Путь высшего - Максим Александрович Лагно Страница 32

— Я готов, — радостно ответил Вишал. — Силою оружия и мастерства докажу, что мои слова — правда. А твой род — бесславный.

Старшие других отрядов попробовали было напомнить, что Илиин запретил драки, но Маджа и Вишал одновременно ответили:

— Макать лицом в грязь вашего Илиина!

Бедолага Илиин. Это уже который раз его приказы нарушаются подручными?

Мы все быстро расступились, освобождая тренировочную площадку для битвы. Руководить поединком взялся самый старший отряда рода Поау, считавшимся третьим по силе родом, после Кохуру и Патунга.

Переговорив с дуэлянтами, старший отряда Поау объявил:

— Поединок будет с ограничениями. Каждый воин волен использовать усвоенные озарения и оружие, в гнёздах которого разрешены любые кристаллы. Но нельзя носить доспехи, использовать кристаллы озарений, защитные украшения и озарённую еду или питьё.

Маджа и Вишал сняли с поясов шкатулки. Вишал вынул из-за пазухи своей короткой чёрной туники амулет, похожий на «Стража Тела», который я когда-то снял с груди Рангата Кохуру, его уснувшего под кустом родственника. Маджа стянула с запястий литые железные браслеты. Кажется, они ускоряли восстановление толщины Линии Духа.

Ведущий поединка принял все эти предметы на хранение и спросил:

— Чем будете драться?

Вишал Кохуру помахал «Пятисильной Бурей», мочи-кой мастера Батая. Маджа надела на руки железные перчатки громобойца и с лязгом ударила железным кулаком в раскрытую ладонь. У Хаки Энгатти были такие же перчатки, но дешевле и проще.

Ведущий кивнул:

— Теперь — целители.

Из толпы вышли Реоа Ронгоа и Шигеро Саран, встали за спинами своих будущих хворых.

Приготовления закончились.

На короткий момент установилась тишина. Было хорошо слышно, как жрецы, которых сегодня допустили смотреть наши тренировки, громко зашептали:

— Битва богов! Будет битва молодых богов! Передайте всем братьям!

13. Битва молодых богов и грубые промахи

✦ ✦ ✦

Несколько минут бойцы, отгородившись друг от друга спинами товарищей, выбирали кристаллы для гнёзд своего оружия. Озарения в оружии должны стать неожиданностью для противника.

Ко мне подошла Эхна и показала свою скрижальку с иероглифом:

КТО

— Маджа смешает Вишала с грязью, — уверенно ответил я.

Эхна покачала головой и провела ладонью по скрижали, поменяв иероглиф на:

ОШИБКА

— Поспорим?

Эхна кивнула и написала:

ЧТО

— Если победит Маджа, то сегодня ты придёшь ко мне и мы будем делать любовь так, как захочу я. Если проиграет, то я приду к тебе и сделаю, всё что ты захочешь.

Эхна фыркнула. Потом быстро вывела на скрижальку иероглифы:

НЕТ

ВЫГОДЫ

МНЕ

СНОВА

ЛЮБОВЬ

НАДОЕДАТЬ

ГРАНИ

ЗОЛОТО

ЛУЧШЕ

— Ладно. Ставлю, сто граней на победу Маджи.

СЛАБАК

ТРУС

— Э-э-э… две сотни?

Эхна снова фыркнула и вывела на скрижальку столько иероглифов, что они едва уместились на поверхности. Она готова поставить пять тысяч золота на победу Вишала Кохуру.

Столько граней у меня было. Проиграть их было бы жалко. Это же сколько можно купить дров и мяса для моей будущей шашлычной… Но вызов принял.

Поспорили не только мы. Другие подручные тоже азартно подзадоривали друг друга, задирая ставки. Те, у кого не было денег, ставили на кон оружие и доспехи. Даже жрецы, державшиеся в отдалении от нас, шушукались, заключая сделки на победу одного из богов.

Ведущий поединка убедился, что противники зарядили кристаллы в гнёзда и провозгласил:

— Да начнётся поединок.

Все зрители подались назад — битва больших бойцов требовала больше места.

Маджа и Вишал одинаково огромны, мускулисты и как-то нечеловечески прямоугольны. Практически мраморные глыбы.

Маджа чуть-чуть изящнее своего соперника — прямоугольник её тела сужался в центре, намекая на талию. У Вишала Кохуру сужение было в области таза, как положено мужской фигуре.

Оба одеты в тёмные короткие туники, которые почти сливались с их загорелой кожей. Волосы Маджи собраны в пучок на затылке, а у Вишала волосы короткие, торчавшие ёжиком.

Оба считали себя атакующими воинами, чем постоянно кичились. Мол, мы бьём первыми, поэтому побеждаем. Но сейчас оба кружили друг напротив друга, совершенно не собираясь бросаться в атаку.

Пользуясь подсказками Внутреннего Голоса, я попытался сопоставить боевые возможности соперников.

По идее, оба должны владеть примерно одинаковым набором усвоенных озарений. Ведь такая Линия Тела выращивалась под давно испытанную множеством поколений ветку: обязательные «Телесная Крепость», «Порыв Ветра» и «Тяжёлый Удар» плюс что-то грохочуще-взрывное, типа, «Удар Грома» и «Взрыв Воздуха».

Разница крылась в наследованных озарениях или в тех, которые они получили во время благоволения. Наследованным озарением Маджи была «Телесная Крепость». Именно его она сейчас применила — заметно по лёгкому свечению, пробежавшему по её телу.

По собственному печальном опыту я знал, что Вишал владел «Яростью Солнца», ею он завалил меня и Хаки на балконе Дома Опыта.

Но Вишал отчего-то выбрал своим оружием мочи-ку, хотя ему больше подходил тяжёлый топор или палица. Блестевшая золотом и прожилками небесного стекла Пятисильная Буря выглядела в его кулаке, как витая зубочистка. Тогда как огромные кулаки Маджи дополнительно увеличены железными перчатками.

Ещё во время тренировок в Доме Опыта мне удалось получить от Хаки в живот такой перчаткой — я сразу же отполз за ристалище и долго корчился от боли в ожидании целителя. А ведь перчатки, которые носила Маджа в два раза больше. С тремя гнёздами на каждой.

…

Пошла уже пятая минута поединка, а противники не сделали ни одного выпада.

Эхна нетерпеливо топнула ногой. Другие молодые воины тоже закричали, понукая начать уже драться.

— У вас поединок или танец мужа и жены? — выкрикнул Инар. — Хватит кружить.

— Вы смеётесь над нами? — поддакнул Хаки. — Деритесь, давайте.

Ни Маджа, ни Вишал не отреагировали.

Я не знаю, встречались ли они ранее в поединках. Судя по взаимной осторожности — нет. Или же их спарринги проходили под наблюдением учителей, а не в диких условиях, как сейчас. Ведущий поединка, будучи амбициозным воином из сильного военного рода, навряд ли проявит благоразумие и прекратит бой, когда кто-то начнёт умирать. А если и проявит, то никто его не будет слушать. Ибо кто он такой? Не учитель же.

До меня дошло, что я, быть может, единственный в толпе «молодых богов», кто вдруг задумался — а может не надо драться? Все остальные жаждали поединка.

Жрецы, стоявшие на коленях далеко от нас, вообще были в экстазе: на их