Олег Костенко - По образу и подобию

Олег Костенко

По образу и подобию

Северу Гансовскому посвящается

Глава первая

Кокон гиперпространственной тьмы взорвался легионами звёзд. Корабль выпал в реальный космос и немедленно начал ускоряться. Антона вдавило в спинку сиденья: гравиторы не могли обеспечить равномерную напряжённость поля по всему объёму звездолёта, поэтому перегрузка слегка ощущалась.

На экранах виднелась планета. Подчиняясь мысленной команде пилота, из гнезда, на корпусе «Искры», выдвинулась и развернулась антенна. В пространство ушёл радиозапрос. В ожидании ответа текли секунды: вторая, третья, десятая.

«Слишком долго – подумал Антон, – Очевидно буй находится сейчас с обратной стороны планеты».

Минута, полторы, две. Планета медленно поворачивалась вокруг оси, жёлтовато-мутная. Из любопытства Антон активировал фотонно-оптический умножитель. Картинка на одном из экранов резко скакнула, эмитируя приближение. Теперь можно было различить, что атмосферные массы находятся в постоянном движении: Антон наблюдал закрутку нескольких циклонов сразу.

Восемь минут. Ответ, наконец, пришёл, над пультом вспыхнули информационные строки. Особой необходимости в них, в общем-то, не было: информация транслировалась прямо в мозг.

Антон понял, что всё ещё хуже, чем ожидалось: опустившийся на планету разведчик уже три дня не связывался со своим информационным буем. Последнее пробившее планетарную ионосферу сообщение говорило о резком увеличении скорости ветра.

Антон коротко переглянулся с напарником. Бионт едва заметно кивнул, мысленно посылая согласие. Короткая команда. Долю секунды компьютер рассчитывал допустимую минимальную траекторию, потом мощность двигателей возросла. Свинцовой волной обрушилась тяжесть. Кресла немедленно подстроились, изменив угол наклона и форму. Чуть сдвинулся основной пульт, занимая более удобное сейчас положение.

Перегрузка была трёхкратной. На самом деле ускорение являлось куда более сильным, но гравиторы компенсировали большую часть нагрузки. Рядом напряжённо дышал Уэй. Антон знал, что суперенот переносил перегрузку примерно так же как он. Казалось, само время было придавлено тяжёлым прессом, застряв на некой нулевой точке. Антон совсем не чувствовал его движения. Однако, бросив, четверть часа спустя, взгляд на носовой экран, он обнаружил, что планета заполняет его целиком.

На самом деле они даже немного переборщили с разгоном: скорость едва удалось погасить. Антон начал опасаться, что им придётся, чиркнув по верхнему краю атмосферы, уйти на виток, но этого не потребовалось: «Искра» перешла в планетарный режим. Давление снаружи росло, экраны заволакивало мутью, мерк внешний свет.

Под звездолётом неслись облака. Скорость их движения была значительной. Они походили на бушующий океан. Кое-где из него торчали большие столбы. На горизонте несколько раз сверкнула молния. Наружные датчики показывали углекислый газ и водород.

И за каким чёртом послали сюда геологов, – недоумевал Антон. Что, поблизости нет более удобных для разработки планет?

Плотность атмосферы росла, температура тоже. Корабль вошёл в облака. Оптические экраны померкли, был виден лишь белесый туман.

Это не имело значения. Спасатели, сознание которых взаимодействовало с компьютером, продолжали воспринимать происходящее через локаторы и сенсоры корабля.

Звездолёт пробил облачный слой, словно пуля, и перешёл в горизонтальный полёт. Вдалеке ещё несколько раз сверкнули огромные молнии. Резко возрос уровень ионизации.

– Не нравится мне всё это, – сказал Уэй Вейч.

Шерсть на нём встопорщилась, как всегда бывало с суперенотом в минуту тревоги.

Антон кивнул:

– Мне тоже. Нормальному сапиенсу здесь делать нечего. В этот мир только роботов посылать, да и те долго не протянут.

Температура внизу была в триста градусов. Облака, подсвеченные вспышками, выглядели прекрасно, но весьма угрожающе.

«Искра» вышла в район предполагаемой посадки разведчика и теперь двигалась на минимальной скорости, по раскручивающейся из центра спирали. Мощный психо-машинный интеллект анализировал обстановку, стараясь найти хоть что-то созданное руками разумных. В эфир постоянно излучался сигнал.

– Говорит спасательный корабль «Искра – девятнадцать дробь четыре» вызываем геологоразведочный звездолёт «Тахион».

Одновременно передавались машинные коды. Если бы управляющий компьютер «Тахиона» принял их, то он был должен ответить. Однако в паузах раздавался лишь треск помех. Внизу проплывали пирамидальные скалы.

Это ещё что? Компьютер мгновенно высветил подозрительную структуру. Изображение приблизилось, радарный луч ощупал объект.

Всего лишь правильной формы скала. Дальше!

Тёмно красное зарево осветило горизонт на юго-востоке. Локаторы фиксировали слабые колебания почвы, резко вырос поток тепла. «Только извержения нам не хватало, – подумал Антон, – для полного счастья». В воздухе увеличилось содержание серы.

Потом на звездолёт обрушился настоящий воздушный взрыв. Корабль швырнуло к поверхности. Скалы метнулись вперёд, затем падение остановилось. Компьютер компенсировал удар, добавив дополнительную мощность на двигатели. «Искра» дважды повернулась вокруг горизонтальной оси. Антон видел, как совсем рядом промелькнула расщелина, и он, как-то мимоходом, подумал, что зашвырни их туда, и вряд ли бы получилось взлететь.

Антон решил, что если кто-то всерьёз намеревался проводить здесь геологические работы, то его надо увольнять с пометкой служебное несоответствие.

По корпусу застучали удары: падали вулканические бомбы, слава богу, некрупные. Корабль дрожал как в ознобе. Вибрация раздражала, хотя Антон понимал, что настоящей опасности пока не было.

Через шесть минут падение бомб прекратилось, хотя восток всё ещё оставался окрашенным алым. Зато начала возрастать скорость ветра. Антон принимает простейшую информацию с наружных датчиков. Скорость воздуха уже достигла пятидесяти метров в секунду. За бортом свистит ураган. Двигающиеся с бешеной скоростью воздушные массы пытаются отклонить корабль от курса. Можно добавить мощность в двигатели, но тогда прощай минимальная скорость.

Антон постоянно корректирует движение «Искры». Справа по борту видна ступенчатая пирамидальной формы скала. Почти безо всякого перехода ветер меняет своё направление, словно стремясь бросить космолёт на скалу. Вверх! – отдаёт команду Антон, – одновременно увеличивая тягу. Корабль проносится над самой скалой, буквально на палец от края.

Антон чувствует, как по лбу стекает пот: ещё бы немного и всё. Поверхность отползает назад, открывая более широкий обзор. Пилот прекращает подъём. Теперь «Искра» висит на безопасной высоте. Здесь даже скорость ветра поменьше. Всего каких-то метров двадцать в секунду.

Человек и бионт молча поворачиваются друг к другу. Оба думают об одном и том же.

– Антон, – говорит Уэйч, – по-твоему, у нас есть шанс здесь хоть что-нибудь обнаружить?

– Не знаю, – нехотя говорит ему друг, – на малой высоте, слишком большой риск расшибиться в лепёшку. А с нынешней, в этом чёртовом нагромождении скал, вряд ли хоть что-нибудь разглядим.

Он задумывается. Однако Уэйчу не суждено узнать результат его размышлений.

– Фиксирую сигнал бедствия, – сообщает компьютер, – направление двадцать градусов к западу.

– Наконец-то, – произносит Уэйч.

Антон посылает запрос на центральный компьютер разведчика. «sos» продолжает звучать не прерываясь.

– Вон там! – произносит Вейч, инстинктивно указывая рукой.

Антон приближает картинку. Прямо по курсу крупное плато, которое пересекают извилистые трещины пропастей. На другой стороне оно резко обрывается вниз. Там виден чёрный масляный океан, по которому ходят бурные волны. Но между океаном и краем плато в одном месте виден крупный скальный карниз. На этом карнизе лежит огромное матовое веретено звездолёта. Даже с такого расстояния на обшивке видны колоссальные вмятины.

– Теперь понятно, – произносит Антон, – сигнал слишком маломощный, да ещё скала экранирует. Мы не могли его услышать, пока не поднялись.

– Но сигнал по-прежнему на автомате, – беспокоится Вейч.

Антон чуть пожимает плечами: мол, мне-то, откуда причину знать.

– Может, там никого и в живых-то нет, – произносит он.

– Но проверить надо – отвечает суперенот.

– Кто спорит.

Корабль зависает над пропастью и плавно начинает снижаться, держась метрах в ста от скалы. Как только мимо начинает проплывать её огромный массив, в наружных микрофонах прекращаются завывания ветра: скала перекрыла воздушный поток.

Ну, вот и чудненько! – про себя восклицает Антон, – Пускай прикрывает. Только бы ветер вновь не сменился. Тогда могут возникнуть проблемы.

«Искра» зависает напротив карниза и медленно подплывает к скале. Теперь она висит в нескольких метрах над «Тахионом».