Кости и цветы - Ярослав Гивиевич Заболотников Страница 2

— Дракон, — сидя на письменном столе, блестевший голым торсом ассасин откусил кусок пирога. — Хотя мы с Эрми и его думали завалить в случае чего. Но крылатая ящерица оказалась умнее. Больше не дерзила.

Слушая нескончаемые потоки бахвальства, Эрминия лишь вздохнула. Она вместе с Лайлой примостилась на узенькой скамейке у стены и лениво жевала выпечку. Вкусную, к слову. Сырный пирог с нектаром и миндалём.

— А расскажи, как Леонардо…

— Всё, — поморщился Рэксволд. — Хватит на пока рассказов. Язык уже сухой, как щель… — слово «храмовницы» сдержали ветхие рамки приличия, —…под дверью кузницы.

— Так чаю хлебни, — Алан заботливо пододвинул кувшин с жасминово-липовым напитком.

— Перед выходом горло промочу… — ассасин посмотрел в распахнутое окно, за которым на залитой солнцем мостовой звенели подковы. — Где тут можно броню полегче найти? Не то у меня цыплята в штанах скоро зачирикают.

— Столица большая. Надо подумать…

— Я тоже хотела бы сменить меха на что-нибудь более изысканное, — Лайла пригубила кружку, оставив у лица шлейф цветочного аромата. — Или хотя бы удобное…

— Тебе-то зачем? — Рэксволд скосил глаза на девушек в расстёгнутых тулупах, а потом полноценно взглянул на вампиршу. — Ты ж вечно мёрзнешь, — улыбнулся он. — Рукава обрежь — самое то будет. Штаны можешь просто снять, я осуждать не стану.

— Замечательное предложение, — та изящным жестом посильнее запахнула тулуп. — Но я всё же потерплю: дождусь иных одеяний.

— Ты не боишься с такими шутками однажды не проснуться? — вошедший в холл Джон кивнул на слишком серьёзную Эрминию.

— Она привыкшая. Может, именно за них меня и полюбила.

— Ага… — неторопливо изрекла северянка, размышляя о том, как её только угораздило втюриться в такого весельчака. Бесшабашного. Буйного. Горделивого. И теперь до жути родного. Спасибо, что хоть мастерство воина не пропил.

— Так, — согнал хмурь со лба Алан. — Припомнил пару мест. «Броневая лавка» здесь, неподалёку, и «Витая роза» в южном квартале. Это кожевники. Есть ещё дом моды на главной площади. «Лилия» называется. И галантерея «Шик». Тоже в центре. Правда, сейчас, с этим вашим возвращением существ, цены везде ломовые.

— Нашёл чем пугать, — Рэксволд тронул висевший на груди банковский медальон и уж хотел было стянуть с шеи коротенький шарф, но потом вспомнил про спрятанный под ним небольшой секрет.

— Нам бы всем приодеться… — хоть мощный торс Джона и смотрелся хорошо, щеголять так на людях он находил неприличным.

— Всем? Ушастому тоже? Я в няньки не нанимался. И вообще у него нет денег. Научите его дворы мести или навоз выгребать. Полезнее будет.

— Рэкс, — после вздоха сказала Лайла. — Шойсу спас мне жизнь. Не остался в стороне и на арене. Сам же видел. Разве этого мало? Ты обучал Эрми эльтаронскому и виверхэльскому, так помоги преодолеть языковой барьер. А чтобы его бедность тебя не смущала, относись к нему как к погорельцу, какому судьба оставила лишь пару вещей.

— Угу… Погорелец-Уголёк…

— Я серьёзно. Никто не взваливает эту ношу исключительно на тебя. Справимся сообща.

— Н-да… Где он вообще? Всё спит? — карий взор взмыл к потолку. — Или уже сбежал через окно?

— Ручаюсь, что всё ещё здесь. За ним Скарги приглядывает. В невидимости.

— Радость-то какая… — проворчал ассасин, который даже окно приоткрыл перед уходом.

— Э-э-э… — заёрзал на табуретке Алан. — Скарги ещё и невидимым может быть? Я и так второй раз за ночь чуть со страху не помер, когда он в дом залетел. После знакомства крылатик уже вроде как не пугает, но если вдруг из ниоткуда вылезет…

— Не волнуйся… — начала было Лайла.

— Да поздно уже, — перебил её Рэксволд. — Ты, главное, не оборачивайся, — он залпом осушил кружку и пошёл на выход.

— Нет там никого, — буркнула Эрминия.

Однако Алан решил убедиться лично — в углу, на ящике, стоял лишь таз с замоченной одеждой. Знал бы юнец о гостях заранее, оставил бы девушкам рубашки. Всё лучше грязных тулупов, где мех местами был всклокочен, как у дохлой собаки. А вот на Рэксволда он бы с удовольствием нацепил что-нибудь помокрее.

* * *

Лайла стояла на улице под кустом робинии, увешанным розово-белыми соцветиями, и смотрела на город. Озарённые солнцем трёхэтажные дома. Пропитанный благоуханием ветер. Пёстрые клумбы в каменных сферах на каждом углу и треугольные горшки на перилах балконов. Цветы здесь были в почёте. А потому цвели и люди. Улыбались, смеялись, слепили взор яркими ткаными одеяниями. Даже у стражников, сверкавших серебристыми кольчугами, «хауберками», как назвал их Джон, спины укрывали лёгкие сиреневые плащи. Не город, а мечта. Особенно после севера, где каждый встречный норовит метнуть в тебя топор. Однако не всё было так радужно. Над гамом улицы взмыла мрачная, протяжная речь:

— Боженья выслали на нас кару! Суровую и неизбегуймую! Растиснули узы чудовищ сдерживаемые, — вещал ковылявший в коричневой рясе бородатый мужчина. — Мы должноти сплотиться и взнести ношу на плечи ложиму! Храмовы дверницы раскрыты по закат! Приходствуйте! Покуда вы живы, покуда сердце стукает — выбор за искуплением!

Ардонэйзийский язык мало отличался от эльтаронского или рорхского. Искажённые слова быстро обретали смысл, заполняя пустоты восприятия. Хотя Лайла и без того признала бы местного проповедника. Мало кто станет носить на груди толстую цепь с амулетом в виде окаймлённой кругом воронки и уж тем более потрясать им перед прохожими.

— Не обращай внимания, — подошёл к вампирше Алан. — Храмовники вопят с утра до вечера. С первого дня всей этой чертовщины. Почти без толку.

— Неужели никто не ищет утешения?

— После того как одного из них лесные твари по полям растащили? — юнец нервно усмехнулся. — Нет, в богов веры мало. Здесь, за стенами, пока безопасно. Но не благодаря молитвам. Стража держит ухо востро, а всякий, кто мечом махать умеет, в наёмники подался. Цены у кузнецов скачут, как мячи у детворы. Только падать не умеют. Нож по цене козы, как тебе такое?

— Звучит скверно, — Лайла встретилась взглядом с пареньком. — А как твои дела?

Тот почесал лохматую макушку:

— Да я, сказать по-честному, лишь обустроился… Пока мелочёвкой всякой занимаюсь. Раз люди трясутся над своими пожитками, надо зарабатывать репутацию. Но сегодня у меня выходной! — спешно заверил Алан и широко улыбнулся. — Такая встреча! Хочу показать вам столицу, обуть, одеть, накормить. Как у нас говорят: «Всё, чаго душа пожелавствует».

— Спасибо, — ответила улыбкой Лайла. — Вчера ночью я поняла: после хладности севера нет ничего приятней дружеских объятий, — она приобняла юнца, осторожно, чтобы не поранить шипами на рукавах.

— Ну ты это… Смущаешь… — лицо того выкрасилось в цвет помидора. — Вон все глазеют…

— Будешь ворчать ещё и поцелую, — она легонько щёлкнула Алана по носу, а потом, мягко отстранившись, поправила полурасстёгнутый тулуп. — Вчера ты был менее застенчивым.

— Ещё бы. После того как чуть не умер со страху. Дважды.

— Однако сейчас мефит на моём плече тебя не волнует?

— Он что, здесь?.. — уставился на приплюснутый мех паренёк. — Ой…

— Не слушай Рэксволда. Скарги безобидный. Для друзей.

— И как я узнаю, что он со мной дружит?

— Легко. Не пойми кого, я не обнимаю. А мои друзья — его друзья.

— Ну ладно. Хоть немного успокоила меня… О. Вот что хотел спросить, — прищурившись от солнца, Алан бросил взгляд на мастерскую и продолжил вполголоса: — Шойсу… Он впрямь из иного мира?

— Не исключено, — Лайла возвела взор к белоснежным облакам на голубом небе. — Нам ничего о нём не известно, кроме воинственного нрава и принадлежности к другому народу. Мы приглядываем за ним по возможности, но оставаться с ним наедине я тебе не советую.

— Понял… — от внезапно серьёзного лица девушки, юнец аж поёжился.

Позади послышались голоса — из дома вышел остроухий в сопровождении остальных.

Лайла сразу же обернулась:

— Что-то вы дол… го…

Голову Шойсу на уровне глаз опоясывала сетчатая повязка. Она была сделана из какой-то ветоши, о чём свидетельствовали свисавшие на щёки нитки.

— Что с ним?..

— Что с ним? — передразнил Рэксволд и следом злобно выпалил: — Твой «погорелец» полгода топтался у окна, а потом упёрся рогом, что никуда не пойдёт, пока не сваял себе вот эту лабуду из половой тряпки. Я особо не возражал. Жаль, в уборной ничего не нашлось. Не то бы выдал.

— Слишком яркий свет, — догадалась вампирша. — По-видимому, у него проблемы со зрением.

— С головой у него проблемы… — покосившись на небо, буркнул ассасин. — Скотина слепошарая…

— Если что, он при оружии, — предупредил Джон, ёрзая торсом в жарком тулупе. — Можно, конечно,