Константин Читатель - 86

Константин Читатель

86

— Алекс! Не верю своим глазам! — неожиданно громко раздалось приветствие в полупустом фойе цокольного этажа одного из небоскребов центральной улицы.

Я узнал этот голос, но не спешил поворачиваться. Тихий перестук каблучков приближался ко мне чуть сбоку. Когда девушке оставалось пройти пару метров, я повернулся навстречу, успев совладать со своим лицом и стереть с него все эмоции.

— Алекс, что ты тут делаешь? — деланно удивилась Расана: — Неужели ты решил устроить демарш протеста прямо здесь? А где же твой транспарант и почему ты один?!

Девушка подняла ладони чуть кверху и развела руки в стороны. Ее локти остались прижаты к телу, поворачиваясь то в право, то в лево, бывшая одноклассница осматривала пустоту вокруг меня.

— Здравствуй Расана, — совладать с голосом не удалось, в произнесенных словах угадывалось недовольство.

— Ты так не рад меня видеть? — приподнятая бровь делала ее удивленный взгляд еще более выразительным, уголки губ изогнулись в усмешке.

— Напротив, очень рад, — замешательство от неожиданной встречи прошло и я взял себя в руки: — Ты изменилась, я всегда знал что ты станешь очень хорошенькой!

Наигранное удивление сменилось настоящим на ее красивом лице.

— Ты тоже изменился, — сказала она: — Вот уж не думала что когда-нибудь отважишься сказать мне комплемент.

— Люди меняются, — ответил я, слова Расаны всколыхнули воспоминания двух летней давности.

— Скажем клонам НЕТ! НЕТ! Мы за чистый ген ДА! Да!

Собравшаяся толпа перед зданием городского совета скандировала простенькие лозунги. В основной своей массе митингующие были подросткового возраста, но попадались и более зрелые горожане. Несколько десятков транспарантов возвышалось над головами людей, раскачиваясь в такт.

Оживленный центр города в разгар рабочего дня был многолюден. Большинство горожан не обращали на митингующих никакого внимания, спеша по своим делам. Редкий прохожий, задержав свой взгляд на манифестантах, лишь неодобрительно качал головой и проходил мимо. Здание городского совета возвышалось над площадью, равнодушно отражая в своих стеклах происходящее на улице.

Через полчаса полицейская машина остановилась у тротуара. На красно-синие всполохи сигнальных огней никто из собравшихся не обращал внимания, продолжая пикет. Не дождавшись реакции на свое появление, полицейская машина издала два коротких гудка.

Тревожный звук резанул по площади, отразившись эхом от фасадов домов. В отличие от прохожих, из собравшихся на митинг подростков в сторону полицейской машины почти никто так и не посмотрел. Частота и громкость скандирования лозунгов усилилась, разрешенное мэрией время на проведение митинга подошло к концу.

На повторный звуковой сигнал полицейской машины из толпы вообще никто не отреагировал.

— Что же вы не уйметесь то, а?! — недовольно ворча себе под нос, из салона машины вылез полицейский.

Демонстративно, на виду у митингующих, он медленно стал заряжать свое оружие. Пожилому стражу порядка были непонятны цели собравшихся здесь. За свою более чем тридцатилетнюю карьеру, его тело не раз и не два получало повреждения, которые могли завершить его трудовую карьеру. Только благодаря выращенным для него имплантатам и проведенным операциям по пересадке органов, он оставался до сих пор здоров и мог продолжать работать, содержа свою семью и оплачивать учебу восьмилетней дочурки.

Третий предупреждающий сигнал сирены был так же проигнорирован. Получив разрешение на открытие огня от дисптчера, он зафиксировал радиус атаки, подняв оружие вверх. На лицевом щитке шлема отобразилось условное кольцо, смотря через изображение которого можно было оценить площадь поражения.

— Чтоб вам всем, — плюнув в сердцах, полицейский нажал курок.

Шесть выстрелов прозвучали тихими хлопками, заряды взвившись вверх совершили неспешный полет расходясь в разные стороны. Упав на мостовую, продолговатые цилиндры раскололись, охватив митингующих людей своеобразным шестигранником. По периметру площади зазмеился голубоватый свет. Мигнув пару раз, пространство оказавшееся внутри цилиндров затянуло мерцающей пленкой. Через три секунды свечение погасло. На площади остались лежать тела не пожелавших добровольно разойтись людей. Глубокий здоровый сон ни как не мог навредить попавшим в кольцо разрядов. Единственной неприятностью, которая могла произойти, была маленькая вероятность испачкать одежду при падении на мостовую, но это никого не пугало.

— Диспетчерская, цель поражена, прошу выслать эвакуационную группу, — доложил полицейский.

— Принято, группа уже выехала, ориентировочное время прибытия две минуты, — голос живого человека, искаженный аппаратурой, казался синтетическим: — До прибытия эвакуатора оставайтесь на месте. Ваша задача блокировать территорию от несанкционированного проникновения и сохранение собственности потерпевших.

— Вас понял, исполняю, — он подтвердил получение приказа.

Дисциплинированные горожане проходили мимо, однако обращая на лежащих людей намного больше внимания, чем на скандирующую до этого толпу пять минут назад. Кое-кто даже приостанавливался и вытягивал шею, чтобы получше рассмотреть лежащие бесформенными кулями тела. К шести цилиндрам, моргающим тревожным красным светом, никто благоразумно не приближался.

— Добились так своего, — подумал полицейский, заметив нескольких человек, делавших селфи на фоне площади.

К средствам массовой информации в современном мире люди относились равнодушно. Намного большей силой воздействия на умы людей являлись социальные сети. Доверия к словам знакомых или знакомым знакомых было намного больше, чем к бездушному диктору зачитывающего информацию «по бумажке». Сделанные на площади фото обещали разойтись по всей сети за пару часов, привлекая к митингу и причине его проведения внимание широкой общественности.

То, чего не удалось добиться транспарантами и лозунгами манифестантов, будет достигнуто миллионами копий селфи фото от оказавшихся в этот момент у площади прохожих.

— О! Смотрите, овцефоб пришел!

Я шел через класс на свое место, осыпаемый шуточками злых на язык одноклассников. Мое участие в митинге, посвященного протесту «разрешения на клонирование людей», было самой популярной темой в школе. До конца учебы оставалось еще два месяца и я не знал где найти силы, чтобы выдержать свалившееся на меня «внимание».

Немногие сверстники, с которыми я общался в школе до памятного события, отвернулись, оставив меня одного под прицелом насмешек. Моей главной ошибкой было не участие в митинге, как могло бы показаться со стороны, а неспособность объяснить свою точку зрения моим сверстникам.

На следующий день после того как всех участников протеста отпустили из полицейского участка, меня вызвали к директору школы. Проведя в его кабинете четверть часа, я вышел в коридор прикрыв за собой дверь. На этом мои злоключения могли бы и закончиться, если бы я умолчал, зачем меня вызывали.

Признаться, я тогда не думал, что стройные рассуждения единомышленников из соц сети будет так трудно повторить под насмешливыми взглядами сверстников. Сбиваясь в своем изложении о виденье будущего нашего мира, если государство разрешит клонировать людей, я то и дело перескакивал с одного на другое, приводя невпопад различные примеры из истории развития генной инженерии.

Закончить рассказ про «овечку Долли» мне уже не дали. Дружный смех и обидные шутки со всех сторон посыпались на меня. Отшутиться, дав достойный отпор одноклассникам, я не смог. Как итог всего произошедшего, у меня появилась кличка «овцефоб» и пропали все друзья. О том, что на школьный выпускной со мной никто из девушек не захотел пойти, думаю очевидно.

— Ты прав, люди меняются, — в глазах девушки появилась легкая грусть.

— Пойдем посидим в кафе, — я махнул в сторону стеклянной стены, через которую виднелось уютное заведение.

— Пойдем, — взяв меня под локоть, она улыбнулась.

В кафе был занят всего один столик, я чуть притормозил, пропуская девушку вперед. Расана прошла вглубь зала, выбирая где присесть. Я невольно задержал взгляд на ладной фигуре. Еще в школе я обратил на нее внимание и пытался ухаживать. Какое-то время мне казалось, что у меня все получиться, но после того случая я поставил на своих попытках крест, замкнувшись в себе.

— Как сам, чем занимаешься? — сделав заказ официанту, мы избавились от меню и смогли посмотреть друг на друга.

— Еще год учебы и получу диплом техника, — я слегка пожал плечами.

— Значит учишься, — кивнула девушка.

— В нашей школе мало у кого были обеспеченные родители, — сказал я: — как и всем мне нужны деньги, а в техникуме можно подрабатывать на практиках. Не много, но на собственные нужды хватает.