на ком-нибудь другом.