Эрик Рассел - Космический марафон Страница 8

Изуродованное тело отдаленно напоминало омара-переростка. У него был красный хитиновый панцирь, ноги как у краба и две клешни как у омара. Размером он был раза в два меньше человека. Там, где, по-видимому, не хватало головы, болтались какие-то белесоватые нити. Крови не было. Как выглядела голова, оставалось только догадываться.

Труп — воплощение немой угрозы — развернулся и поплыл дальше, а мы как зачарованные следили за ним, пока наконец он не исчез за дальним изгибом реки. Но нас интересовало вовсе не то, как выглядела его голова, а кто ее отделил от тела и зачем он это сделал. Все молчали.

Не успели останки скрыться за излучиной реки, как мы еще раз убедились, что планета обитаема. Ярдах в десяти от нас, в рыхлом береговом откосе я заметил небольшое отверстие. Оттуда выскользнуло какое-то живое существо, подошло к воде и стало потягивать ее небольшими глоточками.

Четвероногое, с длинным треугольным хвостом, оно напоминало игуану. Существо было покрыто черной, отливающей серебром кожей, которая тускло мерцала. Его зрачки казались маленькими блестящими щелками. Длиной же оно было футов шести, включая хвост.

Налившись вдоволь, существо развернулось и побежало обратно, но, заметив нас, резко остановилось. Я вытащил игольный излучатель — на тот случай, если ему в голову вдруг придет попробовать нас на вкус. Оно внимательно изучало нас, широко открывая рот и демонстрируя совершенно черную глотку и два ровных ряда таких же черных зубов. Эту демонстрацию своих боевых возможностей существо повторило еще несколько раз, но затем, видимо, собралось с мыслями. Невероятно, но оно подошло к нам, село рядом и тоже уставилось на реку.

Я никогда не видел более дурацкого зрелища, чем мы являли собой в тот момент. Первым сидел Эл Стор, огромный и внушительный, с лицом цвета выделанной кожи. Рядом — негр Сэм Хигнет, наш хирург. Его сверкающие белизной зубы резко контрастировали с черной кожей. Дальше сидели коротышка-землянин Бренанд и марсианин с десятью щупальцами и с похожими на блюдца глазами. Потом я — седеющий землянин средних лет — и, наконец, это черное и блестящее невесть что. И вот теперь представьте себе всю эту разношерстную компанию, которая молча сидит и угрюмо созерцает реку.

Никто не проронил ни слова. Да, собственно говоря, нам и сказать-то было нечего. Мы смотрели на реку, и эта дрянь тоже. Все пребывали в спокойствии. Я сразу подумал о молодом Уилсоне и о том, как тот, наверное, нянчился бы с пластинкой, на которую ему удалось бы запечатлеть эту сцену. Жаль, его с нами не оказалось. Через некоторое время по реке проплыло еще одно тело, точно такое же, как первое. И тоже без головы.

— Видимо, кто-то кому-то ужасно не нравится, — сказал Бренанд, решив, видимо, нарушить общее молчание.

— Они независимы, — вдруг спокойно промолвила игуана, — как и я.

— А-а?!

Никогда еще пятеро людей не вскакивали так быстро и не восклицали столь одновременно.

— Никуда не уходите, — посоветовала ящерица. — Может быть, увидите что-нибудь. — Она взглянула на Бренанда и поплелась обратно в свою нору. Ее хвост блеснул серебром и исчез.

— Ну и ну, — сказал Бренанд, тяжело дыша. — Ушам своим не верю! — Ошеломленно вытаращив глаза, он подошел к норе, встал на колени и крикнул: — Эй!

— Его нет, — отозвался из норы чей-то голос. Облизывая губы, Бренанд жалобно, как побитый пес, посмотрел на нас. Потом пробормотал что-то вроде:

— Кого нет?

— Меня, кого же еще, — ответила ящерица.

— Вы тоже слышали или это мне показалось? — ошеломленно спросил Бренанд, вставая и глядя на нас.

— Ты ничего не слышал, — сказал Эл Стор, опередив остальных. — Эта тварь не сказала ни слова. Я внимательно наблюдал за ней, но она даже рта не раскрыла. — Его испытующий взор упал на нору. — Это были мысли животного, которые передавались тебе телепатически, и, конечно, твой мозг перевел их в человеческие понятия. Но ты не привык получать телепатические сигналы и раньше с этим не сталкивался, и поэтому ты решил, что слышал настоящую речь.

— Никуда не уходите, — повторила ящерица. — Но только не крутитесь возле моей норы. Я люблю спокойствие. Так безопаснее.

Эл взял рацию.

— Я сообщу им о безголовых телах и спрошу, нельзя ли нам пройти еще пару миль вверх по течению.

Он включил рацию. Прибор тут же выдал нечто, очень напоминающее шум Ниагарского водопада. Больше не было слышно ровным счетом ничего. Эл переключил рацию на передачу, несколько раз попробовал вызвать корабль, но в ответ получил лишь тот же мощный шум.

— Может, статика? — предположил Сэм Хигнет. — Попробуй переключить частоты.

Рация имела ограниченный диапазон частот, и Эл Стор проверил его целиком. Грохот водопада постепенно сменился жутким шумом, напоминавшим треск миллионов цикад. Затем он сменился свистом, который через некоторое время вновь уступил место водопаду.

— Не нравится мне это, — дал свою оценку происходящему Эл. — Мы возвращаемся. Пошевеливайтесь.

Эл быстро поднялся по береговому откосу и вышел на ровное место. Своей могучей фигурой, выделявшейся на фоне вечернего неба, он напоминал какого-то сказочного великана.

Он прибавил шагу, так что за ним было просто не угнаться. Остальные не стали возражать. Все его беспокойство мгновенно передалось и нам. Да еще и эти обезглавленные тела…

Макналти, выслушав наш доклад, послал за Стивом Грегори и попросил того выйти в эфир. Стив выполнил приказ и через несколько минут вернулся из радиорубки. Его брови были нахмурены.

— Капитан, их сигнал можно поймать только в ультракоротком диапазоне, а он так забит, что и слова не ввернуть.

— Что? — прорычал Макналти. — Как это так забит?

— Тремя разными видами шумов, — ответил Стив. — Постоянный свист, который, должно быть, является сигналом, указывающим направление. Затем восемь разных видов водопадов. Мне кажется, что это какие-то мощные потоки энергии. Кстати говоря, судя по царящему здесь в эфире хаосу, это место так и кишит жизнью. — Все это время он выделывал своими бровями всевозможные пируэты. — Телепередач засечь не удалось, только помехи по всему экрану.

Посмотрев в иллюминатор, один из правительственных экспертов мрачно заметил:

— Если эта планета так густо заселена, как вы утверждаете, то мы, должно быть, приземлились в местной Сахаре.

— Мы воспользуемся шлюпкой, — решил Макналти. — Пошлем на ней трех хорошо вооруженных людей и дадим им полчаса, чтобы как следует осмотреть все вокруг. Они успеют пролететь около пятисот миль и вернуться до наступления темноты.

Каждый из нас хотел бы принять в этом участие, но Макналти на сей раз сам назначил разведчиков. Одним из них оказался правительственный биолог Хейнс, а двумя другими — инженеры, умевшие управляться со шлюпкой.

Десяти минут вполне хватило, чтобы автоматические краны опустили шлюпку на землю. Все трое влезли в нее. У каждого был игольный излучатель. На борту также имелось шесть миниатюрных атомных бомб, а из прозрачной орудийной башни угрожающе торчали четыре ствола артиллерийской установки. Эта маленькая экспедиция была вооружена что надо! И дело не в том, что мы ожидали каких-то неприятностей, просто мы не хотели полагаться лишь на удачу!

С ужасным воем двенадцатитонный цилиндр взвился вверх и почти сразу превратился в маленькую точку. Стив установил радиосвязь со шлюпкой, и теперь биолог Хейнс, стоя у иллюминатора, докладывал обстановку:

— Отлетели на шестьдесят миль, высота — шесть миль. Впереди показались горы. Набираем высоту. — Затем на минуту воцарилось молчание. — Находимся на высоте двенадцать миль. Вижу длинную прямую линию явно искусственного происхождения, тянущуюся вдоль предгорий. Начинаем снижаться, ниже, ниже… О Господи, да это же дорога!

— Там есть движение? — прокричал Стив, хмуря брови.

— В данный момент нет. Дорога в прекрасном состоянии. Не заброшенная, но, видимо, используют ее редко. Да на горизонте еще одна, наверное милях в сорока. Кажется… кажется… по ней что-то движется. — Он опять смолк, а мы, его слушатели, тем временем просто-таки подпрыгивали от нетерпения. — Боже мой, да их там полно…

И тут его голос пропал. В эфире слышалось только какое-то шуршание, напоминающее шорох осенних листьев.

Стив в неистовстве ходил вокруг приемника, что-то регулируя и настраивая, чтобы вернуть голос, так неожиданно исчезнувший. Но у него ничего не получалось, из динамика доносился только нагоняющий жуть шорох на частоте четыре-двадцать и грохот водопадов на частоте около двухсот.

Экипаж предложил отправить вторую лодку на поиски первой. У нас на борту находились четыре такие шлюпки, а кроме того, катер, который был и чуть больше, и гораздо быстрее шлюпок. Но Макналти лететь больше никому не разрешил.