Нет места под звездами (СИ) - Кос Анни Страница 7

— Их силы до времени не проявляли себя, но у меня есть основания полагать, что пробуждение случилось незадолго до падения Витахольма. У обоих детей Канита, — добавил он. — В любом случае, прошлого уже не изменишь. Я забрал Йорунн с собой, временно лишив воспоминаний. Мне нужен был ученик, ей — наставник, без которого собственная магия становилась смертельной угрозой. Мы заключили договор: она согласилась жить в Недоре и пройти обучение, я пообещал помочь в борьбе за свободу ее народу. Сейчас подходящее время, чтобы сдержать обещание.

— И, если бы я не приехал, как долго вы бы ждали подходящего времени?

Хальвард усмехнулся:

— Не стоит думать обо мне хуже, чем я есть на самом деле. Слов на ветер я не бросаю, к тому же договор наш был скреплен клятвой. Тьма и Огонь подтвердили ее, а значит, отступиться не получится.

— Я пока не знаю, как отнестись ко всему этому, — Лонхат не выглядел удивленным, впрочем, как и радостным или разочарованным. — В ваших словах есть смысл, если, конечно, сказанное — правда. С моей стороны было бы дерзостью спорить, но и принять такое — нелегкая задача.

— Думаете, я лгу?

— А почему бы и нет?

— Допустим, — правитель, кажется, начал получать удовольствие от этой беседы. — Тогда в чем моя выгода?

— Союз с хольдингами даст вам возможность получить власть над Великой Степью, а впоследствии, посадив на трон Хольда свою марионетку, ударить в спину императору Сабиру.

Йорунн вздрогнула от сказанного, как от пощечины, и попыталась что-то возразить, но, повинуясь еле уловимому жесту Хальварда, вновь замерла, не проронив ни звука.

— Зачем тогда было начинать войну четыре года назад, да еще и чужими руками?

— Быть может, император оказался хитрее вас, и вам пришлось действовать наспех. А возможно, чтобы освободить трон Хольда, погубив законного конунга.

— И под марионеткой, вы, конечно, подразумеваете леди Йорунн.

— Согласитесь, что я имею право предполагать подобное. Тем более, что вы, леди Йорунн, — Лонхат впервые за вечер смотрел прямо на нее, — до сих пор не сказали ни слова в свою защиту.

— А вы смелый человек, — Хальвард неожиданно улыбнулся. — Оскорбляете меня в моем же доме. Готовы рискнуть своей головой ради того, чтобы узнать больше. Это вызывает уважение.

— Не в мои годы волноваться о том, сколько лет я еще проживу, — старик слегка пожал плечами. — Так что вы ответите?

— Что любому другому за подобную дерзость пришлось бы расплачиваться очень дорого. Но я не зря назвал вас гостем, а леди Йорунн — своим другом. И сказанное вами могло быть правдой. Вот только мне не нужны союзы, чтобы начать войну с Сабиром. Мне не нужны марионетки, чтобы обманом захватывать власть где бы то ни было. Моей магии и верности моих людей хватит на то, чтобы сжечь в пламени войны не только Великую Степь, но и Золотую Империю.

На какое-то мгновение Лонхату показалось, что воздух вокруг Хальварда сгустился и потемнел. Звуки, смех и музыка вдруг смешались и стали глуше, свет померк, даже язычки пламени замерли неподвижно. Время растянулось и застыло, словно капля воска в холодной воде. Единственным источником жизни и движения была фигура герцога, прочее растаяло, смазалось, потеряло значение. Лонхат моргнул — и наваждение пропало, никто из сидящих в зале не заметил происходящего.

— Будь моя воля — леди Йорунн не покинула бы пределов не только Недоре, но и Кинна-Тиате. Если бы мной двигала жажда славы или страсть наживы, то уже сейчас я бы примерял императорский венец. Но моя задача — сохранить равновесие в мире магии, а так же сдержать данное Йорунн слово.

— Мне хочется думать, что все сказанное — правда, — вздохнул Лонат. — Так удобно верить в ваши добрые намерения. В конце-концов я приехал сюда с надеждой обрести союзника, так почему бы не отбросить излишнюю подозрительность? Но у меня не получается. Есть фальшь в ваших словах. К примеру, что на самом деле заставляет вас искать дружбы со мной?

— Чувство вины передо мной, — внезапно произнесла Йорунн, развернувшись к магу всем телом. — За огромную и гадкую ложь, которая тянется уже более полутора лет. Или будете отрицать?

Лонхату показалось, что маг дрогнул. Всего на долю секунды, но этого хватило, чтобы понять — удар был точен и крайне жесток.

— Нет, не буду. Но и говорить об этом сейчас не желаю. Ни место, ни время не подходят для этого.

— Я устала ждать, когда это время наступит. С меня хватит, — Йорунн поднялась с места и на лице ее отразился настоящий гнев. — Довольно играть моей жизнью так, будто у меня нет ни души, ни чувств, ни стремлений. Даже сейчас вы не даете сказать мне и слова, хотя все это касается меня.

— Йорунн, остановись, пожалуйста, — тихо попросил Хальвард.

Лонхат мог бы поклясться, что правителю стоило больших усилий сохранить невозмутимость.

— Ненавижу вас! — выдохнула девушка сквозь зубы и, резко развернувшись, оставила мужчин наедине.

Над столом повисла неловкая тишина. Веселый смех и музыка, царившие в зале, звучали слишком неестественно в сравнении с теми чувствами, что вложила Йорунн в последнюю фразу. Лонхат проследил взглядом за девушкой — зал она не покинула, словно ожидала чего-то, но и на собеседников больше не смотрела.

— Это правда? — наконец уточнил старик. — Вы и в самом деле виновны?

— Гораздо больше, чем можно себе представить, — маг прикрыл глаза и потер их пальцами, как сделал бы любой смертельно уставший человек. — И боюсь, заплатить за это мне придется самым дорогим, что у меня есть. Впрочем, это мои ошибки, они не должны вас волновать. Я покажу вам кое что.

Он щелкнул пальцами, и прямо над столом в воздухе возникли тонкие нити теней, соединенных между собой в некое подобие паутины, только более объемное и гораздо более сложное.

— Это — магия Тьмы, пронизывающая наш мир, — пояснил Хальвард, и по второму щелчку возникло еще несколько плетений. Они переливались разными цветами и вспыхивали внутренним светом. — А это — стихии Огня, Воды, Земли и Воздуха. Магия связывает наш мир воедино, питает его, как кровь — живое тело. Что произойдет с человеком, если отсечь ему, скажем, руку или ногу?

Из сияющей паутины исчезла часть нитей, остальные — оборванные и безжизненные — начали тускнеть и гаснуть.

— У раненого мало шансов выжить, и даже если ему повезет, он никогда не станет прежним. А теперь представьте, что Йорунн суждено было стать залогом сохранения этой магии. Если бы вам пришлось выбирать между счастьем одного человека и выживанием сотен, тысяч, десятков тысяч, то что бы вы сделали? На что решились бы пойти? — он вздохнул и легким движением руки развеял остатки видения. — Йорунн выполнила свою часть договора, теперь моя очередь. Я понимаю, что красивые слова, даже если вы в них поверите — плохая основа для союза. Но так уж вышло, что мои и ваши цели совпадают. Вы хотите справедливости для своего народа, я — сдержать обещание. Если в степи не останется сторонников Сабира, то, возможно, нам удасться избежать большого горя. Это шанс, который нельзя упустить. Итак, что скажете теперь?

Лонхат колебался. Чутье подсказывало, что он идет по лезвию ножа, и уцелеть может только проявив мудрость и дальновидность, а еще, что его удерживают и направляют твердой, умелой рукой. Жизненный опыт подсказывал не спешить с ответом, разум — пойти на поводу у необходимости обрести могущественного союзника, а прошлые обиды — отвергнуть руку помощи, измазанную в крови.

— Мне нечего ответить вам сейчас, — наконец вымолвил он.

— Наверное, вы правы… Спешка в подобных делах чревата ошибками. Думаю, вам понадобится время, чтобы все обдумать.

Лонхат мысленно скривился — герцог оказался на шаг впереди, позволив собеседнику отступить, сохраняя лицо. Было ли это жестом доброй воли или холодным рассчетом, хольдинг не знал наверняка, но в душе был благодарен за возможность обдумать все в тишине и уединении. Он встал и поклонился:

— Этот вечер был слишком утомителен для человека моих лет. Позвольте мне покинуть вас.