Стивен Эриксон - Память льда. Том 1 Страница 32

Паран внимательно посмотрел на неё.

– У тебя есть и другое подозрение, верно?

– Да. Я сказала, что никто не знает, кто создал Колоду Драконов. Но есть иная сущность, не менее загадочная, и сама по себе – тоже структура, ограничивающая силу. Подумай о терминах, которыми мы описываем Колоду Драконов. Дома… Дом Тьмы, Дом Света, Жизни, Смерти… – Серебряная Лиса медленно обернулась к нему. – Подумай о слове «Финнэст». Его значение, как понимают т’лан имассы, «Обитель Льда». Давным-давно среди Старших рас «Обитель» была синонимом нашего «Дома» в значении и употреблении, то есть означало то же, что и «Путь». Где содержится источник силы и власти яггута? В Финнэсте. – Она помолчала, заглядывая в глаза Парану. – «Треморлор» по-трелльски означает «Дом Жизни».

Финнэст… Дом Финнэста в Даруджистане… Дом Азатов.

– О Треморлоре я никогда не слышал.

– Это Дом Азатов в Семи Городах. В городе Малазе, в вашей Империи, стоит Мёртвый Дом – Дом Смерти…

– Ты считаешь, что Дома Азатов и Дома Колоды – одно и то же.

– Да. Или они каким-то образом связаны. Подумай об этом!

Вот чем Паран и занимался. Ни о Колоде, ни о Домах он почти ничего не знал – и не мог понять, как сам вообще может быть с ними связан. Ему стало ещё тревожней, беспокойство отдалось болезненным спазмом в животе. Капитан нахмурился. Он слишком устал, чтобы думать, но думать было необходимо.

– Говорят, старый Император, Келланвед, с Танцором смог войти в Мёртвый Дом…

– Келланвед и Танцор с тех пор Взошли и ныне правят Домом Тени. Келланвед стал Престолом Тени, а Танцор – Котильоном, Узлом, Покровителем Убийц.

Капитан ошеломлённо уставился на неё.

– Что?

Серебряная Лиса усмехнулась.

– Это вполне очевидно, если поразмыслить, не так ли? Кто из Взошедших обратил внимание на Ласиин… с тем, чтобы её уничтожить? Престол Тени и Котильон. С чего бы кому-то из Взошедших вообще волноваться о судьбе некой смертной женщины? Если только ими не движет жажда мести.

Перед глазами Парана встала давняя картина – дорога на побережье Итко-Кана, чудовищная бойня, плоть, разорванная огромными клыками – Псы. Псы Тени, щеночки Престола… С того дня капитан пошёл в жизни иной тропой. По следу юной женщины, которую одержал Котильон. С того дня его жизнь начала разваливаться на куски.

– Постой! Ведь Келланвед и Танцор вошли в Мёртвый Дом — почему же они не приняли его аспект, аспект Дома Смерти?

– Я сама об этом думала – и вижу одну возможность. Владение Смерти уже было занято, Паран. Король Высокого Дома Смерти – Худ. Я полагаю, что всякий Дом Азатов скрывает в себе все врата, выходы на все Пути. Если сумеешь войти в Дом, сможешь… выбирать. Келланвед и Танцор нашли пустующий Дом, незанятый престол – и заняли место правителей Тени. Тогда появился Дом Тени, стал частью Колоды Драконов. Понимаешь?

Паран медленно кивнул, судорожно пытаясь уложить всё это в голове. В животе разлилась болезненная дрожь – волевым усилием он подавил её. Но какое отношение это всё имеет ко мне?

– Дом Тени был некогда Обителью, – продолжила Серебряная Лиса. – Это легко заметить, в нём нет такой же иерархической структуры, что в остальных Домах. Это звериное, дикое владение, которое долгое время не знало иного правителя, кроме Псов.

– А что же Независимые карты?

Серебряная Лиса пожала плечами.

– Неудавшиеся аспекты? Необходимая сила случайности, неожиданности? Азаты и сама Колода – это структуры упорядочивающие, однако всякий порядок нуждается в свободе, иначе он застывает, становится хрупким.

– А где же в этом порядке моё место? Я – ничто, Серебряная Лиса. Косолапый смертный.

О, боги, не втягивайте меня в это – в то, к чему всё, похоже, идёт. Пожалуйста.

– Об этом я думала, Паран, долго и глубоко. Аномандр Рейк – Рыцарь Дома Тьмы, – сказала она, – но где же сам Дом? Прежде всех прочих была Тьма, Мать, породившая всё. Значит, должно быть древнее владение, Обитель, или даже нечто более древнее, чем сами Обители. Средоточие врат в Куральд Галейн… ненайденное, скрытое, Первая Рана, срощенная душой, запечатанная живым духом.

– Душой, – пробормотал Паран, и по спине у него побежали мурашки, – или целым легионом душ…

Серебряная Лиса тихо выпустила воздух сквозь зубы.

– Прежде Домов были Обители, – продолжил с безжалостной логикой Паран. – И те и другие неподвижные, выстроенные. Как дома в поселениях. Но прежде поселений… люди кочевали. Дома образовались из Обителей, Обители из… врат, пребывающих в постоянном, непрестанном движении… – Он зажмурился. – Повозка, нагруженная бессчётными душами, запечатывающими врата во Тьму…

И я послал двух Псов в эту рану, видел, как они прошли сквозь печать… клянусь Бездной…

– Паран, что-то произошло – с Колодой Драконов. Явилась новая карта. Независимая, но, как мне кажется, доминирующая. У Колоды никогда не было… Господина. – Серебряная Лиса повернулась к нему. – Я думаю, что теперь у неё есть Господин. Ты.

Глаза капитана распахнулись; он уставился на неё, сначала ошеломлённо, затем с насмешкой.

– Это же чушь, Рва… Серебряная Лиса. Только не я. Ты ошибаешься. Наверняка…

– Не ошибаюсь. Мою руку направили силы, чтобы изобразить карту, на которой – ты…

– Какую карту?

Она не ответила, но продолжала, будто не услышала:

– Кто направил меня? Азаты? Или иная, неведомая сила? Я не знаю. Джен’исанд Рул. Странник-в-Мече. – Серебряная Лиса посмотрела ему в глаза. – Ты – новый Независимый, Ганос Паран. Рождённый случайностью или нуждой, цель которой ясна лишь самим Азатам. Ты должен найти ответ на вопрос о смысле собственного создания, постигнуть цель того, чем стал.

Он иронически приподнял брови.

– Ты ставишь передо мной высокую задачу? Ждёшь подвига? Уволь, Серебряная Лиса. Бестолковые, бесцельные мужчины подвигов не совершают. Это задача для лупоглазых героев из эпических поэм. Я не верю в цели – больше не верю. Они – лишь самообман. Ты ставишь мне эту задачу, но тебя ждёт горькое разочарование. Как и самих Азатов.

– Незримая война уже началась, Паран. Сами Пути подверглись нападению – я чувствую некую силу в Колоде Драконов, хоть и не могу пока её нащупать. Собирается… армия, а ты – солдат – часть её.

О да, так говорит Рваная Снасть.

– У меня и видимых войн – по горло, Серебряная Лиса…

Когда девочка посмотрела на капитана, её глаза блеснули.

– Возможно, Ганос Паран, это всё – одна и та же война.

– Я не Дуджек и не Бруд – я не умею выстраивать планы… кампаний. Меня… меня просто разрывает на части.

– Я знаю. Ты ведь не думал, что сможешь скрыть от меня свою боль? Я вижу её в твоём лице, и моё сердце рвётся на части.

Капитан отвёл глаза.

– Я вижу сны… ребёнок в ране. Он кричит.

– Ты убегаешь от этого ребёнка?

– Да, – дрожащим голосом признался он. – Эти крики… ужасны.

– Ты должен бежать к этому ребёнку, любимый. Бегство ожесточит твоё сердце.

Капитан обернулся к ней. «Любимый» – такие слова, чтобы манипулировать моими чувствами?

– Кто этот ребёнок?

Серебряная Лиса покачала головой.

– Я не знаю. Жертва незримой войны, наверное. – Она попыталась улыбнуться. – Твою отвагу уже испытывали прежде, Паран, но ты выдержал.

Он поморщился и пробормотал:

– Никогда не поздно сдаться.

– Ты – Странник-в-Мече. Карта существует.

– Мне плевать.

– Ей тоже, – парировала Серебряная Лиса. – У тебя нет выбора…

Паран накинулся на неё.

– Тоже мне новость! Спроси у Опоннов, как я справился! – Он дико расхохотался. – Сомневаюсь, что Близнецы оправятся. Ошибка, Снасть, я всегда – ошибка, неверный выбор!

Она долго смотрела на капитана, а затем – возмутительно – просто пожала плечами.

Паран вдруг остыл, отвернулся. Посмотрел на Мхиби, Скворца, Молотка и Быстрого Бена. Все четверо за это время даже не шевельнулись. От такого терпения – да что там, от такой веры — капитану захотелось кричать. Вы ошиблись. Все вы ошиблись! Но Паран понимал, что они не станут и слушать.

– Я ничего не знаю о Колоде Драконов, – глухо повторил он.

– Если у нас будет время, я научу тебя. Если не будет, найдёшь свой собственный путь.

Паран закрыл глаза. Боль в животе возвращалась, росла, вздымалась волной, от которой уже было не отмахнуться. Конечно. Рваная Снасть именно так и поступила бы. Всё у тебя получилось, Скворец. Теперь она ведёт, остальные – следуют. Хороший солдат – капитан Ганос Паран…

В мыслях он вернулся в жуткое, кошмарное царство внутри меча Драгнипура, где легионы скованных душ неустанно тащили громадную повозку… а в сердце её – холодная, тёмная пустота, из которой тянулись цепи. В повозке едут врата, врата в Куральд Галейн, на Путь Тьмы. Меч собирает души, чтобы запечатать их… какова же рана, что требует стольких душ… От приступа боли капитан застонал. Маленькая ручка Серебряной Лисы коснулась его локтя.