Рагу из тролля - Лана Димитрова Страница 9

Дама протянула белобрысому лютнисту кошель, и на этот раз он принял его с чистой совестью, и даже позволил себе приложиться поцелуем к женской руке, потому что победителей не судят.

— Ну что же, прощай, Рован Сладкоголосый, вряд ли мы еще раз встретимся, разве что появится еще один тролль. Но в Видках ты всегда желанный гость!

— Как знать, моя прекрасная дама, как знать.

Улыбаясь, как сытый кот, обнаруживший, что хозяева ушли, а миску сметаны на столе забыли, Рован спустился вниз и терпеливо дождался, когда придет монна Перл, опять отлучившаяся по своим кухонным делам.

— Ну что, пойдем, певец? Я тебе такой обед приготовлю! Ты в жизни такого не ел.

Певец хмыкнул, лихо надвинул берет на одно ухо.

— Рагу из тролля?

— Увы, сам видел, на рагу там ничего не осталось. Да и не готовят из троллей рагу, это я так, приврала немного.

— Мне вот только одно непонятно, — проходимец поднял синие глаза к синему небу.

— Только одно? Да ты счастливец. И что же это?

— Почему дама Маргарита, благородная донна и хозяйка замка переодевается в трактирщицу и называет себя монной Перл?

Зеленоглазая красавица остановилась, уперев руки в боки, и подозрительно разглядывая улыбающегося во все зубы лютниста.

— Как понял?

Рован нежнейше поцеловал белую ручку монны Перл.

— Духи, — смеясь, сообщил он. — В жизни не поверю, что хозяйка замка и трактирщица пользуются одними и теми же духами, довольно дорогими, надо сказать. Это главное. Потом, конечно, все остальное припомнил. Что моя монна слишком умна для простой трактирщицы, Тори Прекрасного знает, философа Вендея читала. Ну и, наконец, имена. Перл и Маргарита не одно ли и тоже? Жемчужина. Жемчужина и трактир — «Жирная устрица» Так скажите, зачем благородной госпоже этот маскарад? Встречал я простолюдинок, притворяющихся знатными дамами, но чтобы наоборот…

Монна Перл пожала плечами.

— Готовить люблю. А знатной даме оно как бы и не положено. Да и Видки как без присмотра оставишь? А замок что? Сиди тут, как кура на насесте, благородно вздыхай. Скука смертная. Ладно, потом обо всем этом поговорим. Пойдем, Рован Крепкоголовый. У нас много дел. Тебе поздравления принимать, мне свадьбу готовить.

Рован споткнулся на ровном месте и побледнел.

— Какую свадьбу?

Трактирщица-госпожа строго ему в глаза взглянула.

— Законную. Ну и веселую, конечно. Ты же мне там, на мосту, предложение сделал? Дескать, выживу — женюсь. Ну, так я согласна. И ждать ответа вечность тебе не придется.

«Лучше бы я умер», — пронеслось в голове у певца.

— И не вздумай бежать, — добавила монна Перл, беря его под руку. — От меня еще никто не убегал.

Глава 5. Музыкант для инквизитора

​​​​​После триумфального возвращения бродячего певца, Видки захлестнула волна народных гуляний, подогретых еще и объявлением монны Перл о том, что сударь Рован изволил ей предложение сделать, а она его соблаговолила принять, так что скоро будут они жить долго и счастливо. И вот с одной стороны, певец понимал, как ему повезло, а с другой, взгляд его все чаще тоскливо обращался либо к дороге, либо к глади морской. Достать бы сейчас коня, или лодку, и только его и видели. Брак с монной Перл, она же дама Маргарита, особа благородных кровей, для бродячего певца счастье редкостное, но что ему делать в этом самом браке? Помогать пиво разносить да развлекать сельцов и путешественников песнями и игрой на лютне? Лет через десять — возможно. Хотя нет, скорее через двадцать. Да, через двадцать и ни днем раньше.

Каждое утро он просыпался с намерением попрощаться с Перл, поцеловать невесту, попросить ждать его, храня верность. Оставить ей половину золота (хотя, зачем оно владелице замка и трактира) и, помахав беретом, скрыться за поворотом. Искать славы и приключений, но в основном, конечно, славы. Он странствующий певец и музыкант, а не трактирщик!

— Я Рован Сладкоголосый, — говорил он себе, глядясь в осколок зеркала. Из прозрачной глубины на него смотрели полные отчаяния синие глаза. — Я победил тролля, сыграв его песню задом наперед. Я…

— Герой наш, где ты, — звали его желающие в сто первый, наверное, раз, послушать историю бесславной гибели чудовища, и Рован, вздыхая, откладывал свой побег (это если не получится уйти по-хорошему) на следующую ночь.

Он честно хотел сделать все как лучше, и впервые в жизни не находил слов, глядя на монну Перл. Не поймет. Женщины никогда не понимают, отчего мужчинам не сидится на месте. Рован уже собрал и припрятал дорожную суму, и даже втихую договорился с кузнецом о лошади, которая должна его ждать, уже оседланная. Осталось только объявить о своем отъезде.

Выдохнув, Рован взял в руки кружку пива и поднялся. Все гости тут же замолкли, глядя на него с уважительным любопытством. Герой он и есть герой, староста даже попытался ему тишком свою единственную дочь просватать, намекая на то, что монна Перл, конечно, дама видная, но уж больно строга. А его доченька не смотри, что заика, зато молчит все больше, а в жене это — золото!

— Дорогие мои друзья, моя возлюбленная невеста, я хотел бы поблагодарить всех вас за гостеприимство. Я прозреваю за Видками большое будущее! Они еще затмят Сафру, и, возможно, когда-нибудь столица королевства будет именно здесь, а не в Белогарде! Потому что именно здесь живут самые умные, храбрые, добросердечные люди, которых я когда-либо встречал!

Умные, храбрые, и добросердечные люди одобрительно зашумели. Только монна Перл, стоя за своей стойкой, недобро прищурилась, глядя на красноречивого своего суженого. Эх, хороша была, чертовка.

— Сегодня я хочу вам признаться, что решил…

Дверь в таверну распахнулась, и под дружный вздох ужаса на пороге появились трое в черных одеждах.

— Кто тут бродячий певец Рован, незаконный сын донна Пьерре де Люц, прозванный Сладкоголосым?

— Он!

С десяток рук тут же указали на Рована, а те, кто сидел рядом с ним поспешно отодвинулись, как от зачумленного. Даже несколько свечей погасли, наверное, от страха перед пришедшими.

— Я, — подтвердил Рован, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Три пары глаз вонзились в него раскаленными гвоздями.

Инквизиторы. Боги, чем же он провинился? Хотя, о чем спрашивать. Никаким богам не молится, ни старым, ни новым (и не то, чтобы не верил, просто все как-то некогда). Жертвы не приносит, на исповедь не ходит, индульгенции не покупает. На одном месте не сидит, а так же несколько раз был замечен в распевании куплетов подозрительного содержания. А