Дорога короля - Гончарова Галина Дмитриевна

Галина Гончарова

Дорога короля

Неси это гордое Бремя —

Неблагодарный труд, —

Ах, слишком громкие речи

Усталость твою выдают!

Тем, что ты уже сделал

И сделать еще готов,

Молчащий народ измерит

Тебя и твоих Богов.

Неси это гордое Бремя —

От юности вдалеке

Забудешь о легкой славе,

Дешевом лавровом венке —

Теперь твою возмужалость

И непокорность судьбе

Оценит горький и трезвый

Суд равных тебе!

Р. Киплинг.

«Бремя белого человека»

Пролог.

Телега, которую Лилиан успела уже несколько сотен тысяч раз весьма изобретательно проклясть, опять подскочила на кочке, и какой-то ссссучок так впился в бок, что женщина пожалела о своем похудении. Через толстый-толстый слой сала это бы хоть не так чувствовалось.

А больно!

Когда все кончится, она эту телегу лично разломает. Никому не доверит, поработает топором, потом сама соберет обломки и сожжет. И исполнит вокруг костра торжественный танец индейцев племени Сиу. Или Миу.

Да хоть бы и Мяу!

Но плясать она будет искренне и от радости.

Рядом застонала Милия, чуть слышно, и Лиля ободряюще сжала ее руку, намекая, что надо чуть-чуть потерпеть. Только продержаться…

А ведь так хорошо все начиналось!

Что плохого – съездить семейно в Уэльстер? За невестой его высочества?

Почти свадебное путешествие получилось, не считая разбойников, несчастных случаев, слишком наглых лэйров и прочих мелких пакостей. Зато Лиля нашла общий язык с мужем. Оказалось, что Джерисон вовсе даже не такой осел, как казалось. Или не осел, а более полезное в хозяйстве животное.

И что жену он любит и даже любовниц заводить отказывается.

Уж неясно, надолго ли такая благодать, но приятно!

Вот доехали они, а в Уэльстере, в Кардине, на балу, все и началось. Нет, ну кто мог ждать такой подлости? Господа заговорщики, все понятно, хотели вы государственный переворот учинить… сложно было подождать пару недель?

Мы бы уехать успели, и забыли б все, как приятный сон. А теперь вот бегай по Уэльстеру, спасая собственную шкурку!

Пришли на бал, понимаешь.

А ведь так все и было. Пришли Лиля с супругом на бал, Джерисона подпрягли развлекать ее высочество Марию, а Лилю Гардвейг к супруге направил, памятуя о ее лекарских навыках.

Ему помогли? Пусть и жене консультацию дадут.

Эх, вот и мир другой, а люди все те же, и действия те же. Появился рядом хороший доктор?

Хватай и консультируйся по всем болячкам! Своим, жены, детей, собак… а то ведь сбежит – пожалеешь.

Гардвейг в этом плане ничем не отличался от соседа дяди Гриши, который тоже чуть что бежал к Алиной маме за помощью. Ну да ладно, Лиле не жалко было.

Проконсультировала.

Милия третьего ребенка ждала, а частые роды ни в каком веке полезны не бывают. И так все ясно. Отдыхать, отдыхать и отдыхать. И следующий ребенок – не раньше, чем через три года, лучше через пять, а то просто не доносит. Или сама помрет.

Кто ж знал, что в этот момент заговорщики и начнут атаку?

Повезло. Гардвейг как раз шел к жене, вот, на него первый удар и пришелся. Вместо того, чтобы ворваться в детскую и прирезать королеву с малышами, заговорщики наткнулись на короля, который и попер в атаку. Понял все сразу, всех собой закрыл, сам погиб, а им дал время скрыться.

Королевская детская, это не просто так комната, это комната, из которой есть потайные ходы. Мало ли, детей спасать придется!

Повезло – Милия секретки знала. Так и ушли все, сама королева, двое детей, их нянька, и на сладкое – Лилиан Иртон. Которая дико благодарила небо, что родимое чадушко дома. В посольстве.

А не с ней, неясно где и черт его знает с какими перспективами.

Ага, с какими…

Милия с перепугу начала рожать. Повезло еще раз – до пикового момента успели дамы выбраться из потайного хода и найти себе приют в одном из домов.

Доброе слово и золото – они чудеса творят! И младенца не пришлось на мусорной куче принимать… какой бы трагизм был, хоть Шекспира рожай! Король, рожденный на помойке…

Ладно, принц, но помойка-то остается?

А, может кто еще и напишет. Драму в трех актах. Как известно, мир тесен, и если на одном его конце ты куда-то вляпаешься, то на другом обязательно об этом наврут с три короба.

Милия успешно родила мальчика, и пока Лиля раздумывала, что делать дальше, ее нашли вирмане. Как – нашли? Весточку она о себе подала. Вирмане и примчались к своей графине. Не с пустыми руками, а уже с четким планом действий, кстати говоря. Надо удирать из города? Обязательно надо, пусть уэльстерцы сами разбираются, их дело сторона.

И графиню надо с собой вывозить, и виконтессу, и собак, и самим бы выбраться неплохо… есть еще королева с детьми?

Ну и ладно, мы и королеву прихватим!

Как только весь этот табор из города вывезти? Остальное было уже делом вирманской богатой нездоровой фантазии.

Обыщут кого?

Купца, торговца… даже карету аристократа обыщут. А вот бочку золотаря или телегу мусорщика – уже вряд ли. Кому оно охота, в дерьме копаться?

До абсурда вирмане дело не довели, и в бочке золотаря ехать не пришлось, а вот телегу мусорщика они изобразили в лучшем виде. Даже несколько телег. И смогли вывезти из города и Лилю, и Милию, и Миранду, и принцев, и еще кучу эввиров впридачу. Не бросать же людей на растерзание?

И двигалась вся эта процессия в Летний дворец. Там стоит Панцирный полк, его командир, граф Шантен, если кого и поддержит, так это королеву, а тысяча воинов при бунте не лишние. Осталось только добраться и найти с графом общий язык.

Лиля отлично понимала, что Милия на многое не способна. Что уж там…

Она чудесная женщина, и Лиля ей искренне завидовала. Милия полностью отвечала своему имени. Мягкая, добрая, теплая, домашняя… понятно, почему Гардвейг так на нее запал. Вот уют она устроит идеально.

А воевать?

Приговоры подписывать?

На плаху отправлять подонков десятками и сотнями?

Дрогнет, ох как же дрогнет рука. И останутся все заговорщики и на свободе и в живых. Край – штук пять приговорят, остальные разбегутся.

Что дальше будет? Да и без гадалок ясно! Года через три повторится тот же бунт. Дубль два, извольте кушать. Разница в том, что Милию и детей уже никто не спасет. Эда, Кора, Гарда, который только что родился…

За своего ребенка и курица зверь?

Так-то да, но надолго ли того зверства хватит?

Так что Лиля собиралась взять кое-что в свои хрупкие дамские ручки.

Воевать? Нет, что вы! Из нее тактик и стратег, как из Плисецкой – грузчик. Тут она и не поможет, и не подскажет. Отец хоть и рассказывал ей кучу всего, но… вы аппендицит по книжке не пробовали вырезать?

Вот Лиля и пробовать не собиралась. Война – это не ее. Без нее справятся и раздавят подонков.

А вот что с ними потом делать…

Если понадобится, Лиля пинками Милию заставит приговоры подписывать, согласно принципу хорошего лекаря. Лучше удалить пораженный орган, чем потерять весь организм.

Больно?

А умирать-то больнее…

А еще…

Это Лилиан Иртон жила в Ативерне. А Алевтина Скороленок во времена оны жила в стране, которая пережила (хоть какими словами назови, суть не поменяется) революцию и войну. И отлично знала, что за развлечения знати ответит народ.

Ей было просто жалко уэльстерцев. Никому бы она не пожелала такой жизни.

Так что добираемся до графа Шантен… кстати!

– Милия! Милия?

– А…

– Где граф Лорт?

С графом Лиля была знакома заочно, по переписке. А еще по рассказам мужа, Ганца Тримейна, его величества, его высочества… Короче – сволочь этот граф. Большая и злопакостная. Вот кого бы напустить на заговорщиков, а потом и расслабиться можно. Там и без них все будет скулить, рыдать и быстро разбегаться. Кто жив останется, конечно. Но его еще найти надо! А при дворе его сейчас нет, иначе точно познакомили бы. Ничего не скажешь, нашел время где-то шляться!