Дик Хансен - Золотой остров

Дик Хансен

Золотой остров

(Кулл)

(«Северо-Запад Пресс», «АСТ», 2002, том 10 «Кулл и Золотой остров»)

Пролог Колдовской шторм

Едва лишь густой, непроницаемый для обычного человеческого глаза туман наконец рассеялся, внезапно, подобно каре разгневанных богов, налетел жуткий шквал. В считанные мгновения море сделалось черным: огромные валы вздымались, подобно горам, словно пытаясь дотянуться своими холодными, мокрыми вершинами до самых туч. Однако извечные небесные скитальцы с легкостью ускользали от них, периодически, словно в насмешку или в гневе, разражаясь громами и молниями. Ведь только ветер, этот пастух, поставленный самими богами над небесным стадом, имел над ними непререкаемую власть. Только лишь его воле они были покорны, следуя туда, куда направляли их его шквальные порывы.

Все происходящее в данный момент на море можно было сравнить разве что со светопреставлением, которое, если судить по предсказаниям многочисленных пророков, обязательно должно произойти. И если оно и будет чуть менее масштабным чем то, которое много веков назад уничтожило легендарную Симхайю, то это вовсе не означает, что боги менее гневаются на смертных за их несчетные грехи и пороки…

И надо же было так случиться что в самом сердце этого кошмара, устроенного не на шутку разбушевавшейся стихией, вдруг оказался корабль. Быстроходная двухмачтовая галера с двумя рядами весел и с окованным медью тараном на носу. Последний, несомненно, указывал на боевую принадлежность данного судна. Кроме того, длинный узкий корпус говорил о его прекрасных скоростных качествах, что, в сущности, и являлось главным внешним отличием военных кораблей от торговых. Но в данный момент все это не имело большого значения, ибо, оказавшись во власти урагана, галера больше походила на простую щепку, которую самодовольные морские волны, могли гнать, швыряя из стороны в сторону, куда только пожелают.

Тем не менее, экипаж попавшего в шторм корабля, по всей видимости, сдаваться не собирался, вступив в отчаянную схватку с самой природой. Новичков среди них не было. Каждому из моряков доводилось не раз попадать в подобные переделки, и поэтому все знали, что и как нужно делать, чтобы спасти корабль и собственные жизни. Подобные сражения периодически случались на всех морях, наверное, с тех самых пор, как человек начал бороздить их, на сотворенных им судах. И порой ему удается одержать верх в этом извечном споре жизни и смерти. Порой, но далеко не всегда. Ежегодно множество кораблей находят вечное пристанище на морском дне, и нередко вместе со всем своим экипажем. И никто из выходящих в морской поход не бывает застрахован от подобной участи. Это отлично осознают все, от юнги до капитана. Но, видно, уж такова человеческая натура, не выносящая чьего либо превосходства над собой. И порой она толкает людей на риск, для того чтобы лишний раз доказать морю, природе и богам, что им по силам гораздо большее, чем они сами в себе подозревают…

Некоторое время галере, благодаря стараниям ее экипажа, удавалось более или менее удачно противостоять набрасывающейся на нее сразу со всех сторон морской стихии. Если жалкие потуги людей, в данном случае, вообще, можно было назвать противостоянием. Ведь со стороны все это выглядело, как попытка червя сдержать напор наступившего на него слона. И все же борьба за жизнь не прекращалась ни на миг…

С каждой минутой гибель корабля казалась все более неотвратимой. В этот раз море одерживало верх над человеком и творением его рук. Очередным жутким порывом ветра с мачт сорвало все паруса, а вскоре и сами мачты, одна за другой, оказались, словно сухие тростинки, сломаны ударами гигантских волн невероятной силы; огромные весла были превращены в жалкие огрызки; обшитый дубом прочный корпус стонал и трещал так, что, казалось, вот-вот развалится на куски. Часть экипажа оказалась смытой за борт. Никого из них вытащить, естественно, не удалось. В данной ситуации это оказалось совершенно невозможно. Люди нашли быструю смерть среди бушующих волн. Те же, кто оставался на судне, уже приготовились вскоре последовать за своими товарищами, по тому неведомому пути в вечность, на который, как ни крути, а все равно, рано или поздно, каждому придется ступить. Так какая, в конце концов, разница, когда это случится? Никто не проживет дольше того, чем отпущено ему самими богами. А кто думает иначе, тот попросту полоумный дурак, не знающий ничего о жизни…

Как это ни странно, но за происходящей на море трагедией, оказывается, пристально наблюдали. В одной из комнат мрачной башни, стоящей на высокой скале, двое мужчин, облаченных в черные жреческие мантии, склонились над висящим в воздухе, прямо перед ними, магическом кристаллом. Первый из них был высоким, статным, с черными как смоль волосами и бородой. На его голове сияла золотая, сплошь усыпанная крупными драгоценными камнями, корона. Гибкий стан опоясывал широкий, шитый золотыми узорами пояс, на котором, в столь же богатых ножнах, висел меч.

Второй был ростом чуть пониже первого, зато шириной плеч превосходил его чуть ли не вдвое. Голову его, вместо короны, охватывал тонкий золотой обруч в виде змеи, вцепившейся зубами в собственный хвост. На его не менее роскошном поясе также висел меч. Сие оружие, по виду простое, без всяких украшений, размерами было подстать могучей фигуре своего владельца. Наверняка, далеко не каждый боец смог бы орудовать им, даже держа обеими руками. А уж об одной и речи быть не могло.

Глядя в магический кристалл, оба с нескрываемым удовольствием наблюдали за терпящим бедствием кораблем. Каждое его крупное повреждение или очередная гибель члена команды вызывали на их лицах мрачные, полные какого-то дикого злорадства улыбки. Похоже, те, кто тонул сейчас в бушующем море, за много лиг от этой башни, являлись для этой парочки, смертельными врагами и никак не меньше. Что вскоре и подтвердилось…

Между тем, уже готовый вот-вот отправиться на дно корабль вдруг совершенно неожиданно объяло какое-то непонятное серебристое сияние. Подобно туману, оно вмиг окутало непроницаемой пеленой весь корабль целиком, сделав недоступным даже для магических взоров. Далее на глазах до крайности изумленных наблюдателей произошло самое настоящее чудо. Серебристое сияние исчезло почти так же неожиданно, как появилось. А вместе с ним словно бы растворился в воздухе и сам корабль, не оставив после себя ни малейшего следа: словно его там и вовсе никогда не было.

Из груди человека в короне вырвался мучительный, полный ярости стон, похожий на рычание раненого хищника.