Уильям Шатнер - Риск капитана Страница 26

Кирк за свою жизнь среди звезд видел немало смертей. Он держал на руках умирающих членов экипажа, умирающих друзей, а на темных улицах старого Нью-Йорка Эдит – женщину, которую он когда-то любил больше всего на свете. И всякий раз он исполнял свои обязанности несмотря на свою скорбь. Всякий раз какая-то часть его разума всегда оставалась способной оценивать ситуацию, планировать, взывая к лучшей звезднофлотовской подготовке.

Но умирающий ребенок? Разве частичка любого человека могла отстраниться от этого? В каждом ребенке были семена неизвестного будущего, и собственная жизнь Кирка была ничем, если он не может защитить и облегчить это вероятное будущее. Вода капала с бледных губ девочки. Потом ее глаза закатились. В этот ужасный, бесконечный миг Кирк понял, что он был таким же как все родители: он больше всего страшился бессилия.

– Лекарство! – внезапно вскрикнул Пикард.

Он показал оранжевый керамический цилиндр размером не больше старого универсального переводчика. Он был приметно обозначен знаком открытой ладони баджорской Гильдии Целителей. Когда Пикард повернул пробку цилиндра, внутри захлюпала жидкость. Он поднял цилиндр повыше, пристально изучив его.

– Жан-Люк? – бросил Кирк, не понимая причину задержки.

Пикард выглядел взволнованным, и настороженым.

– Возможно это лекарство, но откуда мы знаем что оно для нее?

Судорога отбросила девочку от Кирка; ее маленькое теплое тельце сотрясалось. Он осторожно прижал ее. Но у него не было ответа для Пикарда. И не было времени для методичных нани для а для ПикардаКирка; ее маленькое теплое тельце дрожало. пытаясь наклонить назад ее голову.учных изысканий.

– Там есть список компонентов? Инструкция?

Напряженный голос Пикарда выдавал его разочарование.

– Ярлыка нет. – Он быстро вытащил пробку, понюхал содержимое, и вздрогнул. – Джим, это морская вода.

Кирк знал что это не могло быть правдой. Он изо всех сил пытался удержать все еще дышащую девочку вертикально, чтобы помочь ей в ее борьбе за каждый вздох.

– Вы имеете ввиду что оно пахнет как морская вода?

Пикард ткнул пальцем в цилиндр, и попробовал жидкость.

– Содержит много соли, медно-красного цвета как вулканские моря. Но запах, Джим, это баджорская морская вода. Я в этом уверен.

В ужасный миг девочка выгнулась, а потом обмякла в руках Кирка. Если бы я только мог позвать Маккоя, подумал Кирк, отчаянно пытаясь помочь ребенку. Но это невозможно. Он должен был сам принять решение.

– Дайте ей это.

– Джим, – заколебался Пикард. – Это не лекарство.

Кирк услышал свой собственный голос, глухой от эмоций и решимости.

– Оно в пробирке целителя. И если это просто морская вода, она ей не повредит.

– Но вы не можете этого знать.

Кирк знал, что не может проиграть в этом споре.

– Ни один родитель не оставил бы рядом с ребенком опасные лекарства без мер предосторожности. Запечатал бы сосуд. Спрятал бы в медецинской аптечке. Ее мать защитила бы ребенка.

Теперь девочка едва дышала. Ее сражение подходило к концу. Кирк протянул руку за пробиркой, на этот раз требуя, а не прося.

– Жан-Люк, худшее что можно предположить, что эта жидкость безвредна. Лучшее предположение, что она может помочь.

Голос Пикарда выдал его нерешительность и страдание.

– Предположения недостаточно.

Внезапно девочка снова забилась в конвульсиях, сотрясая Кирка жестокими судорогами. Ее голова билась об его лицо, заставляя его задыхаться. Он почувствовал кровь, когда прокусил зубами внутреннюю часть щеки.

– У нас нет выбора, – крикнул Кирк. – Мы должны что-то сделать!

– Нет! – сердито бросил Пикард. – Мы должны сделать что-то правильное, но мы не знаем что!

Время дебатов закончилось и Кирк выхватил у Пикарда пробирку.

– Джим, нет!

Кирк привел ребенка в нужное положение. Он поднес пробирку к ее губам. Он увидел на них кровь, но шла ли она из ее легких, или оттого, что она прикусила губу или язык, он понятия не имел.

– Ну же, дорогая, – шептал он ребенку. – Это то, что дает тебе твоя мама?

– Н-е-е-ет!

Пронзительный крик заставил Кирка вздрогнуть. Он поднял взгляд и увидел бросившуюся к нему от входа в палатку кухарку. Она выхватила пробирку из руки Кирка и притянула к себе поближе свою дочь.

– Она больна. Я не должна была оставлять ее.

– Мы пытались помочь, – сказал Кирк, но женщина не слушала.

Она энергично встряхнула оранжевую пробирку. Кирк и Пикард наблюдали, как женщина опорожнила ее содержимое себе на руку. Потом прозрачной жидкостью, струящейся с кончиков ее пальцев, она тщательно помазала мочки ушей своей дочери, предварительно проведя по линии, идущей от центра лба ребенка вниз к тонкому гребню на ее носу.

Кирк обменялся с Пикардом сочувственными взглядами. Они оба были правы и неправы одновременно. Содержимое пробирки было лекарством для ребенка, но его нужно было применять не внутрь.

– Она будет в порядке? – спросил Кирк.

– Скоро, – сказала она.

Женщина дала им все ответы, которые они имели право попросить у нее. Кирк понял, что ни он, ни Пикард здесь больше не нужны.

– Можем ли мы что-нибудь сделать? – спросил Пикард.

– Просто уйдите, – сказала женщина.

Кирк взял Пикарда за руку, чтобы увести его, но Пикард снова спросил.

– Не могли бы вы нам сказать, куда все ушли?

– На похороны, – сказала женщина, прижимая свою дочь; тонкие руки и ноги ребенка безвольно свисали.

– На похороны? – повторил Пикард.

Кирк был на шаг впереди.

– Профессора Нилана.

Женщина кивнула. Не будет никакого тела для исследования. Пикард вышел из палатки и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, снова вспомнив как Эния учила его на миг фиксировать вечность. Ему нужно было найти оазис мира, потому что в какой-то миг в палатке он почувствовал, что был рискованно близок к тому чтобы ударить Кирка. Еще один случай, когда Кирк ставил слишком высоко приоритет действия вместо того чтобы все обдумать.

– Что-то не так, – сказал Кирк.

Пикард подумал, что Кирк врядли относил эти слова к его действиям в палатке.

– Вы имеете ввиду похороны жертвы убийства.

– Возможно наш водитель единственный, кто думал, что профессора убили.

Пикард знал, что в отсутствии других свидетельств, это было возможно.

– Это могло бы объяснить почему Коррин Тэл пошел в пустыню один. Остальные сочли смерть профессора несчастным случаем и отправились хоронить его. Уверенный что это было убийство Коррин взял все на себя, и стал единственным человеком, ищущим правосудия.

– По моему это имеет смысл, – согласился Кирк.

Конечно же имеет, подумал Пикард, но воздержался от комментария. Когда это идея о человеке ищущем действия не имела для вас смысла?

– Если не считать доказательства саботажа, которые мы нашли, – продолжил Кирк.

Пикард окинул взглядом по-прежнему пустынный лагерь.

– Возможно наши ожидания привели нас к неверным выводам, – сказал он.

Кирк кивнул.

– Не в первый раз.

Им не понадобилось слишком много времени, чтобы распаковать кое-какие пакеты с едой. С пищей в руках они вместе сели за длинный деревянный стол под оранжевым тентом в центре пустующего лагеря. И пока они ждали возврашение других членов экспедиции, Пикард обдумывал, о чем еще они с Кирком могли бы поспорить. После мгновения раздумий, он решил попросить Кирка продолжить историю, которую он начал в пустыне. Историю прежних ожиданий и других неверных выводов. По крайней мере Пикарду это казалось уместным.

Глава 13

USS ЭНТЕРПРАЙЗ NСС-1701, МАНДИЛИОНСКИЙ РАЗЛОМ, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 1007.2

Ничегоделание никогда не было выбором Кирка. Поэтому на седьмом часе медленного, почти слепого продвижения «Энтерпрайза» через газовое облако Мандилионского разлома, его капитан отправился в гимнастический зал. Там был только один человек: Спок, поднимающий антигравитационные гири.

– Капитан, – сказал Спок, когда Кирк приблизился к стойке с антигравитационными тренировочными устройствами.

– Мистер Спок, – подтвердил Кирк.

Подпространственные сенсоры «Энтерпрайза» все еще были отключены, и Кирк не удивился, обнаружив здесь своего офицера по науке. На мостике ему тоже было нечего делать. По крайней мере до тех пор, пока не будут восстановлены сенсоры. Хотя команда Скотти уже занималась их ремонтом.

Кирк изучил стойку в поисках антиграва с нужным захватом. Он по прежнему держался руками за концы полотенца, висящего вокруг его шеи, и еще раз тайком посмотрел на Спока. Правда с точки зрения того, кто когда-либо тренировался с гирями, вулканец не прикладывал для этого особых усилий.

– Что-то не так, капитан?

Кирк покачал головой, бросил полотенце на стойку, а затем вытащил одинаковую пару антигравов и установил их на массу в пять килограмм каждый для разминки. На контрольной панели устройств замигали предостерегающие огоньки, когда в каждом из них генераторы Казимира изменили полярность и гири начали тяжелеть. Когда огни перестали вспыхивать, Кирк встал с антигравом в каждой руке с руками свободно висящими по бокам. Каждый антиграв генерировал силу, эквивалентную пяти килограммовому весу. Он сделал вдох и снова посмотрел на Спока.