Уильям Шатнер - Риск капитана Страница 20

– Тогда в прошлом, в Споке было что-то такое…

Кирк не знал как объяснить свою реакцию на Спока в ранние дни своей карьеры. И действительно, теперь Спок был его самым близким, самым дорогим другом, но оглядываясь назад, на их первую совместную работу, когда, насколько помнил Кирк, он специально прилагал особые усилия, чтобы испытать стоицизм вулканца, Кирку казалось невероятным, что оазалось невероятным, что обывоцировал стоицизм вулканца его карьеры.н когда-либо сможет относиться к нему таким образом.

– Вы хотели добиться от него эмоциональной реакции, – предположил Пикард.

Кирк покачал головой.

– Если бы вы спросили меня об этом в то время, вероятно я сказал бы да. Но фактически я итак всегда добивался эмоциональных реакций от Спока. Все время. Просто…

– Вулканцы выражают эмоции по другому.

В ответ на это Кирк кивнул.

– Я никогда прежде не работал так близко с инопланетянином. Не изо дня в день.

– Мы часто пытаемся подогнать чужаков, или своих соотечествеников из других культур, под наши собственные манеры поведения.

Кирк прищурился на Пикарда.

– Звучит подозрительно похоже на открытую лекцию по истории Главной Директивы курса академии.

– Верно, но тем не менее разве вы так не думаете? Все те эмоциональные реакции на вас привели вас к попыткам провоцировать Спока, чтобы сделать эти реакции более… «человечными» в вашем представлении. Это именно та человеческая склонность, которую призвана ограничивать Главная Директива.

Кирк надолго задумался над этим вопросом: нуждается ли человеческий дух в ограничении или нет. Конечно ужасные события, через которые он сам прошел два года назад на Халкане, и закончившиеся опустошающей потерей любимой жены Тейлани, бросили его в глубины самоанализа, в попытку обрести смысл жизни, смысл своего существования. И хотя он не претендовал на место философа, в глубинах своего отчаяния, он думал, что получил некоторые ответы.

– Жан-Люк, а что неправильного в желании поделиться лучшим, что есть у людей? Я больше не в Звездном флоте. Для меня не проблема говорить о том, во что я верю. Что Главная Директива – верх человеческого высокомерия. Иметь возможность облегчить чужую боль и страдание, и все же не делать ничего, потому что это может оскорбить «естественный порядок вещей»? Чем больше боли и страданий я видел в своей жизни, чем больше я сам ее испытывал, тем более отвратительным я находил этот аргумент.

Сдержанный ответ Пиркарда сказал Кирку, что он тоже размышлял над этим вопросом.

– Вы отец, Джим. Как вы думаете, на каком пути ваш сын Джозеф выучит уроки жизни более эффективно? Когда ему разрешат делать свои собственные ошибки и учиться на них? Или когда вы обеспечите его всеми ответами прежде, чем он научится задавать вопросы?

Кирк отказался ввести в спор вопрос образования своего юного сына. Предметом спора был более фундаментальный принцип.

– И снова высокомерие. Кто решает, что инопланетная культура немногим больше ребенка? Совет Федерации? Как это отличается от моего решения в той первой пятилетней миссии, что Спок должен отказаться от своего вулканского наследия и отпустить на волю свои эмоции?

– Я уступаю в этом вопросе, – сказал Пикард, – но только потому, что я говорил о том же самом. Вы помогаете Споку. Федерация помогает развивающейся культуре. Это сопоставимо. Тогда встает вопрос, где мы проведем границу?

Кирк оценил тот факт, что Пикард больше не хочет включать Джозефа в свои доводы, но все же…

– Это моя точка зрения, Жан-Люк. Зачем вообще проводить границу?

– Ну хорошо. – Кирк услышал, что Пикард соскользнул на явную интонацию практикующего лектора академии. – Гипотетическая ситуация. Вы наблюдаете за планетой, первичная цивилизация которой разрушает экосистему и здоровье своих граждан, сжигая углеводородное топливо. Вы можете предотвратить постоянный ущерб, обеспечив их технологией ядерного синтеза за сто лет до того, как ее сможет разработать сама первичная цивилизация.

Кирк махнул рукой, прерывая пример Пикарда.

– Я проходил это, Жан-Люк. Не делая попыток самостоятельно развить технологию синтеза, гипотетическая первичная культура не имеет реальных представлений об огромной мощи, которую может высвободить термоядерный реактор. Они быстро определят, как можно уменьшить реактор, чтобы создать бомбы нового вида. Но не изучив пошагово опасности ядерных технологий, они, использовав бомбы в последующих глобальных конфликтах, уничтожат свою планету.

– Это убедительный аргумент в любой дискуссии о Первой Директиве, – сказал Пикард.

Кирк покачал головой.

– Только для гениев из Федерации, которые научили бы планету секретам термоядерных технологий, не показав им, насколько они опасны! Ну же, Жан-Люк. Все эти примеры, приведенные в курсах академии, созданы так, как будто они существуют в вакууме. В реальной жизни это не так.

– Хорошо, не гипотетически. Кое-что из истории. Что если сказки о вулканских корабельных зондах верны?

Кирк застонал, подумав о том, что ему стоило предвидеть, что Пикард поднимет этот специфический пример. Истории о вулканских кораблях-зондах, которые предположительно изучали Землю до третьей мировой войны, были одной из самых великих легенд заговора современности, насколько знал Кирк. Возможно ли, что вулканцы видели признаки надвигающейся войны на Земле, и сознательно не вмешались, предпочтя увидеть, как подающая надежды – хотя некоторые могли бы сказать конкурирующая – раса уничтожает сама себя, вместо того чтобы рискнуть и вмешаться в политику инопланетян.

Вулканцы последовательно отрицали эти истории, и открыли архив своей Научной Академии, чтобы показать, что не существует никаких исследовательских отчетов о том, что Земля находилась в пред-военном состоянии – по крайней мере никаких отчетов, которые указывали бы, что политическое развитие Земли ведет к глобальной войне. Но после первого контакта между землянами и вулканцами установилось ненадежное партнерство, и на Земле были те, кто не сомневался, что раз вулканцы искажали истину в прошлом, то они были вполне способны искажать ее в настоящем, когда якобы между людьми и вулканцами больше не было ни злобы, ни разногласий.

Действительно, в Федерации все еще были критики, которые утверждали, что реальная причина Главной Директивы состояла в том, чтобы держать прогрессивные технологии подальше от любых потенциальных конкурентов, и что именно в этом была причина того, почему вулканцы прошлых поколений решили не предотвращать третью мировую войну на Земле. Так что ситуация, которая существовала сегодня с доминирующей силой людей в пределах Федерации, не должна была произойти. Но по мнению Кирка в естественном фоновом шуме заблуждений истории было слишком много теорий заговоров.

– Я знаком со всеми историями о вулканских корабельных зондах, – без энтузиазма сказал Кирк.

– Отлично, – с удовлетворением продолжил Пикард. – Значит я могу предположить, что у вас есть отлично продуманные выводы.

Кирк ждал неизбежного потока вопросов, и Пикард не заставил себя долго ждать.

– Могли бы мы, люди, быть настолько успешными в наших первых вылазках в межзвездное пространство? Могли бы мы руководить развитием формирования Федерации? Могли бы мы избежать многих потенциальных войн и конфликтов, не испытав на себе ужасов третьей мировой войны?

Кирку не нужно было размышлять над своим ответом.

– Да, – сказал он.

Пикард потрясенно уставился на него.

– Как вы можете это утверждать?

Одно из убеждений современной истории состояло в том, что атомный ужас Земли был суровым испытанием, в результате которого и появилась объединенная планета и зрелая человеческая цивилизация.

– Потому что вулканцы методичный народ, – спокойно сказал Кирк. – Если бы их исследовательские корабли действительно обнаружили признаки надвигающейся мировой войны на Земле, и если бы вулканцы решились вмешаться, раскрыв себя и обеспечив нас технологией, которая облегчила бы продовольственный и энергетический дефицит – а следовательно и бедность – по всему земному шару, я уверен, что в этом случае вулканцы проследили бы за тем, чтобы каждый ребенок на Земле на протяжении следующего столетия и дальше был бы вынужден сидеть над ужасными исследовательскими отчетами со всех планет и цивилизаций, которые уничтожили сами себя в войнах. Люди умны, Жан-Люк. Конечно мы можем учиться на собственном опыте. Но мы также способны учиться на опыте других.

Пикард улыбнулся, похлопав Кирка по спине.

– И это говорит человек, пытавшийся проделать перегруппировку К’Тейла.

Кирк снова закашлялся, когда лавина мелкой белой пыли поднялась от того места рубашки, куда хлопнул Пикард и проплыла мимо его лица. Он не почувствовал желания улыбнуться в ответ.