Василий Головачев - Нечеловеческий фактор Страница 47

Воеводин пробежал глазами список объектов.

– Здесь не указана батарея «нульхлопов».

– Комбез только что вынес вердикт начать стройку, – речь шла о батарее генераторов свёртки пространства для защиты Земли, – поэтому до её начала ещё много воды утечёт.

– Проверили ФАК?

– Директор Агентства сопротивляется и выдаёт информацию сверхнеохотно, приходится обходить заслоны. Из последних инспекций я бы отметил две: испытание нового слим-модулятора на Кеплере…

Воеводин встретил взгляд Грымова: оба подумали о Горюнове, присутствующем на эксперименте.

– И запуск единой антивирусной системы всесолнечного метро, – закончил Тулупов. – В настоящее время каждое государство имеет свой защитно-контрольный центр, Комбез предложил объединить их, якобы в целях борьбы с терроризмом. ФАК вынес отрицательное заключение, но центр в США потихоньку строится.

– Возьми на заметку, – сказал Воеводин.

Грымов кивнул.

– Итак, Валерий Никанорыч, – сказал Воеводин, не отрывая взгляда от схемы, – куда будет доставлен БОХ?

– Однозначно на Меркурий.

– Но Вирусу придётся для этого пересечь пространство Системы. Это же рискованно, мы можем заметить и отреагировать.

– Для этого он и готовится отключить «Сферу», – сказал Олдридж.

Воеводин оторвался от схемы, оглядел присутствующих.

– Вы понимаете, что мы не должны ошибиться, сделав ставку на Меркурий? Если Вирус доставит Бомбу в другой район Системы, мы проиграем.

Наступило молчание.

Грымов шевельнулся.

– Будем продолжать поиск альтернативных способов доставки. Но Меркурий отработаем в первую очередь.

– Хорошо, постановили. У меня вопрос. Эмиссары Вируса зомбируют людей – одного за другим.

– С помощью наших же технологий.

– Всё равно кто-то должен был начать этот процесс, ещё год назад, а то и больше. Как Вирус нашёл этого изначально первого? Мы пришли к единому мнению, что Знающие-Дорогу не являются жителями нашей Подвселенной и сами в захвате не участвуют, используя других существ – людей и чёрт знает кого ещё. Но им в любом случае надо было найти первого предателя, чтобы он начал процесс внедрения.

– Херциг, – сказал Тулупов.

Воеводин покачал головой.

– Херциг блестящий теоретик и экспериментатор, но его использовали. Должен быть кто-то ещё, кто до сих пор торчит занозой в заднице цивилизации и руководит всеми делами. Главный координатор.

– Но мы же нашли координатора, это Исфардари Бодха…

– Он, как это принято говорить, исполнительный продюсер, над ним стоит тот, кто знает всё!

– Я не гений прозрения, – сухо скахал Тулупов. – Опираюсь только на то, что знаю.

– В любом из нас спит гений, – усмехнулся Грымов. – Надо лишь разбудить его.

– Спит-то он, может, и спит, – проворчал Воеводин, – только с каждым днём всё крепче. Никто вас не обвиняет, Валерий Никанорыч, мы все в одинаковом положении.

– Может, президент СОН? – неуверенно сказал Олдридж.

– Это должна быть менее заметная фигура, но гораздо более значимая. Президентом Союза управляет Бодха, Вирусу без надобности ещё и президента превращать в своего агента.

– Начнём искать.

– Ищите, времени в обрез. Иван, что ты хотел показать?

– Я скинул данные на ваш сервер. В разработке девять человек. Пятеро – почти стопроцентно агенты Вируса, можем захватить их всех одновременно, четверо – под вопросом.

– Конкретно.

– Агенты – Исфардари Бодха, Гастон Фюме, Гюнтер Продль, Лю Чжи Мао и Неуязвимый, с которым столкнулся Горюнов. Остальные ведут себя, мягко говоря, странно. Наши психологи теряются в определении их поведения и давать оценку не спешат. Это наш друг директор ФСБ Вондлярский, зам командора Погранслужбы Иштван Чаушеску, Хасим Хасид – командир турецкого спецназа Погранслужбы и Люсьен Леблан, начальник отдела «К» Агентства по контролю.

– Полные данные на всех мне в машину!

– Будут через полчаса.

– Брать пока никого не будем, нужны стопроцентные доказательства, иначе Комбез смешает нас с дерьмом.

– Проведём каждого через псиграф, – заикнулся Олдридж, имея в виду детектор лжи.

– Ещё раз повторяю: нужны стопроцентные доказательства!

– Будут, – хладнокровно пообещал Грымов.

– Все свободны.

Воеводин остался один. Забот накопилось столько, что впору было переводить Грымова на стратегическое планирование и ещё взять помощника на решение тактических задач. Но это означало бы признать свою несостоятельность как руководителя или в лучшем случае признать наступление старости. Ни того, ни другого допускать не следовало. Несмотря на возраст, сил Степану Фомичу пока хватало.

– Думай, думай, голова, – пробормотал он вслух, – картуз куплю.

Глава 20

«Ра» – ура!

Отпора они не ожидали, поэтому и не смогли отбить удары, наносимые спейсером с разных сторон с интервалом в доли секунды.

Артур Воеводин затеял удивительной красоты сверхбыстрый танец, управляя кораблём в режиме «один на один», а Вероника Солнышко с такой же скоростью испробовала на монстровидных «черепахах» всё оружие, каким был снабжён «Ра».

Ни лазеры, ни антиматы, ни плазмеры на «черепах» не произвели впечатления, зато «нульхлопы» – генераторы свёртки пространства в «струну» – сработали безукоризненно, и оба агрессора, потеряв форму, а вместе с ней и возможность маневрировать, отвалили в сторону, к ближайшей звезде.

Догонять и добивать их космолётчики не стали, признав бегство противника убедительным доказательством его поражения.

Пока привычно проверяли работу подконтрольных систем, что было необходимо после боя, Клиффорд доложил, что бортовой исследовательский комплекс обнаружил в трёх парсеках необычный объект.

Маккена засомневался, что на таком расстоянии можно что-то увидеть кроме мощного космического взрыва, но, просмотрев вместе с экипажем полученные снимки, связался с пассажирами:

– Всеволод, что это такое?

Шапиро пил сок, поэтому ответил не сразу.

Он видел то же, что и остальные, – серебром отливающие паутинки, складывающиеся в узор части фрактала, но кроме этого о странном узоре не было известно ничего, и сделать какой-либо вывод было трудно.

– Три парсека… – наконец заговорил физик. – Это ровно середина.

– Не понял?

– Я имею в виду, район, где торчит эта штуковина, находится между звёздами кольца, окружающими «дыру», по сути – в её горловине, куда, между прочим, несётся «тёмный поток».

– И что же?

– Это и есть устье «дыры».

– Паутина?

– Оно может выглядеть как угодно, вообще удивительно, что наша аппаратура его взяла. Предлагаю…

– Подойти ближе! – со смехом закончил Слава Терёшин.

– Согласен с коллегой, – поддержал Всеволода Дмитриевича Бодха. – Тем более что это недалеко, всего около десяти эсвэ.

– А если нас затянет в «дыру»? – поинтересовался бортинженер.

– Не затянет, – возразил Терёшин. – По «струне» спокойно вернёмся обратно в любой момент.

– Мальчики, не шумите, – попросила Вероника сердито.

Все замолчали.

Маккена думал. Поговорил с женой.

– Надо идти до конца, – сказала Роза. – Тогда будет с чем возвращаться домой.

– Идём к паутине, – объявил Рудольф. – Режим тот же, максимальная концентрация!

Экипаж зашумел в преддверии нового приключения – и притих, отдавая дань уважения командиру, берущему на себя ответственность за последствия рискованного мероприятия.

Подготовка к прыжку и сам прыжок заняли четверть часа: столько времени понадобилось инку для ориентации и расчёта траектории.

Мигнули гаснущие огни в рубке, мигнуло сознание космолётчиков.

Маккена открыл глаза.

Удивительная картина открылась ему.

Паруса!

Перед носом корабля раскинулись ажурные паутинчатые паруса, скользящие в бесконечность!

Кое-где эти паруса опирались на «корпуса» старинных «яхт» и «шхун» – уплотнения паутинных сращений, и тогда вовсе начинало казаться, что космолётчики видят кипящее бескрайнее море и тысячи парусных кораблей, плывущих в неизведанные дали…

Никуда эти «корабли с парусами», конечно, не плыли, они стояли на месте, плыл «Ра», приближаясь к ним с неспешной по космическим меркам скоростью, равной половине световой. Но эффект был потрясающий, он произвёл впечатление на всех космолётчиков, даже на хладнокровного Артура Воеводина, голос которого в хоре восторженных восклицаний выдал фразу:

– Всё заткали пауки!

«Парусов» он не увидел, странное сетчатое образование Артур воспринял как заросли «паутины».

Маккена очнулся.

– Всеволод Дмитриевич?

– Это антенна, – последовал уверенный ответ. – И если я прав… а я ошибаюсь редко… посмотрите на левый край «паутины».

Космолётчики послушались.

– Она… растёт! – прошептала Вероника Солнышко.

«Паутинные паруса» действительно удлинялись – на глазах, протягивая в пространство всё новые и новые, освещённые лучами близких звёзд нити, которые и складывались в узорчатые полотнища «парусов».