Андрей Акулов - Панголин. Запретная книга(СИ)

Андрей Акулов

Панголин. Запретная книга

Пролог

Из густой сумрачной чащи на солнечную поляну выскочил молодой олень, лихо глянул по сторонам и бодрым галопом проскакал зеленую лужайку, словно атлет, играя мышцами под бархатистой шерстью – от него веяло силой и уверенностью. Слегка притормозив на краю, он опустил рога и нырнул в заросли – лес мгновенно поглотил его, только хруст ломающихся веток и шелест листвы выплеснулся на равнодушную поляну.

Через несколько секунд выбежала стая горбатых собак, выстроившись цепочкой, согласно стайной иерархии. Вожак, низко опустив притупленную морду, шел точно по следу. Остальные только изредка принюхивались и одобрительно тявкали. Не останавливаясь, они скрылись в едва заметной расщелине кустов, проделанной оленем.

Легкий ветерок подмел овальную сцену, пригладив взъерошенную траву, и увлекся кронами невысоких деревьев. Запели притихшие на время птицы, заскрипели насекомые – лес вновь погрузился в летнюю дрему.

На краю поляны пушистый куст с маленькими длинными листочками пустил едва заметную рябь, будто порыв ветра прошел рядом, и невзначай обрисовал силуэт человека. Чешуйчатые доспехи покрывали все тело охотника-панголина. На бритой, заляпанной грязью голове рос гребень бурых волос, послушно уложенных назад. Небольшая сумка плотно привязана двумя ремнями к спине. На поясе – короткий меч и кинжал. В руке – лук. Из-за плеча выглядывали черные перья стрел.

Придерживаясь растущих плотным кольцом кустов, он перешел на противоположную сторону по краю и исчез в чаще тихо, как призрак. Ни одна ветка не шелохнулась и не издала болезненного треска. Многоголосая песнь лесного хора не прервалась напряженной тишиной – она лилась извилистым ручейком, соединяясь с другими потоками и наводняя скрытой жизнью древний лес. Далекие крики ворона отбивали четкий ритм отрывистыми «кррр, кррр, кррр…»

Короткий спектакль закончился. Случайные актеры разбежались. И только неподвижная пятиметровая хозяйка полукруглой сцены осталась изучать тонкие нотки запахов – раздвоенный язык монотонно выстреливал из черной зловонной норки, улавливая невидимые частицы ароматов. Гигантская ящерица ничем не выдавала своего присутствия, полностью сливаясь с зеленым покрывалом. И если бы не полное брюхо, то она бы грубо вмешалась в разыгравшееся недавно представление, прервав его в самом начале.

1

Насколько крепки оковы?

                                           Из Библии Мироноса.

И разгневался Бог на людей.

И покинул забывших заветы Его.

И настал судный день для людей.

И сказал тотчас сатана правящим детям своим: «Начинайте сеять огненные грибы, дети мои».

И полетели во все концы огненные стрелы.

И выросли адские грибы, подпирая небо черными шляпками.

И сказал сатана детям своим: «Выпускайте огненные ветра, дети мои».

И задул огненный ветер, унося деревья, дома и мясо с костей людей и животных.

И сказал сатана детям своим: «Выпускайте смертоносные лучи».

И осветили лучи смерти всю землю.

И проникали они во все щели и норы, никому не давая спрятаться.

И покрылись оставшиеся в живых люди язвами и нарывами.

И умирали долго и мучительно: в голоде, в холоде и болезнях телесных.

И была то кара за грехи людям. За то, что провозгласили себя равными Богу. За то, что забыли молитву о спасении. За то, что поддались искушению дьявольскому.

Но не везде выросли грибы огненные. И остались земли сатаною не тронутые.

И жили там люди блаженные, праведные. И кормились они только тем, что подал Бог с природою, не используя дьявола знание.

И послал Бог Сына своего Мироноса указать спасенным людям путь к процветанию.

И воцарился на земле Мир праведный.

И послал тогда Бог людям испытание.

Одарил все леса дивной жидкостью, именуемой «Слезой грибницы».

И сказал Он людям: «Излечит она все болезни и раны смертельные.

Пусть послужит она вам во благо.

Но не ешьте грибов на той жидкости, ибо это вам искушение.

Кто нарушит наказ Мой - умрет человеком, а родится исчадием адовым…»

Город Мироград – столица Божьих Земель. В центре, над строгими постройками богатых горожан возвышается главный храм Мироноса, где в закрытом склепе покоится нетленное тело пророка. Величественное сооружение, будто пышное белое облако, спустившееся на землю, пестрит множеством сводов и арок. Десятки пузатых башен и колоколен каскадом уходят в небеса, а золоченые купола на их вершинах по яркости сияния соперничают с солнцем. Здесь было средоточие всей церковной власти и накопленных знаний. В обширной библиотеке хранились рукописи Спасителя, его первых учеников и последователей, различные толкования и пересказы библии Мироноса и его учения. Этот храм – олицетворение всей силы и могущества слова «Миронос!»

Но в любом городе, помимо цитаделей духовности есть и темные подвалы забвения…

Тяжелая дверь тюрьмы, пронзительно скрипнув, ударила каменную стену, и раскаты грохота разлетелись по душному коридору, растворяясь в темных камерах. На мгновение показался обитый железом кожаный сапог, и на желтый свет фонаря вылезла голова, увенчанная копной волос цвета сухой соломы. Бледное лицо, будто сучковатое полено обтесанное топором, светилось широкой желтозубой улыбкой. Кулл – молодой коренастый охранник – посмотрел по сторонам и выпрыгнул в коридор. На нем болтались легкие, давно нечищеные доспехи. Брякнув железом, он вразвалочку двинулся к освещенному столу. Меч на застегнутом слишком свободно ремне волочился по каменному полу, издавая недовольное бренчание в старых ножнах. В руках солдат нес потускневший шлем с торчащим лисьим хвостом на макушке. Белый кончик был сломан и, свесившись набок, болтался пушистой культей. Поворачивая голову то в одну, то в другую стороны, Кулл принялся отвешивать поклоны каждому заключенному, скрытому в глубине камер: