Станислав Гримайло - Гримайло Станислав Александрович Истории Руана (СИ) Страница 54

- Так и вали к своему хрену. Немедленно, - с ухмылкой предложил я.

Вот же мэрия... Потешается над управами, раздуваясь от собственного величия. А на деле - толпа сосунков, старающаяся как можно быстрее избавиться от сложной задачи, спихнуть ее на чужие плечи. А потом - уверен - еще и будут поливать за "срыв сроков", "ненадлежащее проведение расследования" и "необоснованность выводов за недостаточностью данных". Сами бы попробовали.

- Ха! Вы, инспектор, не понимаете, с кем разговариваете. Вы с самим герцогом разговариваете! Ибо мы слова его...

- Слышь, сопляк, ты себя кем возомнил? Господином Герцогом? Или Богом? Хребет-то потянет? От вида ощипанной курицы всю улицу заблевал, а все туда же - главный всея. Сопли-то подотри... - ухмыльнулся я.

Рихардо побелел, надулся, сразу покраснев, и довольно умело замахнулся. Красивым, многократно отработанным в тренировочной зале движением. Кто ж так на улице дерется-то? Пока ножку отставишь, руку в правильное положение переведешь, корпус повернешь... Тем более в зимней броне, а не в легком и удобном тренировочном костюме.

С легкостью блокировав руку, я без замаха ткнул в зубы сиятельному представителю мэрии. И добавил - крепким, надежным, казенным ботинком.

Рихардо рыбкой, не издав и звука, рухнул в сугроб, облюбованный им же совсем недавно для несколько иного занятия.

Старший гном довольно прогудел:

- Ток так, с иродами этими, и надо, стал быть. Дальше-то чего, господа хорошие? - и ухмыльнулся.

Захотелось пнуть пару раз хлыща из мэрии. Кто ж лежачего, да еще и без сознания, ногами лупит? Не по-людски...

- Незаконченное дело нас ждет. Потом займемся вашим вопросом, - глядя на лежащего в снегу Рихардо, обронил некромант. - А вы приберитесь. Пацана к лекарю, и следов чтобы не осталось...

- Само собой, господа хорошие! - ухнул гном. - Вы нам, стал быть, как чего уразумеете - весточку пришлите. Ну а мы дальше, значит, позаботимся. А за энтого-то... презентик ожидайте...

На том и порешили.

Пока добирались до имения Энтериос, я весь извелся. Гоблин-извозчик, будто на зло, так истово понукал пегую лошадку, что та от скуки засыпала на ходу. Впрочем, сам носатый дрых аналогично - приходилось при малейшем замедлении лупить кулаком по стене экипажа. Когда же мы остановились, и тройная злая серия успеха не принесла, я полез на холод с единственной целью: засветить наглой зеленой харе в ухо.

- Звиняйте, господин: дэ-тэ-пэ, - вальяжно доложил извозчик и шмыгнул огурцом-переростком.

- Ты че, червяк болотный, совсем обнаглел? Какое к крону дэ-тэ-пэ!?

Зеленый дернулся, что, видимо, означало пожатие плечами под объемистым ватником, и махнул указующим шмыгающим перстом куда-то вперед. Я не поленился: спрыгнул и обогнул экипаж. Если шнобель не ошибся - быть ему целым. Пока.

Представшая картина порадовала сердце: два мужичка, один в поношенном и засаленном заштопанном рванье, а второй при полном параде, нечленораздельно мыча, с упоением валтузят друг дружку прямо на мостовой. А чуть дальше, перегородив узкий проезд, прилегла отдохнуть груженая доверху обычная крестьянская телега. Пара молодых парней, похожих как две капли воды, задумчиво почесывая крепкие загривки, застыли у вырванного с мясом полоза.

- Эй, хозяин, убирай корыто, - недовольно гаркнул я. Телега крестьянская, справная, а значит: груженная аккурат до уровня второго этажа. Была. Сейчас же тюки, вязанки и еще девлары знают что рассыпалось по всей округе.

- Хозяин! - рявкнул я, ибо сопение и мат-перемат не смолкли, а еще, пожалуй, и усилились.

Сплюнул, потоптался в ожидании, пока, наконец, дерущиеся выдохнутся и вернутся в реальность.

Один из детинушек, проявив чудеса смекалки, приложил отломанную часть к борту. Задумался, попробовал приподнять телегу (ага, щас!), ругнулся, добыл в недрах объемного тулупа нечто среднее между молотом и топором. Изучил инструмент. Довольно повел носом. Приладил запчасть к борту, старательно вымеряя выбег лыжи по неповрежденной стороне. Зарекся поддержкой брата: "Пойдет?" "Угум-с". Широко размахнулся и...

Парня совершенно не смутило, что телега малость, так сказать, перекошена. Да и один тюк, нежно прижавшийся к борту, явно портит картину. Только когда такие мелочи мешают, если дубинка под рукой, мысля в полете, а одобрение окружающих в кармане?

- Хрясь! - инструмент с радостью проломил борт телеги.

- Зупинися, Здынь! Ты чаво кровинушку стукаешь?! Йди звидкиля! Очи б тэбэ не бачили, ишака полоумного! - мигом отреагировал на треск доламываемой телеги мужичок почище и богаче одетый. Стукнул противника, вскочил, подлетел к замершему в удивлении детине, отобрал оружие и, смачно ругнувшись, треснул кулаком по лбу. Взвыл - стал баюкать поврежденную конечность.

- Эй, хозяин, - позвал я, и когда мужичок перевел на меня взгляд, лениво намекнул: - Давай мигом собирай барахлишко и вали. А то сожгу к крону твою кровинушку вместе с мусором. Дошло? - и зажег самый обычный фонарик. Дабы вопросов не возникло.

Дальше случилось невероятное: братья за два захода разгрузили телегу, возница, слегка отряхнув окончательно замазанную одежку, командуя обалдуями на незнакомом языке, состоящим, по-видимому, из одних ругательств, буквально за минуту починил транспорт. Умело орудуя помесью кувалды и топора. За два захода загрузили, закинули на самый верх хозяина, возница забрался на свое место - натужно скрипя, перегруженная телега поползла по мостовой.

Я вернул челюсть на место. Подошел к экипажу, и, размышляя о неожиданной эффективности огненной магии в области починки поломанного средства перевозки негабаритных грузов, уточнил у извозчика:

- Че такое дэ-тэ-пэ то?

- Деревня телегу положила, - шмыгнул гоблин.

А я-то уже подумал...

Слава Лейнусу, Крону, и всем известным богам - доехали. По пути, естественно, не обошлось без дополнительных приключений. Однако новооткрытый метод убеждения с помощью воздействия шариком магического огня по мягким седалищным местам проявил себя во всей красе: препятствия испарялись буквально мгновенно. Намекнул на горячие обстоятельства - проблема рассосалась.

Единственный сбой произошел в очередном маленьком переулке. Дородная тетка, с развевающимися из-под небрежно надетого чепчика седыми волосами, явно наслаждаясь выступлением перед сбежавшейся со всей округи публикой, надсадно взревывая, самозабвенно толкала обличительную речь. Чихвостила всех подряд: за две минуты я уловил целый список обвинений к Лейнусу, Герцогу, молочнику, поганой молодежи, этим гулящим девкам, орущим ни свет ни заря злыдней мявчащих... Сплюнув, велел вознице сдавать назад и искать путь почище. Будь ты хоть патриархом, а такая дама так помоями обольет, что вовек не отмолишься...