Елизавета Дворецкая - Дракон восточного моря. Книга 2: Крепость Теней

Елизавета Дворецкая

Крепость Теней

Глава 1

Влажная и теплая зима на Козьих островах неприметно сменялась весной. Дождей стало меньше, потеплело, на крутых склонах самых высоких гор по-прежнему продольными полосами лежал снег, не сходивший круглый год, зато в низинах у моря уже вовсю лезла из земли свежая молодая трава и раскрывались мелкие пестренькие цветочки. Овцы приносили ягнят, на скалах суматошно кричали морские птицы, а островитяне собирали яйца.

С каждым днем Торварда все сильнее томило беспричинное, но неистребимое беспокойство. Зимнее затишье кончилось, проклятье снова скребло и царапало душу. Он опять стал раздражителен, пару раз наорал на дружину и с трудом сдерживался, чтобы вести себя пристойно хотя бы с госпожой Айнедиль. Стараясь заглушить клокочущую ярость, он каждый вечер напивался до бесчувствия, лишь бы обеспечить себе глухой каменный сон без сновидений, а утром, поднявшись с тяжелой головой, обливался ледяной водой и упражнялся до жестокой боли в мышцах. Любой ценой ему нужно было отвлечься от своего томления и не допустить, чтобы оно причиняло вред тем, кто рядом. Ибо вокруг опять были свои – своя дружина, своя женщина, – и Торвард знал, что становится для них опасен. Ласки королевы Айнедиль уже не утешали его, и он знал, что средство остается одно – новый поход. Его тянуло в море с такой силой, что пребывание на одном месте причиняло настоящую боль. Какие-то голоса день и ночь звали куда-то вдаль, обещая, что там, за морским горизонтом, он наконец найдет облегчение.

В этом состоянии для него стало настоящим подарком известие, что какой-то вождь высадился с дружиной на северном берегу Фидхенна и разорил две деревни. Принес эти вести низкорослый пастушок, темноглазый, с жесткими рыжими волосами, которые показывали, что, кроме дочерей круитне, среди его предков были и сыны уладских племен. Звали его Ку-Аллайд, что на местном языке означает «дикая собака», то есть он являлся к тому же тезкой знаменитейшего из уладских героев.

– Это лохланнцы! – рассказывал он. – У них такое же оружие, железные шлемы и большие круглые щиты! Они пришли на таком же большом деревянном корабле, как и ты, о король.

– Кого это принесло? – Торвард хмыкнул. – Ну, кто бы ни был этот сукин сын, он появился вовремя. Борода, поднимай всех!

Слухи о набеге уже разлетелись по Арб-Фидаху, и фьялли быстро собирались к дому королевы, понимая, что понадобятся своему вождю.

– Должно быть, это те же люди, что разоряли наш остров осенью, – говорила королева Айнедиль. – И их вождь – тот же, что убил моего прежнего мужа, Геймара ярла. Он думает, что теперь Фидхенн совсем беззащитен и он может безнаказанно грабить и убивать моих людей!

– И он очень сильно ошибается, мать его так! – весело отвечал Торвард. При этом тревожном известии он оживился, глаза его заблестели, словно он получил приглашение на праздник. Хорошая драка была именно тем, в чем он сейчас нуждался, и он даже надеялся, что явившийся грабитель достаточно силен и привел достаточно большое войско, чтобы ему было где развернуться. – Не грусти, солнце мое! – Он даже погладил королеву по щеке тыльной стороной кисти, поскольку она не раз жаловалась, что ее царапают мозоли на его жесткой ладони. – Если это тот самый стервец, я подарю его тебе. Хочешь, возьму живым, и ты сможешь придумать ему достойную казнь? Только как мне его опознать? Ты же не знаешь, как его звали?

– Он не потрудился назвать свое имя тем, кого лишал жизни и свободы. Но привези его сюда, и я сумею узнать, он ли это был.

Дружина тоже восприняла новость о близком сражении с воодушевлением: за зиму хирдманы соскучились сидеть на одном месте и уже многие поговаривали, что, дескать, не пора ли опять в море – за подвигами и добычей. Но теперь подвиги уж точно, а возможно, и добыча сами пришли на Фидхенн.

Тот же смуглый рыжий пастушок указывал путь, и уже к вечеру следующего дня Торвард конунг со своими ярлами и войском прибыл на северное побережье. За прошедшие несколько дней грабители успели разорить еще пару деревень, и остатки их населения, избежавшие смерти и плена, ютились в горных пещерах, подобно их далеким древним предкам. Однако Ку-Аллайд хорошо знал все эти пещеры, в которых и сам летом нередко ночевал, кочуя по горным пастбищам со своими козами. Поэтому скоро он привел к Торварду новых очевидцев, и конунг фьяллей узнал еще некоторые подробности.

На Фидхенн высадился не один, а сразу два вождя, пришедших сюда совместно. Но союз сам по себе выглядел удивительно, поскольку один из этих вождей был и правда лохланнцем – он-то и нападал на деревню Ку-Аллайда, – а второй происходил с острова Туаль! Это Торвард понял сам, когда ему описали бронзовые шлемы с фигурками вепрей на верхушках и огромные шестиугольные щиты, закрывающие бойца почти от головы до ног. Все это было ему памятно по прошлому году.

– Это тебе, конунг, привет от фрии Эрхины! – сообразил Эйнар. – Видно, она поняла, что одним проклятьем тебя не возьмешь, и решила еще раз попробовать достать нас острыми мечами!

– Да разве у этих козлов мечи? – бросил Ормкель, презиравший надменных туалов с их давно устаревшим вооружением. – Ухочистки какие-то, вроде твоей!

– Это вещь называется копоушка! – снисходительно пояснил Эйнар, который действительно носил на поясе не только гребень для расчесывания своих светлых кудрей, но и несколько изящно сделанных вещичек для содержания в чистоте ушей, зубов и ногтей. – Тебе, разумеется, откуда это знать, ты ведь вырос в лесу, в заброшенной медвежьей берлоге. Подберешь, бывало, какую-нибудь корягу и давай в зубах ковырять, только треск стоит! Но когда мы добудем пару туальских мечей, ты легко сможешь почистить ими свои уши – там уже все так закаменело, что простая копоушка не поможет!

– Умен ты не по годам! – отозвался Ормкель. – Тебе вроде уже лет двадцать пять, а ума как у пятилетнего!

– Но как могла Эрхина узнать, что ты здесь, конунг? – усомнился Халльмунд. – От нас вроде туда за всю зиму ни одного корабля не прошло.

– Ты забыл, Халле, кто она такая, – улыбнулся Сельви. – Фрие острова Туаль не нужно расспрашивать торговцев, чтобы узнать новости. Она получает свои знания прямо из тех пределов, где сплетаются нити всего и уже существующего, и того, чему еще только предстоит когда-то родиться.

Ормкель проворчал что-то насчет разных мест, где он хотел бы видеть фрию Эрхину. Торвард молчал во время этой беседы, сжав зубы. Эрхину он ненавидел так, что все внутри скручивалось при одной мысли о ней. Она, наложившая проклятье, могла бы, наверное, его снять, но Торвард знал, что никогда она этого не сделает, даже если он приставит нож к ее горлу. По своему непримиримому упрямству эта женщина была более чем достойным соперником даже для него. К тому же чары, наложенные кюной Хердис поверх проклятья Эрхины, так все запутали в его судьбе, что распутать эти нити было уже невозможно – только переплавить получившуюся смесь и выковать из нее новую судьбу для себя. Но до этого еще оставалось очень далеко. А само то, что фрия Эрхина снова дала о себе знать, «привет от нее», как выразился бессовестный Эйнар, словно плеснуло масла на угли его ненависти к ней. И к счастью, теперь он мог выбросить свою ярость если не на непосредственную виновницу, то хотя бы на ее посланцев.

– Конунг, хоть кого-то нужно взять живым! – сказал Сельви, ясно видя все это на его напряженном лице. – Мы-то не ясновидящие и из источника Мимира черпать не умеем. Кто-то из них должен рассказать нам, что она задумала и чего хочет, иначе в будущем еще могут быть неожиданности.

– Ну, всех-то я сразу не перебью! – глухим от напряжения голосом выдавил Торвард. Его кулаки сжимались сами собой, хотелось крушить все вокруг, и он изо всех сил подавлял разрушительные порывы, помня, что находится среди своих. – Кто-нибудь один, надеюсь, останется. Пойдем. Где они, эти уроды?

Местные жители показывали дорогу, и уже вскоре Торвард сам увидел вдали на плоском берегу довольно большой корабль – дреки, один из тех, что ходили вдоль берегов Морского Пути.

– Весел на двадцать, – остроглазый Арнор Меткий вгляделся. – И людей возле него… человек сто будет, а то и больше.

– Разве это много? – Халльмунд пожал плечами. – У нас втрое больше. Даже размяться как следует не успеем.

– Точно, не успеем. – Торвард кивнул. – Но терять людей без надобности я не собираюсь. Поэтому ты, борода, с твоими вообще драться не пойдешь. Останешься сзади. Поможешь, если что. Но это вряд ли понадобится.

– Что ты хочешь делать?

– Я хочу дать им возможность спокойненько приготовить еду. Нападем в сумерках, но пока еще не стемнеет совсем. Разговаривать, раскланиваться и назначать время битвы я не собираюсь. Мне нужно одного взять живым, остальных перебить, вот и все. Чтоб другим неповадно было лазить грабить острова, на которых зимует конунг фьяллей. Если это туалы, значит, не те, кто прогулялся тут прошлой осенью, и Айнедиль эти люди не нужны.